Капитан Хук

Следуя примеру правительницы, рыцари-охранники тоже оголили мечи и окружили обидчиков Грии. Беспрекословное подчинение княжескому роду – вот единственное предназначение, о чем без устали доказывали все без исключения, повторно присягнув на верность роду Донлерскому одними из первых после смерти предыдущего правителя.

– Говори!

– Вначале Скрижаль! – упирался магослов. Гаденькая улыбка исказила его губы. – Ты меня не тронешь, потому что не хочешь начинать очередную войну с Паноптикумом, не так ли? Гри-гри!

Нет, она не пожелала его убить сию же секунду, а лишь тяжело выдохнула, уравновешивая сердечный ритм. И заодно полезла убирать меч обратно в ножны, однако в последний момент не выдержала и двинула Ирвина в лицо металлической резной рукоятью. Что не удивительно, тоненькие струйки крови хлынули в разные стороны из магословского носа.

– Ты!

– Ой, что это, у вас кровь? – Княжна сделала вид, будто удивилась. – Как же так? Вы видели, что произошло?

Рыцари Грии, как по команде, отрицательно покачали головами.

Ни один мускул не дрогнул на их каменных лицах.

А архикнижники в данных обстоятельствах были вынуждены лишь подскочить на ноги и достать белоснежные платки из карманов.

– Ваше магичество! – Фалькас бросил на княжну укоризненный взгляд. – Как вы?

– Я-то сносно, – прогундел Ирмин, прижимая платок к носу. – Но не уверен, что Натаниэль дел Экруа в порядке. Ведь он сейчас наверняка в другом мире…

Грия стиснула кулаки и тотчас выдавила из себя делано спокойно:

– То есть вы признаете, что причастны к исчезновению четырех моих рыцарей?

– А вы, княгиня? – Ирмин мастерски перевел тему. – Вы признаете, что отправили в стены нашего Паноптикума своих шпионов? Помнится, коллеги докладывали мне об исчезновении некоторых очень опасных трактатов…

Неизвестно, чем бы закончилось противостояние магослова и правительницы Донлерского княжества, если бы ни явление нового зрителя подобного зрелища.

– Крия! – выкрикнула издалека матушка княгини. – Крия, тевочка моя!

– Мама?

Напускная суровость вмиг схлынула, обнажая взглядам всех присутствующих молоденькое, привлекательное, почти девичье личико княгини Донлерской.

– Мама, как ты сюда попала?

Пышный пестрый халат, состоящий из множества цветов, окружал Оту’Эк Ромди, старшую дочь вождя Рамади, который и сейчас был при власти. Смуглая, темноволосая женщина с высокими скулами не могла похвастать во внешности разве что слегка длинноватым носом. Однако серые, цвета мокрого камня, поистине красивые глаза ее привлекали к себе все внимание, не оставляя сомнений – внешность Оты никого не оставит равнодушным.

– Я искала тепя весте! – укоризненно выдохнула мама, не обращая внимание на архикнижников и магослова. – Секотня ше припывает телекация во клаве с княсем, а ты еще стесь?

– И правда, государыня, – едко бросил Ирмин, – занимайтесь дворцовыми интригами, найдите себе мужа в конце концов, а дела лапидария оставьте нам.

Бросив уничтожающий взгляд на магослова, княжна поспешила выпроводить лишние уши, пока мамуля не подкинула новых идей этому старому интригану, которого девушка неспроста записала во враги короны.

– Разговор не окончен. Разрешения я вам не даю, мне нужно подумать над вашим предложением. А вечером я жду вас, – она кивнула архикнижнику, который меньше всего ее злил, – Фомас, с письменными предложениями. А заодно принесите мне заверенные советом Паноптикума гарантии сохранности Скрижали. На всякий случай… Вдруг ваши предложения покажутся мне настолько соблазнительными, что я все-таки соглашусь помочь вам в вашем магословском эксперименте. На этом все!

Княгиня особым образом кивнула рыцарям, чтобы те поскорее выпроводили непрошенных гостей за пределы княжеского дворца.

А уже секунду спустя отвернулась и вновь уставилась на Скрижаль.

«Так их три…» – подумалось ей, когда она бросила в спину Ирмину:

– Подождите, но тогда где третья реликвия?

– А это секрет, который касается только нас… – хитренько произнес магослов не оборачиваясь. – Но я рад, что вы, княгиня, настолько образованы, раз умеете считать до трех.

Сразу несколько рыцарей попытались оголить мечи, недовольные подобным оскорблением представителя Паноптикума, однако Грия их опередила.

– Не надо! – а заодно мстительно добавила: – Лучше проводите этих господ до северо-западных ворот, устройте им маленькую экскурсию через весь замок.

– Есть! – в один голос рявкнули рыцари с каменными лицами. В глубине души каждый из них отметил для себя, что не зря их правительницу называли акбийской лисой в дань ее хитрости и смертоносности, как и хищниц Кошмарных лесов.

Утренний визит магослова и двух архикнижников на том был окончен, а Грия повернулась к маме и недовольно проворчала:

– Я не пойду встречать прилипалу-князя, и не проси…

Глава 3. Плутовка

Огромная барахолка Экбена, как ни странно, вмещала в себя кучи и кучи бесполезного (на мой взгляд) хлама, и совсем уж малюсенькую личную каморку, в которой проныра-скупщик иногда ночевал, когда предвиделись ночные гости.

– Идем, идем, – подгонял меня «дружище». – Похлебка в этот раз вышла знатная.

Я, хотел того или нет, ускорился и чуть не налетел на ржавый якорь, валяющийся посреди и без того узкой дорожки.

– А это что за?..

– А-а-а! Это залог! – Экбен хохотнул. – Долгая история, потом как-нибудь расскажу. А сейчас нужно поскорее набить брюхо и спуститься к Бло. Иначе он с меня семь шкур снимет.

– Аж семь? – я приободрился, ухмыляясь.

А Эк, наоборот, приуныл, громко вздыхая:

– Эх… да… семь или восемь. Ну, зато куш там знатный, если угодить.

– Куш, говоришь? – аккуратно обошел якорь и заглянул первый в узенькую приоткрытую дверь. Да уж… приятный запах пряной рыбной похлебки встречал меня еще с порога. Из-за чего желудок вновь заурчал.

– Ну, не стой столбом, заходи.

– Сказано-сделано. – С этими словами я нырнул внутрь и тотчас приземлился на стоящий подле тлеющего очага табурет.

Стол, заваленный всякими бумагами и шкатулками, меня не интересовал, а вот котелок на углях – наоборот. Да и черпак уже плавал там, и стопочка тарелок стояла на полке наверху. Деревянные ложки покоились, как и положено, в глиняном высоком стакане, вдетом в металлический крепеж, что висел над очагом.

Без предисловий взял чашку и наполнил, протянув ее Экбену. Он уселся подле стола.