Капкан

– Ой, народу на площади почти не осталось!

– А ты ещё хотела интервью у сторонников Орлова взять, – поддакнула ей Нина.

– У меня возьми, – пошутил Андрей.

– А правда, – обрадовалась Куксова и, достав диктофон, защёлкала кнопками.

– Прямо здесь надрываться? – переспросил интервьюируемый.

– Не в редакцию же к твоей Кирочке, – огрызнулась Светлана. – Да она и не в духе по поводу проигрыша Альберта, хотя можно и к Магде подвалить, она к тебе хорошо относится. Тут на днях говорит: «Сколько бездарей в нашем Союзе, а Ветлицкий такой способный, только книжки своей не имеет».

– Чего ты хочешь, – заоправдывался Андрей, – столько лет не писал, – и обернулся к Нине. – Так вышло, что крепко меня в Красногорске достали.

– У вас характер, – откликнулась грустная Нина. Чувствовалось, что она сбилась с отлаженного тона и не хотела больше возвращаться к тому разговору, который так неловко прервался её неожиданным откровением, а Ветлицкий вспомнил про позицию редактора «Енисея» и сказал, теперь уже обращаясь к своей подруге:

– Всё равно шеф не пропустит моего трёпа.

– Почему?

– Ты же сама говорила, что он против из кого-либо делать кумиров.

– Всё, Нина, пошли на площадь, пока последние ротозеи не разбежались и плёнка не кончилась.

– Ты что, разговор наш записывала?

– Ага, для истории… – И уже на крыльце столовой Светлана, покрутив колесики диктофона, сунула его к Ветлицкому: – Как вы относитесь, Андрей, к победе господина Орлова и чего ожидаете от новых людей в правительстве?

– От новых и ЖДУ нового, – неожиданно для себя дежурно ответил Ветлицкий, – тем более обстановка в стране не позволяет действовать по старинке.

– О, да вы не только в стихах разбираетесь, тогда коротко о себе…

– О себе? – растерялся Ветлицкий. – Я учитель – историк.

– Всё, плёнка кончилась! – Светлана засунула диктофон в сумочку. – Мы пошли, будешь в городе – заглядывай, а то прогуляйся с нами. Нина, возьмём доморощенного историка, тем более он такой находчивый… – и, помолчав, добавила: – …в сложных жизненных ситуациях?

Нина протянула руку Андрею:

– Рада была познакомиться.

Ветлицкий картинно раскланялся и потом ещё долго смотрел им вслед. Кого-то ему эта Нина напоминала. «Нина, Нина Штурова, впервые слышу такую фамилию, – подумал невезучий поэт, – и Светка, тоже мне штучка, то на шею вешалась, а то… “Правда, Нина?” “Будешь в городе – заходи!” – передразнил он Куксову. – Буду, зайду». Но в городе Ветлицкому удалось побывать не скоро. Сначала в классе случилось ЧП: выяснилось, что кое-кто из мальчишек его класса ходит к одному старшекласснику и там пробуют курить травку. Потом на школьном вечере КВН бдительный классрук простыл, и пришлось лечь в постель. Изредка наведывалась жена: ставила горчичники, варила обед и всё ждала чего-то, но Андрей думал только о Кире, как она пережила поражение своего мужа на выборах, впрочем, Кира не заставила себя долго ждать. Андрей ещё бюллетенил, когда в сенях стукнула дверь и вошла она, всё такая же красивая и почти неприступная. Не знай Ветлицкий вошедшую, можно было подумать, что такими земные женщины не бывают.

– Привет подпольщикам! – пошутила с порога Кира. – Ты куда исчез? Пока узнала о твоих злоключениях. Надеюсь, ты не считаешь, что это Левашов подослал ребят?

– Ничего я не считаю, нарвался и получил.

– Осуждаешь меня, что в больнице не засветилась? Была бы на сто процентов уверена, что не наши тебя мочили – пришла бы, а так… и тебе, и мне – одни неприятности.

Андрей отметил, что Кира проговорилась, и не сдержался:

– Значит, у тебя неприятности всё же были?

– Были, – вздохнула нестрогая дамочка, – но оставим это. Лучше расскажи, как тебя угораздило заболеть?

– В школе простыл, на празднике песни и строя.

– Лихо маршировал?

– Почти угадала.

