Капитуляция

Вам и правда стоит передать письмо для Джека, выждать удобный момент и потом снова обратиться к нему.

Эвелин не могла поверить, что леди Педжет разгадала её план или просто слишком оптимистично мыслила. И что же, Джулианна была на её стороне?

— Вы так добры!

— Я доброжелательна по натуре, — согласилась леди Педжет. — И хотя мы только что с вами познакомились, ваша история меня заинтриговала и вы мне уже нравитесь. Моя дорогая, когда вам понадобится с кем-нибудь посекретничать, я к вашим услугам.

— Благодарю вас, — ответила Эвелин. — Но здесь действительно не о чём особо говорить.

Джулианна улыбнулась и взглянула на гостью с нескрываемым скепсисом:

— Что ни говорите, а я в этом сомневаюсь.

Она позвонила в серебряный колокольчик, вызывая слугу.

Леди Педжет, судя по всему, знала, что в этом деле кроется нечто большее, чем поведала ей Эвелин.

— Вы передадите ему мое письмо?

Джулианна снова одарила её улыбкой.

— Конечно, передам. Послушайте, Жерар сказал, вы только что приехали в город. Где вы остановились?

— Я ещё не успела позаботиться о жилье, — ответила Эвелин, чувствуя, как камень с души свалился из-за того, что Джулианна согласилась передать письмо Джеку, а она сама выдержала напряженный допрос — ведь именно таким и был этот разговор.

Джулианна села рядом с ней и погладила её по руке.

— Вот и прекрасно! Потому что вы должны остановиться здесь, в Бедфорд-Хаус, чтобы мы могли лучше познакомиться.

Эвелин встрепенулась.

— Вы невероятно добры! — начала благодарить она. — Но я не могу так навязывать вам свою персону.

— Ерунда. Джек ведь нередко заходит в гости неожиданно, а разве вы не хотите оказаться здесь, когда он заглянет к нам в следующий раз?

Эвелин лежала на роскошной кровати на четырех столбиках, устремив взгляд в спадающий складками розовый балдахин над головой, а в спальню лился яркий утренний солнечный свет. Эвелин едва могла поверить в то, что проснулась в доме графа Бедфордского.

Свернувшись калачиком под одеялами, она думала о том, как гостеприимно Джулианна Педжет пригласила её в свой дом. Теперь, когда она остановилась здесь, леди Педжет была исключительно любезна и ни словом не упоминала больше своего брата или письмо Эвелин. Создавалось ощущение, будто вчерашнего щекотливого разговора и вовсе не было. Но Эвелин понимала, что нельзя обманывать саму себя. Леди Педжет сильно заинтересовали её отношения с Джеком, и она наверняка собиралась выведывать что-то и дальше.

Но вчерашний вечер был таким приятным… Эвелин присутствовала на изысканном ужине в обществе леди Педжет, её мужа и вдовствующей графини. Потрясающий стол был накрыт на четверых, им подали с полдюжины восхитительных блюд. Леди Педжет была ослепительна в темно-красном атласе, а вдовствующая графиня надела темно-зеленый шелк с изумрудами. Многочисленные слуги так и крутились вокруг них, угадывая каждое желание. Темы беседы варьировались от событий в высшем свете, предстоящих торжеств и недавних политических назначений до происходящего на войне.

И никто, похоже, не был удивлен внезапным появлением графини д’Орсе в Бедфорд-Хаус. Её отношения с Джеком не обсуждались, и Эвелин даже не знала, обмолвилась ли об этом Джулианна мужу или свекрови. Эвелин всё время чувствовала себя желанной гостьей. И как выяснилось, вдовствующая графиня действительно когда-то очень хорошо знала Анри.

Она говорила о нем с нежностью, сожалея, что не могла присутствовать на свадьбе, которую в мельчайших подробностях описала ей какая-то подруга, и была буквально убита горем, когда узнала о кончине Анри.

Доминик Педжет держался сдержаннее, хотя и в высшей степени вежливо, и к моменту окончания ужина Эвелин поняла, что хозяин и хозяйка дома безумно любят друг друга. И дело тут было не только во взглядах и улыбках, которыми они обменивались. Супруги сосуществовали с абсолютной гармонией и легкостью, с такой непринужденностью, словно у них были одно сердце, одна душа и один разум.

«Вне всякого сомнения, это — брак по любви», — подумала Эвелин, безмерно заинтригованная.

Она вздохнула, не желая выбираться из теплой постели. Будь она сейчас в Розелинде, её разбудила бы Эме, забравшись к ней в кровать. Резкая боль внезапно пронзила сердце. Как же Эвелин скучала по своей дочери! Нет, она не могла задерживаться в городе.

Но что, если Джек объявится в Бедфорд-Хаус? При этой мысли Эвелин мгновенно оцепенела. Будет ли у них возможность обсудить её письмо, удастся ли ей принести извинения, не насторожив и не встревожив при этом Джулианну? Им потребуется некоторое уединение, если Эвелин хочет добиться своего и убедить Джека помочь ей. Оставалось только надеяться, что Джулианна не написала Джеку, обвинив его в непристойном поведении и только подлив масла в огонь!

В дверь постучали. Эвелин быстро встала, надевая халат, и отправилась открывать. На пороге стояла горничная, державшая поднос с завтраком, а за её спиной маячила Джулианна Педжет.

— Доброе утро, — поприветствовала леди Педжет. — Вы спали довольно долго, и я представляю, как вы утомились накануне. Хорошо отдохнули?

Горничная поставила поднос на великолепный стол из розового дерева, а Эвелин улыбнулась.

— Должна признаться, я заснула сразу же, как только голова коснулась подушки. Сомневаюсь, что я хоть раз пошевелилась за ночь. Леди Педжет, прошу вас, входите, — пригласила Эвелин, гадая, что же понадобилось хозяйке дома.

Джулианна расплылась в улыбке:

— Можете называть меня Джулианной, если хотите, но тогда я буду называть вас Эвелин, так что предупреждаю заранее.

Эвелин улыбнулась в ответ, а Джулианна поблагодарила горничную и наполнила две чашки чаем.

— Кроме того, — продолжила она, — я ранняя пташка, и надеялась провести с вами некоторое время.

И леди Педжет протянула Эвелин чашку.

Эвелин приняла чай с некоторой опаской. Можно было не сомневаться, что вот-вот последует новый «допрос». Однако она сделала глоток и с наслаждением вздохнула — напиток оказался крепким и очень вкусным.

— Не знаю, как вас благодарить за оказанное гостеприимство.

— Не стоит благодарности, — ответила Джулианна, усаживаясь за стол. — Теперь, когда вы здесь, вам стоит провести в городе несколько дней. Я могу представить вас повсюду.

Сев напротив неё, Эвелин пояснила:

— Я действительно не могу задерживаться, хотя весьма признательна вам за приглашение. Это был трудный месяц, Анри умер совсем недавно. Я скучаю по Эме и переживаю, что оставила её одну.

— Представить себе не могу, что вы испытываете, — отозвалась Джулианна. — Я так люблю Доминика! Я бы не пережила, если бы он умер!