Капитуляция

Вот чёрт!

Эвелин поспешила уйти из трактира прежде, чем Трим успел пригласить её на ланч в компании своей жены. Слезы жгли глаза. «Нужно найти способ как-то вернуть себе эти сапфиры», подумала Эвелин. Но даже притом, что она была полна решимости, мудрая часть её существа прекрасно понимала: это — безнадежное дело.

Её обокрали, надули самым банальным образом.

И что теперь? Она не могла позволить себе потерять те украшения — у неё осталось так мало ценностей… И тут образ Джека Грейстоуна снова замаячил перед мысленным взором. Выругавшись, Эвелин схватила узды своей кобылы. «Это он во всём виноват!» — в ярости решила Эвелин. Страх за будущее дочери неотступно терзал её. Эвелин боролась с подступающими слезами. Она не могла уступить настойчивому желанию расплакаться — она должна была найти в себе силы, чтобы справиться с этой ситуацией.

Спустя час кобыла рысью влетела в ворота Розелинда, хрустя гравием под копытами. Эвелин была мрачнее тучи. Она решила при удобном случае встретиться с Уайтом лицом к лицу и каким-то образом заставить его вернуть сапфиры. Она могла бы даже заручиться поддержкой Трима, попросить его помочь. Вероятно, если компания сельских жителей хорошенько прижмет бандита, он вернет сапфиры.

Впрочем, Эвелин уже и не надеялась на это. Стоило ей остановить кабриолет перед конюшней, как из дома вышел Лоран, поспешив на помощь хозяйке.

Бросив на Эвелин взгляд, он встревожился:

— Что случилось?

Выйдя из экипажа, она потрепала кобылу по шее.

— Меня обвели вокруг пальца.

Лоран застонал:

— Я знал, что вам не стоит связываться с обычными контрабандистами!

— Я отдала Эду Уайту свои сапфировые серьги и кольцо, и я ни капли не сомневаюсь, что больше никогда не увижу этого субъекта.

— Ах, я знал, что вам следует попробовать снова обратиться к Грейстоуну! Он не обокрал бы вас, он, может быть, и контрабандист, но он — дворянин!

Эвелин принялась отвязывать кобылу от повозки. Лоран был прав — Грейстоун никогда не обокрал бы её. «Но если бы Лоран только знал, что произошло на самом деле!» — мелькнуло в голове Эвелин.

— Лоран, я ведь уже говорила вам, что он предельно ясно отказал мне — после того, как я просила и умоляла его.

Лоран отвел кобылу в конюшню, в стойло. Эвелин молча стояла и смотрела, как он запер за лошадью дверь и вышел наружу.

— Но вы красивы, вы — женщина, и вы — в беде. Ни один мужчина не смог бы остаться равнодушным.

Эвелин задрожала, вспомнив охватившую их страсть и последовавший пылкий поцелуй, а заодно и то, как Грейстоун в конечном счете ещё и обвинил её, назвав опасной.

— Но он действительно ушел, — сказала она, ощущая, как загорелись и, видимо, покраснели щеки.

— Мадам, что произошло на самом деле? Вы переживаете вот уже несколько дней!

Эвелин пристально взглянула на него. Если и был кто-то, кому можно было довериться, так это Лоран.

— Я сказала вам не всё. Он обмолвился, что счел меня очень красивой, но он всё ещё собирался отказать мне. И я поцеловала его.

Лоран встрепенулся:

— Вы поцеловали его?

Эвелин снова вспыхнула, её сердце неистово заколотилось в ожидании упреков Лорана по поводу того, что она вела себя в высшей степени неприлично.

— Не знаю, что на меня нашло, а потом он ответил на поцелуй, грустно рассмеялась она. — Это был самый настоящий поцелуй, но Грейстоун всё равно отказал.

Лоран с трудом оправился от потрясения.

— Не может быть!

Ей не хотелось рассказывать всё, вплоть до мельчайших деталей, так что оставалось лишь пожать плечами.

— Я сожалею о поцелуе — разумеется, сожалею, ведь я в трауре, — призналась она. И, немного помолчав, добавила: — Он казался разъяренным, когда уходил.

— Вы, должно быть, ошиблись! Вы милая, добрая женщина, и вы так красивы, что у любого мужчины дух захватит! — твердо произнес Лоран. — Он идеальный кандидат для этой задачи, графиня. Мы с вами знаем, насколько он бесстрашен и насколько он умел. И мы ведь говорим не о нескольких семейных реликвиях. Мы ведем речь о будущем Эме. Поэтому для вас пришла пора уладить все разногласия — вам стоит опять обратиться к нему.

Эвелин поперхнулась от неожиданности.

— Прошу прощения, что вы сказали?

— Вы хотите растить Эме в роскоши или в нищете? — напрямик спросил Лоран.

Эвелин потрясенно плюхнулась на деревянную скамейку перед конюшней.

— Выходит, я должна опять обратиться к нему, наступив на свою гордость? Умолять его снова? И что потом? — Она тотчас зарделась, стоило представить ещё одну пылкую встречу.

— Ну, мы с вами прекрасно знаем, что вы — не распутная женщина. — Лоран сел около Эвелин, дружески взяв её руки в свои. — Вам стоит написать ему искреннюю, очень душевную записку с извинениями. А ещё в этой записке вы должны дать ему понять, что он здесь — желанный гость, в любое время.

Эвелин осторожно взглянула на него:

— Я, может быть, и поцеловала его, но он действительно ответил на мой поцелуй.

Но что, если она всё равно принесет ему извинения? Изменит ли это что-нибудь? А вдруг он примет эти извинения — и тогда они смогут обсудить все вопросы?

— Так как? Мужчины могут быть такими глупцами — кому, как не мне, это знать. — Лоран улыбнулся. — Я не могу сказать вам, что именно стоит написать, ведь я не присутствовал при вашей встрече. Но мы, мужчины, крайне самолюбивы, и мы любим, когда оказываемся правы.

— Напишите ему, что вы от души сожалеете, если оскорбили его. Что вы и в мыслях этого не имели. Он будет доволен, графиня. И пригласите его вернуться в Розелинд.

Эвелин изумленно смотрела на слугу. Неужели она действительно могла бы написать подобное письмо с извинениями? С одной стороны, она не испытывала ни малейшего желания делать это, хотя, стоит признать, во время встречи с Грейстоуном Эвелин вела себя неподобающе. Впрочем, как и он сам.

— Кого ещё вы могли бы попросить отправиться ради вас во Францию?

Эвелин задрожала. Черт возьми! Лоран был прав. Ей требовался Джек Грейстоун.

— Можете сказать, что в данный момент вы совершенно растеряны, вы только что потеряли мужа. Мадам, я уверен, что вы найдете нужные слова, чтобы потешить его мужское самолюбие. Вы можете даже сообщить ему, что он был совершенно прав, отказавшись от ваших нелепых попыток добиться его расположения. Это замечание придется ему по душе!

Эвелин задавалась вопросом, прав ли Лоран. Большинство мужчин, вероятно, можно было покорить подобного рода извинениями, но она не думала, что Грейстоун походил на остальных представителей сильного пола. И всё же Эвелин по-прежнему была в отчаянии. Раз уж Грейстоун не откликнулся на её мольбу о помощи, как настоящий герой, у неё не оставалось иного выбора, кроме как попытаться им манипулировать.