Капитан Виноградов
Шрифт:
— Давайте ваши бумажки!
Владимир Александрович передал метнувшемуся к столу Королеву некогда грозную папку:
— Прошу вас…
— Да-а… Ничем не могу помочь!
— Но ведь речь не идет о каком-либо нарушении, просто…
Продолжать не имело смысла — фарт ушел, все козыри сгорели. Это понял даже сержант.
— Но в порядке исключения…
— Молодой человек! Если уж наша доблестная милиция… Кто там! Я же сказала — вызову!
Но дверь уже распахнулась, обрушив в уютное тепло кабинета штормовой рокот оставшейся снаружи толпы, а затем столь же решительно вернулась на место: возмущенная очередь осталась в
— Галюша! Приветствую…
Невесть откуда появившийся цветок аккуратно прилег на полированную поверхность стола.
— Сереженька, здесь товарищи из…
— Да? — Визитер сделал вид, что только что заметил фигуры в форме. — Елы-палы!
— Синицын!
— Виноградов? Вовка!
— Здоро-ово!
Они обнялись и обозначили скупой мужской поцелуй.
— Вижу — все служишь?
— А ты? Где?
— Да так… — Бывший опер Главка и спец по наркотикам подмигнул и громким шепотом сообщил: — В организованной… этой самой… преступности!
— В РУОПе, что ли? — В любом случае появление приятеля было кстати. Если у них какие-то завязки с горкоммунхозом, то, возможно…
— Да нет! Не в РУОПе… В самой. Организованной. Преступности.
Это было сказано так, что капитан сразу же поверил.
— Сереженька, ты уж прямо… Товарищи подумают, что…
— Галюша, брось! Володя — мировой мужик, мы с ним в горах в прошлом году… Проблема, что ли?
— Да вот…
— Галчонок! Помоги, а? Смотри, какие ребята! Защитники!
— Сереженька, тут не все просто…
— Ну — для меня? Прошу, — это было произнесено как-то так, что Виноградов опять поверил: проблемы больше не существует.
— Галь, ты посмотри. И реши, как надо… с сержантом. — Он покровительственно потрепал слегка ошалевшего Королева по плечу:
— А мы с Володей Санычем сходим пока… По соточке?
— Я ж на службе…
— Тогда по полтинничку! И кофейку?
Отказать было бы просто неприлично.
— А, была не была!
— Да не волнуйся, Галя все решит на уровне!
— Галина Яновна, спасибо вам огромное, заранее… — Что уж тут говорить о сержанте, когда и сам Виноградов не знал, как ему себя теперь вести. — Если что-то понадобится…
— Ладно уж!
— Королев! Жди в машине, никуда не уезжай… Спасибо вам еще раз. Извините!
Вновь оказавшись в коридоре, Виноградов постарался побыстрее миновать плотную людскую массу.
— Что там, капитан?
— Скоро?
— Принимать-то будет она?
— Да-да, товарищи! Сейчас реестр закончит… Очень важный вопрос. Для вашего же блага!
Капитан нес еще какую-то чушь, пока не оказался вне пределов досягаемости.
— Проскочили! — Шикарный галстук Синицына сбился набок.
— Да-а… Слушай, а как ты в кабинет пробрался? Ведь разорвать же могли?
— Как! — довольно расхохотался бывший опер. — Как… Я им сказал, что Галкин муж! И иду бить ей морду за то, что вчера она с любовником…
— Поверили?
— Ну как видишь!
Виноградову почему-то вспомнилось высказывание древних о том, что смех — оружие побежденных…
Если пройти вдоль начальственных, обитых кожей дверей, миновать инспекторские кабинеты, кассу и вечно запертый на ключ
служебный туалет, то сразу же за пахнущей вениками и хлоркой подсобной кладовкой окажешься в тупичке. Но это только на первый взгляд конец коридора — человек знающий привычной рукой повернет неприметную ручку и приоткроет путь дальше, на «черную» лестницу…Когда-то ею пользовалась прислуга — кухарки, молочницы, дворники и прочая барская челядь. Теперь же, ведомые, очевидно, генетической памятью, лестницу облюбовали «слуги народа»… Самому народу о существовании этого хода знать было не положено.
— И куда это мы? — поинтересовался Владимир Александрович, шагая вслед за Синицыным в прохладную полутьму. Неприятностей пока не предвиделось, но…
— Не догадываешься? — Сопровождающий шумно втянул носом воздух.
— У меня насморк. Хронический. Я тебе, по-моему, еще тогда, на Анарском перевале, говорил.
— Сочувствую… Саныч, эта лестница ведет прямо на кухню ресторана «Северное море»!
— Ого!
— Кто знает — обычно всегда пользуется. Только знают не все, естественно: девочки из горкоммунхоза, милиция местная… еще кое-кто.
Виноградов подумал, что лестницей можно пользоваться и снизу вверх, когда, допустим, надо незаметно покинуть ресторан…
— Осторожнее, здесь лампочка перегорела.
Теперь даже грубое обоняние капитана подтверждало: кухня! Белый кафель стен, метлахская плитка на полу… Еще одна дверь — и уютный зальчик окнами на площадь.
— Присаживайся.
Они устроились в уголке, рядом с массивной, купеческого вида стойкой.
— Машенька, птичка! Два по пятьдесят армянского, бутербродики и кофейку. Хорошо?
— Минуточку, Сергей Петрович!
Коньяк оказался великолепный.
— Будь здоров!
— Тебе того же… За нашу встречу!
— Согласен. Хотя я, собственно, в случайные встречи не очень верю…
— Правильно делаешь. — Синицын с удовольствием откусил половину сэндвича. — Случайные встречи требуют организации.
— Ну? Слушаю тебя.
— Ерунда! Очень нужно было повидаться, заехал к тебе в Отряд… Там говорят — не будет до вечера. Что — ждать, что ли? Пришлось подсуетиться!
Врет, подумал Виноградов. Скорее всего — «пасли» машину: куда, а главное, когда они с Королевым отправятся, до последнего момента никто не знал…
— Сережа, я ж тебя не спрашиваю — как! Хотелось бы знать — зачем…
— Резонно… И все-таки, согласись, здорово, что Галка оказалась моей знакомой!
— Она что, тоже из вашей… организации? Или просто работает на тебя? — спросил Владимир Александрович.
— На нас много кто работает… Кто за деньги, кто «втемную». Некоторые со страху! — уклончиво пожал плечами бывший опер. — Какая разница? Пареньку-то твоему помогли?
— Да. Спасибо! Поэтому я тут с тобой и сижу, разговоры разговариваю… А надо бы в Отряд возвращаться, у меня ведь не сдельщина — повременка! Оклад, если не забыл еще…
— Не забыл. Вспоминаю! Как страшный сон.
Опять врет, подумал Виноградов. Только теперь самому себе. Он же толковым офицером был, азартным сыщиком… Не просто службу тянул — жил в милицейской шкуре! После той кавказской истории, когда они прохлопали партию наркоты и начальник местного управления вынужден был лизать задницу военным «особистам», Владимир Александрович отделался строгим выговором. Старшего же лейтенанта Синицына сделали крайним и заставили написать рапорт…