Капитали$т. Часть 5. 1991

Министерство сельского хозяйства и продовольствия к народному желанию срочно стать собственниками тоже отнеслось с пониманием. Но возник один нюанс. Ответственные товарищи из министерства заявили следующее: раз вы, дорогой коллектив сахарного завода, решили быть самостоятельными, то будьте. Только предварительно потрудитесь внести в государственную казну стоимость основных фондов, а после этого — так и быть, катитесь колбаской. Оценивать стоимость фондов — всего имеющегося на заводе имущества, должна специальная комиссия из Москвы.

По этому поводу мы встретились со Славиком и Мишей Афганцем в «Парусах».

— А как обстоят дела у завода с финансами? — поинтересовался я.

— С финансами обстоят дела хреново, — сказал Славик. — Счета пустые. Да о чем речь, ты этого директора видел? Как только акционируем, поставим другого директора.

— Тебя? — спросил я с улыбкой.

— Кого ж еще? — развел руками Славик. — Я в директора, а зам пусть будет от вас. Нормально же?

— Нормально, — сказал я. — А старый директор согласится?

— Согласится, — уверенно сказал Миша Афганец. — куда он денется…

Глава 9

Обсудили мы и текущее положение на криминальном фронте.

— Слышали про вашу ситуацию с «чехами», — сказал Миша очень серьезно. — Если вдруг будет продолжение… в любой момент обращайтесь. У меня пацаны… боевые, одним словом. — Миша сдержанно улыбнулся.

— Постараемся отбиться, в случае чего, — улыбнулся я в ответ. — Но за предложение благодарю.

Миша Афганец кивнул.

— Мы же партнеры…

В криминальном мире тоже было неспокойно. Зима действительно привез «прогон» от московских воров грузинского происхождения. В «прогоне» было сказано, что вышеупомянутый Зима является теперь воровским «положенцем», учредителем и хранителем общака и все, «кому людское не чуждо» должны относиться к нему соответственно. Прогон содержал еще много всяких пафосных выражений о взаимоподдержке, братстве, недопущении беспредела и тому подобного, но это уже не имело значения.

Матвей ходил мрачнее тучи. Самая крупная и организованная группировка в городе была у него, так что он ожидал к себе визита со дня на день.

— Чего ты беспокоишься? — спросил я Матвея, когда мы сидели за бутылкой вина в «Театральном».

— Да нахрен! — выругался Матвей. — Только-только спокойной жизнью зажили и снова здорово!

Матвей говорил правду. Столько сил и средств было вложено в частичную легализацию… И теперь снова неизвестность с перспективой конфликтов, а то и полноценной войны.

— Чего мент говорит? — спросил Матвей.

— Ничего не говорит, — с досадой сказал я. — Мы не общались по этому поводу. Да и что я ему скажу? Пока еще ничего не происходит!

— Произойдет, — сказал Матвей с нажимом. — Меня тут вчера Кузнец посетил. Знаешь такого?

— Тот, который второй претендент на воровской трон? — спросил я с усмешкой.

— Он самый, — подтвердил Матвей.

— И чего хотел?

Матвей придвинулся ко мне поближе и зашептал в самое ухо.

— Бабки предлагал. Пять тысяч «зеленых». Чтобы мы Зиму замочили.

— Ого! — удивился я. — Уважаю серьезный и конструктивный подход! Ну и что? Согласился? Знаешь, как в старом анекдоте… сто старушек — уже рубль!

— Да нахрен нужно, — в сердцах сказал Матвей. — Если понадобится, то мы его и бесплатно загасим. Мы не наемники.

— Это правильно, — похвалил я. — А чего ж Кузнец сам этого Зиму не грохнет? Не интересовался?

— Интересовался, — улыбнулся Матвей. — Говорит, что не хочет поднимать руку на воровского положенца. Он же на понятиях весь, Кузнец этот.

— Ты смотри! — восхитился я. — Какая замечательная принципиальность!

— Еще Кузнец говорил, — продолжил Матвей, — что если он станет положенцем, то в наши дела лезть не будет. А Зима по любому спокойной жизни не даст!

Я задумчиво кивнул.

— В этом он может и прав. Ну а ты чего беспокоишься, я понять не могу? У этого Зимы что, большая банда?

— Да вроде нет, — сказал Матвей.

— Ну так и в чем проблема? — уверенно сказал я. — Что какие-то московские грузины за него подписались? Да и хрен с ними. Где Москва, а где мы, сам подумай… Да и валят их там каждый день пачками… Ты же говорил, что в любой момент можешь хоть двести человек собрать?

— Ну? — Матвей вопросительно уставился на меня.

— Вот и ну! Пусть у этого Зимы голова болит, а не у тебя. Если она у него есть на плечах, то в наши дела он не полезет. А если нету… тогда сам виноват.

— Да? — Матвей с надеждой посмотрел на меня. — А может ментов попросить, чтобы закрыли обоих этих деятелей, а? Пусть на киче выясняют, кто блатнее.

— Не получится, — сказал я. — Граждане начальники сказали, чтобы в таких делах мы рассчитывали только на себя. Мне официально сказали, что никто за зарплату двести рублей в месяц нас защищать не будет.

— Нормальный ход! — возмутился Матвей. — А на кой хрен они тогда нам нужны?

— Нужны, — махнул рукой я. — Уже уясни, что нельзя работать с большими деньгами без контактов с органами.

— Да в курсе я, — вздохнул Матвей. — Есть еще одна тема… Посоветоваться хотел.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Что за тема?

— Банк есть один… «Императорский» называется. Слышал?

— Что-то немного слышал, — сказал я. — И что?

— Зовут меня в совет директоров! — объявил Матвей и покраснел от гордости. — Что думаешь? Я по своим каналам узнавал, банк серьезный!

— Замучишься пыль глотать, — сказал я безразлично. — Но вообще, дело твое. Если скучно живется, иди в этот «Императорский». Хозяин — барин!

— Чего это ты так думаешь? — насторожился Матвей.

— Тебе и бабок там, небось, предложили? — ответил я ему вопросом на вопрос.

— Предложили, — подтвердил Матвей. — Лично мне три штуки баксов в месяц. Почти «жигуль», между прочим!

— А ты и повелся… — усмехнулся я.

— Ты не смейся, а лучше объясни толком!

— Скорее всего, у них куча всяких проблем назревает, — сказал я. — И серьезных, судя по всему. И господа-банкиры… там кто, кстати, движением руководит? Комсомольцы?