– Жалея твою молодую жизнь и зная, что заботиться особенно некому, захватила гуманитарную помощь, и не вздумай отказываться, – застрожилась Левашова, видя, как больной замахал руками. Он сидел на кровати, свесив ноги в домашних шлёпках, и вид имел далеко не геройский, а посему Кира заговорила с ним таким строгим тоном, как врач с пациентом. – Здесь лекарства, продукты. Я могу и денег тебе предложить, но ведь мы гордые, не возьмём, а съестное – это как передача в больницу.

– Или в тюрьму.

Такое высказывание снова напомнило обоим о прошлой драке.

– Вот же чертовщина какая, – скривила губы опростоволосившаяся женщина, – до сих пор себя виню, что позволила тебе засветиться. Да Радик кого хочешь выследит.

– Кто такой Радик?

– Левашовский начальник охраны.

– Сам начальник меня курировал?

– Почему тебя, они меня охраняли.

– Охраняли тебя, а досталось мне?

– Ты, Андрей, как маленький, всем досталось от Левашова. Ну не сердись, я на минуточку заскочила, уже бегу!

– Боишься, выследят?

– Нечего бояться, меня Алик в машине ждёт.

– Ну и дела, значит, муж, тогда беги и передавай привет.

– Не кривляйся, а выздоравливай и запомни: муж – он и в Африке муж. Целоваться не будем, а то у тебя шторы нараспашку. Бывай!

Андрей ничего не успел возразить на это – Кира вышла, и только по свету фар снаружи Ветлицкий понял, что машина Левашовых развернулась и укатила, оставив рефлексирующего поэта в весьма растрёпанных чувствах.

15

Мирра Нестеровна встретила Ветлицкого доброжелательно. Кроме того, не забыла, что обещала помочь молодому дарованию с изданием книги. Она уже была наслышана о случившейся драке, но не стала донимать Андрея расспросами, а, мельком справившись о здоровье, стала знакомить со сложившейся ситуацией.

– Недавно я с Рамзиным виделась. Он до этого на заводе в Сосновоборске работал, а теперь его Орёл к себе первым замом переманил. Всеми деньгами Эльдар Аркадьевич распоряжается. – Мирра поднялась из-за секретарского стола, отошла к форточке и закурила.

– Рамзина я немного знаю, видел его однажды, – поспешил выказать свою осведомлённость Ветлицкий.

– Так вот, если вставит этот твой немножко знакомый человече нашу статью расходов в бюджет, то будут и командировочные, и презентации, а главное – книги, а если нет – пиши пропало. Набираю я нужный номер и слышу на другом конце провода голос, этаким громовым раскатом распекает кого-то. Понимаю, что не в мой адрес, ну и жму напрямую: «Секретарь Союза такая-то. У вас, – говорю, – там выражается кто-то или я, Эльдар Аркадьевич, не туда попала?» – «Туда-туда, что вам нужно?» Договорились о встрече без проволочек, и я заявляюсь почти тотчас в Совмин, у меня пропуск просрочен, но менты знакомы. Захожу к Рамзину, а он улыбается: «Это я электриков распекал. Извините, и ближе к делу». Башковитый он, этот Эльдар, согласился с моими доводами насчёт финансирования Союза. Вот и прикинь. – Председательница докурила сигаретку и заторопилась. – Мне ещё к археологам надо.

Андрей тоже заметил, что ему нужно увидеться со Старцевым, и в приподнятом настроении выскочил из апартаментов писательской организации, впрочем, встреча с Германом слегка поостудила пыл обнадёженного поэта.

– На ловца и зверь идёт, – раскинув руки, встретил друга на полпути к редакции «Енисея» его собкор. – Ты вчера телевизор смотрел, нашу студию?

– Телевизор, вчера? Не помню.

– Ха, не помнишь, значит, не смотрел, – оживился Старцев, – иначе бы помнил. Там в разделе хроники рейд показывали. Я сначала не вник, а потом глянул – менты руки мужику крутят, а тот кричит: «Посажу всех, сниму погоны! Я – племянник самого Орлова!» – Оказалось – Гриня Сапрыкин, пьян в доску. Сегодня утром ребят встречаю. Всё, Андрюша, плакали наши денежки, теперь Григорий пока от блюстителей порядка откупится, много воды утечёт.