KapitalistЪ

Активы, утверждал Иван, это то, что приносит деньги в семью, например, банковский депозит, или акции, по которым компании платят дивиденды, или облигации, по которым выплачиваются купоны. А пассивы это, например, потребительские кредиты, ипотека, долги, то есть все, что деньги из семьи изымает. Желательно, чтобы доходы от семейных активов превышали расходы от семейных пассивов.

Многие финансово неграмотные люди ошибочно причисляют к активам купленные ими квартиры или машины, однако — и для многих это станет откровением — и то и другое является пассивом, вынимающем из семьи деньги: за квартиру нужно ежемесячно оплачивать коммунальные услуги, время от времени тратиться на ремонт, платить налоги, а машина требует бензин, страховку и обслуживание.

Жилая недвижимость может быть активом только в случае, если она сдается в наем, то есть приносит владельцу прибыль. А машина — если владелец на ней работает. Например, в такси.

— Поэтому, — поставил точку Иван, — имея на руках полную сумму на покупку недвижимости, я лучше положу ее на банковский депозит, а на получаемые проценты арендую дом. Конечно, придется немного доплачивать из своих, если вдруг захочется чего-то большего, нежели социальное жилье, но это все равно лучше покупки!

Понять рассуждения сына родителям было сложно, но, в конце концов, Иван смог разжевать, донести до них свои мысли, и мама с папой вроде как согласились делать все, что скажет их чадо — слишком уж они впечатлились услышанным.

Сам же Крюков-младший, конечно, немного приврал, когда сказал, что будет оплачивать новое жилье, пока у него не закончатся деньги, полученные с векселя — эту сумму он все же планировал приумножить.

Глава 17

Весь следующий месяц Иван Крюков провел в мелких, но важных делах.

Во-первых, на следующий же день он сходил на пирс, случайно встретился там с мистером Фоксом и сообщил тому, что после их последнего разговора многое обдумал и решил полностью изменить свою жизнь, поэтому с работы увольняется.

Мистер Фокс полностью поддержал уже бывшего сотрудника и разразился длинной мотивационной речью. «Работай на себя, а не на других. Заставляй других работать на себя. Только так и только тогда ты добьешься успеха», — выдал он напоследок философскую мысль.

Во-вторых, Иван сходил в банк и обналичил вексель, полученный в бакет шопе «Ганс и К°». За вычетом банковской комиссии за операцию выданная на руки сумма составила шесть тысяч шестьсот долларов.

В-третьих, семейство Крюковых съехало наконец из социального барака, сняв за сорок долларов в месяц небольшую уютную квартирку на Берри-стрит в Бруклине, недалеко от Вильямсбургского моста, одного из двух мостов, соединяющих в то время Манхэттен и Лонг-Айленд. Это в течение ближайших лет, как помнил Иван, состоятся открытия Манхэттенского моста и моста Куинсборо, а пока у путешествующих между районами горожан особого выбора не имелось.

В-четвертых, Иван время от времени захаживал в конторку Ганса, где раз за разом целенаправленно проигрывал небольшие суммы. В общей сложности получилось около трех сотен долларов. Таким образом он «прикармливал» владельца бакет шопа, чтобы тот по своим записям видел — клиент мало что понимает в рынке.

Вся убыточная торговля шла под непрекращающееся нытье, что фортуна его, Ивана, не любит, но однажды это изменится, и когда-нибудь, когда он заработает огромную кучу денег, то обязательно придет и покажет всем «кузькину мать». Кто такой этот Кузька, чьей матерью он угрожает, Иван американцу решил не объяснять. Да тот бы и не понял.

В-пятых, после увольнения с пирса Крюков начал время от времени названивать мистеру Фоксу домой с просьбой одолжить немного денег «на выгодное дело» и с обещанием вернуть всю сумму с процентами через три дня.

Таким образом он взял сначала одну тысячу долларов, затем три, потом шесть. И каждый раз пунктуально возвращал взятое, накидывая сверху, по договоренности, пять процентов. За все время вышло пятьсот долларов.

Конечно, ни в какое «выгодное дело» Иван не вкладывал. Он просто держал у себя эту сумму, а через три дня отдавал. Казалось бы, никакой экономической выгоды в этом нет, но с мистером Фоксом Крюков поступал также, как и с мистером Гансом — прикармливал для будущих дел, показывая, что ему можно одалживать любые суммы. Без переживаний, что деньги пропадут.

И, в-шестых, Иван узнал, кто написал на него донос в полицию!

— Ну как ты мог? — встретившись как-то вечером с доносчиком, укоризненно поинтересовался он.

— Прости, Эван, я не мог поступить иначе!

Крюков усмехнулся — Итон Уилсон сейчас был скользким, как свежая рыба в ведре жира.

Итон объяснил, что, как истинный республиканец и патриот своей страны, просто не мог смириться с мыслью, что где-то рядом живет, здравствует и радуется жизни некий Фрэдди Крюгер, возможный террорист и убийца, несущий угрозу политическому строю Америки. Поэтому он не мог поступить иначе!

— Точно причина в этом? — с насмешкой спросил Иван. — Или ты просто обиделся что я не оплатил тебе куртизанку?

Уилсон потупился и признался, что да, если бы не та унизительная для него ситуация, то не было бы ни полиции, ни доноса, ничего. А тогда в нем взыграли гормоны, неудовлетворенная похоть и алкоголь, которые сами понесли ноги в участок через ближайшее питейное заведение — в полицию он добрался только к раннему утру. И сразу же отправился в камеру — «отдыхать».

— Я как протрезвел, — оправдывался Итон, — то уже и не хотел никаких показаний давать, но, видимо, по пьяни что-то наговорил, и меня один детектив, похожий на богомола, расколол. Мол, если будешь молчать, сам отправишься на рудники. Орал на меня, мама не горюй. Ну я и наговорил…

На друга Иван обиды держать не стал, но ситуацию запомнил. Если что, размышлял он, Итон сдаст его так же легко, как разбивает утром яйцо, когда готовит завтрак. С таким человеком ухо надо держать востро и лишнего при нем не болтать.

Так или иначе, но Крюков благополучно закончил все дела, которые наметил на ближайший месяц, и к своему долгожданному времени икс подходил с собственным капиталом в пять тысяч долларов наличными. Еще пару сотен он на всякий случай оставил на «черный день». Который, как надеялся Иван, в его жизни больше не настанет.

Глава 18

14 октября 1907 года, понедельник, Нью-Йорк, США.

— Здравствуйте, мистер Крюков! Желаете сделать ставку?

Иван доброжелательно кивнул хозяину конторки «Ганс и К°» и выложил на стол три тысячи долларов.

— Именно за этим я к вам сегодня и пришел. Наверное, начну с разминочной покупки. Давайте The Procter Gamble Company. На все.

— На все — это пятьдесят акций по пятьдесят девять долларов за штуку, — прокомментировал Мистер Плутливый (или Плутливый Ганс — оба этих прозвища Иван лично придумал для владельца бакет шопа), достал квитанцию и быстро оформил сделку. — Если добавите еще девять центов, то будет пятьдесят одна акция.