Капкан для лешего

– А что! Пойдем, - решился и Гудим, которому, тоже, надоело сидеть возле землянки. А русалочки, действительно, были прехорошенькими.
– Если передумает старик, сообразит, где нас искать.

– Посмотри на меня, - Бурята поднялся, одернул куртку, пригладил волосы, расправил плечи.
– Пойдет?

– Вполне!
– Гудим тоже встал и привел себя в порядок.

– И ты в норме. Русалочки, надо думать, давно не видели таких симпатичных леших, как мы с тобой. Жалко, дядя красные сапожки отобрал. Мы бы такой класс показали. Здесь же одно старичье корявое живет. Ты попробуй, представь себе, как Могута и Хрол с русалками в хороводе танцуют.

Гудим попробовал представить и рассмеялся.

– Вот, - Бурята тоже улыбнулся.
– А мы с ними на ветках покачаемся, в горелки поиграем. Я с русалками еще никогда не целовался. А ты?

– Тоже никогда, - признался Гудим.
– Пойдем.

И братья пошли к русалкам. Но не успели скрыться за поворотом тропы, как их окликнул Ставр:

– Вы это куда направились?

– Да вот...
– начал Бурята. Гудим толкнул его локтем под бок, чтобы не болтал лишнего и младший братец замолчал.

– Надо посмотреть места, где мы практику проходить будем - подхватил Гудим.
– Решили по Лесу пройтись. Мы ведь толком ничего еще здесь не видели.

– А зерна кто искать будет?
– сердито спросил Ставр.

– Бестолку, дядя, их искать. По правилам криминалистики у вас здесь действовать нельзя. А без них вора не найдешь.

Братья переглянулись. Они понимали друг друга без слов. Поскольку Ставр сам завел разговор, решили сделать еще одну попытку уговорить старого лешего.

– Наука диктует свои суровые законы, - продолжил Бурята.
– Понимаешь, дядя, законы эти незыблемы и объективны. И тот, кто их нарушает, преступника поймать не сможет. Тут одно из двух: или действуешь согласно объективным законам науки, или расписываешься в своей беспомощности.

Наукой криминалистикой и ее объективными законами они и стали добивать старого лешего. И напустили такого тумана, что сами ничего бы не поняли, если бы им выдали такое. Что уж говорить о Ставре, который всю жизнь провел в Лесу, где до сих пор ни о воровстве, ни о криминалистике никто по-настоящему не слышал. И по всему выходило так, что без соблюдения этих, не совсем понятных ему законов, зерна вернуть нельзя. А вернуть хотелось. Да и не просто хотелось, их надо было вернуть, во что бы то ни стало. Потому что... Потому что их надо было вернуть, вот и все.

Ставр вздохнул, поморщился, почесал затылок и стал шарить в карманах куртки. Мешочки с зернами лежали в правом боковом кармане и леший прекрасно знал об этом. Но, оттягивая время, стал искать в левом боковом, потом в нагрудных. В куртке было всего четыре кармана, да два в брюках, и с этим занятием он управился быстро. С удовольствием пугнул бы он сейчас отсюда этих советчиков, так ведь зерна украли. А как их искать он не знал. Непривычно слушаться молодых, но деваться некуда.

– Вы ничего нового не надумали?
– с надеждой спросил он.
– Может, обойдемся без зерен? Очень они ценные. Опасно все-таки, а вдруг пропадут.

– Чего тут нового надумаешь, - Гудиму жалко было дядю, да ничего не поделаешь, интересы следствия требовали.
– Мы все обдумали и пришли к общему мнению: законы криминалистики требуют немедленной и кардиальной проверки Никодима и Филиппа. Мы не утверждаем, что именно они похитили зерна, но проверить их необходимо. А как это можно сделать, мы рассказали.

– Это, значит, чтобы я зерна вам дал?

Не хотелось Ставру выпускать из рук остатки урожая. Если и эти пропадут, тогда все. За дурака посчитают, что поверил молодым модникам. Но, с другой стороны, все сложилось так, что деваться ему было некуда.

– Только на короткое время, - продолжал уговаривать Гудим.
– Фактически, только на одну ночь. Если один мешочек с зернами исчезнет, сразу станет ясно кто похититель. Мы берем его за шиворот и возвращаем всю партию. А если оба мешочка остаются на своих местах, мы тебе их тут же возвращаем. И друзья твои будут вне подозрения, а мы немедленно начнем разрабатывать другие версии.

– Если мы сейчас вора не найдем, он и в будущем году украдет. Тогда все, вообще можете свой Лес закрывать. Кому он без этих зерен нужен, - пугнул дядю Бурята и этим окончательно добил старого лешего.

Ставр сдался.

– Хоть так - пропадать, хоть эдак - пропадать, - решил он.
– Но предупреждаю: вы отвечаете за каждое зернышко.
– Хотя, леший вряд ли представлял себе, как и чем, они сумеют ответить за эти, совершенно бесценные зерна.

– Конечно!
– в один голос согласились братья, которые тоже не имели представления, как они станут отвечать, если зерна пропадут. Впрочем, на этот раз они полностью были уверены, в успехе задуманной операции.

– Рассказывайте, что делать надо.

– Первое, операция проводиться в самом строгом секрете, - вполголоса начал Гудим.
– Кроме нас троих о ней никто ничего знать не должен. Ни Могута, ни Еропка, ни кто-нибудь другой. Малейшая утечка информации все сорвет.

– Хорошо, - согласился Ставр.

– Здесь никого сейчас нет? Может быть, кто-нибудь из твоих друзей?

– Сами видите, что никого.

– Так-то вроде бы никого не видно.

Гудим оглядел деревья, не прячется ли на них кто. Никого не увидел, кроме сороки на ветке высокой липы, что выросла невдалеке от дуба у входа в землянку. Сорока сидела, нахохлившись, отвернув голову глядела куда-то в сторону и не обращала на леших никакого внимания.

– Эта карга что здесь делает?
– спросил Гудим.

– Нравится ей моя липа, она здесь часто сидит, - объяснил Ставр.

– Знакомая что ли?

– Так это же наша Фроська, ты что, не узнал ее? На хвост посмотри.

Хвост у сороки действительно был жидковат.

– Нечего ей здесь делать, - решил Бурята.
– Знаю я, этих сорок. Слова при них сказать нельзя, сразу по всей округе разнесут, да еще приврут, сколько захотят.

Фроська, по-прежнему, старательно делала вид, что не слышит и не видит стоящих под деревом леших.

– Никаких посторонних, - поддержал брата Гудим.
– Тем более, она еще и разговаривать умеет. Нечего ей здесь околачиваться. Пусть летит по своим делам.

Сорока глядела в сторону, вела себя так, будто это не о ней говорили.

– Нахальная она у тебя, дядя, - Бурята поднял камень.
– Ничего, сейчас мы ее отсюда направим.

Фроська даже голову не повернула, остатком хвоста не шевельнула.

Бурята размахнулся, и камень ударил в сук рядом с птицей. Она встряхнулась, будто сбрасывала с себя дрему, переступила с лапки на лапку и сердито уставилась на молодого лешего.