Каприз леди Авроры
Шрифт:
– Это правильно!
– первым отозвался лорд Миркар и ударил по столу огромным и мощным кулаком.
– Он все правильно говорит!
– Что ж, - проговорил лорд Вант.
– От военного дела никогда не откажусь.
– Я ведь еду с вами, - больше спросила, чем утвердила Аврора.
– Я еду с моей армией.
– Конечно, ваша милость, - улыбнулся Корт.
– Вы едете, чтоб вдохновить славных рыцарей на новые подвиги…
– Ты странный. Очень странный, - шипела Аврора Корту после того, как генералы покинули приемную залу, и за белым столом, на который уже выставили горящие
– Может, объяснишь: откуда тебе известны такие слова, как "диспозиция" и "дислокация"?
– Я бы объяснил, только ты не поверишь, - улыбался молодой человек.
– Тогда объясни хоть, с какой стати ты разговариваешь со мной, как мой покойный батюшка?
– нахмурилась девушка.
– Давай-ка, лапа, я завтра отвечу на твои вопросы, - предложил Шип и показал на окна, за которыми сгущались сумерки.
– Смотри: спать пора…
– Завтра? Ха-ха! Завтра у тебя бой с Ульдером! И неизвестно, сможем ли мы после него поговорить, - добавив много едкой желчи в голос, сказала императрица.
– Вот уж где безрассудный поступок!
Корт все улыбался. Так, как мудрый родитель, терпеливо ожидающий, когда резвое дитя нашалиться, устанет и задремлет над игрушками.
– Будет еще безрассуднее, лапа, если я не высплюсь перед поединком, - тихо и спокойно заметил он.
– Тогда я точно потеряю голову.
Аврора хотела еще съязвить, но посчитала это лишним. В данный момент (она понимала) требовалось другое.
Она махнула рукой пажам, и те вышли из залы.
И тогда юная императрица обняла своего рыцаря:
– Мне страшно.
– Не бойся.
– Но завтра…
– Не случится ничего такого, что повредило бы тебе.
– А тебе? Ты не забыл, что я тебе говорила?
– Я ничего не забываю, - напомнил Корт.
– Ты обещала не жить, если я умру. Так?
– Какой же ты странный, - всхлипнула девушка, прижимаясь лицом к груди Шипа и с огромным наслаждением вдыхая его запах. Запах, который с недавних пор был для нее желаннее и прекраснее всех ароматов и благовоний - запах любимого человека.
Корт молчал.
Аврора подняла на него взгляд, и молодой человек увидел, сколько слез в ее синих глазах.
– Поцелуй меня, - прошептала девушка.
– И обещай, что завтра с тобой не случится ничего плохого… а потом… иди потом спать. И спи крепко-крепко… чтоб завтра твоя рука была крепкой… О, Корт!
– и сорвалась в рыдание, вновь ткнулась лицом в его грудь.
– Мой ненормальный Корт!…
Месяц робко заглянул в окно. Посеребрил узорчатое покрывало, наброшенное на широкий подоконник, и несмело вполз на огромную, черную, медвежью шкуру, что лежало на полу у кровати.
Корт приподнялся на локте, чтоб своим новым зрением увидеть дивные переливы лунного сияния. То голубое, то зеленое, с легкой примесью золотого. Умиротворяющее, усыпляющее.
Молодой человек медленно опустился в прохладную, пахнущую липой, подушку, вздохнул поглубже, чтоб наполнить легкие воздухом, пропитанным луной. И замер, потому что вновь увидал гостя, которого видел только он…
Высокий темно-алый силуэт. Уныло сгорбившийся.
Корт назвал гостя по имени, и призрак дернулся к нему, пройдя через стол и резное кресло. Огромный, но невесомый.
– Лорд Исидор, - повторил Шип, в упор
глядя на горящее алым лицо покойного императора.– Почему я вижу только тебя?
– прошелестел тот, протягивая зыбкую руку к молодому человеку.
Корт послушно дотронулся своими пальцами, которые мерцали белым, до золотистой ладони призрака, и тот расширил глаза, вздрогнул.
– Я вижу то, что видел ты, - сказал призрак, - Шип Кортерис, первый рыцарь моей дочери. Я погубил твой народ.
– Это - в прошлом, - ответил молодой человек, опуская руку.
– Но ты помнишь, как я убивал твой народ…
– Но теперь на свете есть то, что нас сближает.
– Моя дочь.
– Твоя дочь, - кивнул Шип.
– Я, как и ты, хочу, чтоб с ней все было хорошо. Больше на этом свете мне ничего не нужно. Наверное, что-то подобное задержало и тебя в мире живых?
Исидор кивнул, и волна алого света всколыхнулась вверх, к потолку, чтоб истончиться, испариться, как дым от ночного костра.
– Я не успокоюсь, пока не увижу, что ее будущее спокойно, - заговорил он, глядя на молодого человека.
– Ты ведь можешь это сделать? Потому что ты любишь ее. И я хочу помочь тебе… Завтра ты дерешься с Ульдером.
Корт усмехнулся, чуть наклонив голову набок:
– Я думал дать лорду бой. Но я хотел сделать это тогда, когда войду в силу. А ты решил - надо раньше…
– Я помогу, - вновь всколыхнулся император.
– Если позволишь. Я дам тебе свою силу.
Шип приподнял бровь.
Исидор, видя, что собеседник заинтересовался, продолжил:
– Я отдам все, что у меня осталось: знания и силу. Вся моя жизнь, все воспоминания, - все перейдет к тебе. Это много, очень много. Ты будешь знать, как управлять государством, моими генералами, моей армией. Ты станешь мною, не потеряв себя. Возможно, ты будешь намного лучше меня, потому что ты - Шип… Но взамен - твое слово, что ты всегда будешь за мою дочь. Станешь ее опорой и защитой, до самой своей смерти.
Корт улыбнулся:
– Ты просишь о том, в чем я уже поклялся Авроре…
– Я знаю. Я вижу всего тебя, до самого дна, потому что читаю твои мысли. Но в тебе нет ничего, враждебного Авроре. Возможно, это поздно говорить, но я скажу: я рад, что мы наконец встретились, сэр Корт, спаситель леди Авроры. И я доволен выбором своей дочери. И позволь мне коснуться твоего лба губами. Так у нас отец невесты выказывает свое расположение будущему зятю… И не думай, что это неправильно. Если бы это было неправильно, наши пути, пусть не земные, не пересеклись бы. Ведь так, Шип Корт?
– Так, - прошептал молодой человек.
– Если бы это было неправильно, я бы не получил дара Лиды и не видел бы тебя.
И, закрыв глаза, он почтительно склонил голову перед призраком.
– Не забудь сказать об этом моей дочери. О том, что я благословил тебя и ее, - шепнул покойный император Твердых Земель на ухо Шипу Корту…
Закукарекал петух. Корт на минуту прервал умывание, замер над тазом с водой, в которой плавали душистые лепестки белого гиацинта, чтоб внимательно послушать утреннюю птицу. Он вдруг поймал себя на мысли, что верит в примету: какова будет песня петуха, таков будет и грядущий день. Если прокричит хрипло, сбивчиво и кратко, то не видать ему, Корту, сегодня удачи. А если орать петух будет самозабвенно и вызывающе, то все сложится благополучно.