Капитуляция

— У нас немало проблем, но я постараюсь убедить Уиндхэма и Питта вторгнуться в бухту Киберон в июне, — пообещал Уорлок. — И ты можешь передать это Кадудалю. Джек обрадовался, что он сможет сообщить какие-то новости, и новости эти должны были успокоить мятежников. Уорлок встал и посмотрел на Лукаса:

— Полагаю, тебе хочется перекинуться парой слов со своим братом. Я должен вернуться в Лондон.

— Хорошо, я отправлюсь обратно верхом, точно так же, как прибыл сюда, — сказал Лукас.

— Держи меня в курсе, — бросил Уорлок Джеку перед уходом.

Лукас задумчиво посмотрел на друга.

— Как ты думаешь, тебе будет очень трудно связаться с Кадудалем?

— Интересы Гоша в Вандее существенно осложнили эту задачу, — ответил Джек. — Но мы заранее подготовили средства связи, и наше общение закодировано. Ты волнуешься, как наседка за цыплят.

— Если я не буду волноваться о тебе, тогда кто? — мрачно изрек Лукас. — И я не шутил — меня чертовски измотала эта история с наградой за твою голову. Каждый день твоя жизнь подвергается риску. И этот риск намного серьезнее, чем тот, с которым ты сталкиваешься во время плавания.

Старший брат наклонился ещё ниже и сообщил:

— Капитан Барроу охотится за тобой. Недавно он хвалился этим на званом вечере в доме Пенроуза.

У Барроу была серьезная репутация, но Джека это позабавило, и он лишь пожал плечами:

— Что ж, я поднимаю брошенную им перчатку.

— Ты когда-нибудь будешь относиться к жизни серьезно? — настойчиво спросил Лукас. — Все скучают по тебе, волнуются о тебе — не только я.

Джек почувствовал, что смягчается. Сказать по правде, он и сам сильно тосковал по сестрам.

— Амелия вот-вот родит своего первенца, — напомнил Лукас.

— Ребенок должен появиться на свет в мае.

— Все верно, — подхватил Лукас. — Но она выглядит так, словно может стать матерью в любой момент. Ты должен увидеться с ней, Джек.

И тут старший брат улыбнулся:

— Она так счастлива! Амелия — замечательная мать, и она так любит Гренвилла!

Джек иронично рассмеялся, хотя был по-настоящему счастлив за сестру: когда-то он считал, что Амелия останется старой девой, а в итоге она не только вышла замуж, но и стала мачехой троих детей и вскоре ждала появления на свет своего ребенка.

— До тех пор, пока он верен и честен.

— Он по-прежнему без ума от неё, — сообщил Лукас, и теперь оба брата наконец-то засмеялись вместе.

Их сестра была слишком серьезной женщиной, а Гренвилл считался весьма выгодной партией. И всё же Амелии удалось увлечь его. Их союз казался действительно необъяснимым.

Джек осознал, что с нетерпением ждет воссоединения с родными, которому давно пора было бы случиться.

— Скажи Амелии, что я приеду навестить её, как только смогу. — Джек уже почти жалел, что не может просто вернуться в Лондон с братом и заехать к Амелии прямо сейчас. Но война изменила жизнь каждого, в том числе и его жизнь. Настали мрачные, опасные времена.

Бледный, прекрасный образ Эвелин д’Орсе предстал перед его мысленным взором. Джек застыл в напряжении. Черт возьми, ну почему он никак не мог выбросить её из головы?

— Что случилось? — встревожился Лукас.

— Тебе будет приятно узнать, что я отказался помочь красивой девице в беде, что я решил не рисковать жизнью ради женщины, которая стремится восстановить семейное состояние. — Джек сделал всё возможное, чтобы произнести это насмешливо, хотя на самом деле чувствовал себя совсем иначе.

— О нет! Тебя отвергли? — Лукас не мог поверить своим ушам. Ты выглядишь очень расстроенным.

— Никто меня не отвергал! — с жаром возразил Джек. — Просто уму непостижимо, что богатый муж оставил её без средств к существованию! Но сейчас у меня нет времени, чтобы играть в рыцаря в сияющих доспехах и спасать её.

Лукас засмеялся:

— Ты не в своей тарелке из-за женщины! Подумать только! Ты уверен, что это не она тебя отвергла? И о ком, скажи на милость, мы говорим?

— Это я отверг её, — твердо произнес Джек. Но вдруг ему вспомнилось то, как он покидал Розелинд и какой потрясенной и несчастной она была. — Мы говорим о графине д’Орсе. И, Лукас… У меня нет ни малейшего желания попадаться на этот крючок. — Помолчав, он добавил: — Независимо от того, как она красива и насколько отчаялась.

— С каких это пор ты способен попасться на крючок женщины? — удивился Лукас.

Джек угрюмо взглянул на него. Возможно, пришла пора быть честным если не с братом, то хотя бы с самим собой.

— Четыре года назад я вывез её из Франции, вместе с мужем и дочерью. Вся проблема заключается в том, что я не смог забыть её тогда и, боюсь, не могу забыть сейчас.

Глава 4

Трактир «Черный вереск» был набит битком; все столы оказались заняты. По всей видимости, в этот пятничный вечер множество живущих по соседству деревенских мужчин заглянуло сюда на кружку эля. Отовсюду доносились громкие, резкие отголоски разговоров. Табачный дым так и носился в воздухе.

Эвелин неловко поерзала на стуле. Её не заботила ни эта толпа, ни человек, ради встречи с которым она пришла сюда. Это был очень крупный темноволосый мужчина в полосатом свитере с надетым поверх жилетом. За жилетом виднелись пистолет и кинжал. Черные брюки мужчины были заправлены в сапоги. Он был небрит, носил серьгу в ухе, а во рту чернел один из передних зубов.

А ещё от него исходил острый запах, и отнюдь не моря. Эвелин подумала, что этот человек наверняка не мылся целый месяц.

С момента её напряженной встречи с Джеком Грейстоуном прошло несколько дней. Эвелин по-прежнему отказывалась верить в произошедшее: и в то, что она поцеловала его, и в то, что он её отверг. И о чём она думала? Как могла вести себя так, пребывая в трауре? Как он мог оказаться таким неотзывчивым? Таким безразличным к её бедам? Да ещё и обвинил её, назвав опасной! Эвелин никак не могла понять, что же он имел в виду.

А ведь все эти годы она втайне восхищалась Грейстоуном, считая его героем!

Но Эвелин чувствовала себя оскорбленной его отказом, равно как и тем, что он посмел судить её. Это было несправедливым, хотя она и без того не понаслышке знала, что жизнь редко бывает справедливой.

После той злосчастной встречи, полная решимости двигаться дальше и сделать всё ради дочери, Эвелин съездила на оловянный рудник. И была потрясена, когда увидела, в каком запущенном состоянии находятся рудник и хранилище. Новый управляющий хотел обсудить вопрос ремонта оборудования. Он считал, что не удается достичь необходимых показателей отгрузки металла, потому что из-за изношенности оборудования добывается недостаточно олова. Эвелин даже не пришлось уточнять, она и без того знала, что подобная реконструкция может обойтись дорого, очень дорого для неё. А когда она спросила мнения о работе предыдущего управляющего, заменивший его специалист не согласился с тем, что низкие показатели добычи олова объяснялись воровством.