Капризы женской любви

Ресторанный вечер между тем продолжался. Зал наполнялся посетителями. На столах уютно горели свечи. Звучала медленная музыка. Недалеко от оркестра танцевало несколько пар. У окна за длинным столом большая компания что-то отмечала. Вдруг от нее откололся какой-то человек и подошел к их столику.

– Можно пригласить вашу даму? – услышали все трое голос. Это был мамин спасательный круг, нарушивший траурное молчание.

Папа и Барсов тупо уставились друг на друга, не зная кому распорядиться дамой. Мама подняла глаза, полные слез, готовых вот-вот хлынуть бурным потоком.

– Можно, – решила она за своих кавалеров. Следующий вопрос поверг ее в недоумение.

– Оля, это ты? – Перед ней стоял бывший коллега по НИИ Алик. – Как ты похорошела!

– Еще один старый знакомый, – констатировал папа, – случайно оказался за соседним столиком, как рояль в кустах.

Так окончательно испортились и без того непростые отношения моих родителей. История в ресторане послужила поводом для развода. Мама сама подала документы в суд. С тех пор они не встречались. Однако папа первое время позванивал, спрашивал обо мне, но мама грубила в ответ. Теперь понимает, что виновата перед ним и передо мной. Многие женщины так себя вели с бывшими мужьями. Теперь стало по-другому.

После встречи в ресторане у мамы начался роман с Аликом. Он действительно оказался в тот вечер случайно на дне рождения друга.

После такой исповеди мама тяжело вздохнула.

– Но ты можешь разыскать отца, – виновато сказала она. – Слышала, что у него все в порядке, он крутой бизнесмен и у него новая семья. Виктор – человек крепкий и очень упрямый. Пройдет через все. – Мама улыбнулась. Глаза ее просветлели. – Меня именно этим взял... всегда был решительным и очень конкретным.

Глава седьмая

«Вот и еще один красавец Алик в нашем девичьем роду», – подумала я и прервала свои воспоминания об одиноких женщинах и колдовских чарах ворожеи.

Мой сотовый трехдиапазонный телефон, который Влад купил специально для Америки, вынужденно молчал при перелете. Не успела я его включить, как он яростно затрезвонил.

– Ты где? – раздался в трубке взволнованный голос американского партнера Стива.

– В аэропорту Джона Кеннеди. А ты? – с надеждой в голосе поинтересовалась я, думая, что американец скажет: «Ситуация изменилась. Контракт отзываю».

– Я в пробке. Детка, стой там, где стоишь, и держи телефон включенным. Как хорошо, что я до тебя дозвонился. Ты у какого выхода?

Меня передернуло от слова «детка», хотя я знала, что у американцев это звучит нормально.

– Я посижу в баре, выпью кофе.

– О’кей, – коротко сказал он, и телефон замолчал.

А я, заказав чашку кофе с коньяком, предалась вновь воспоминаниям о судьбе, которую не удалось обмануть даже мне – четвертой в роду женщине, начиная от прабабушки Мадлен.

Рабочий телефон отца, который дала мама, принадлежал одной из его фирм.

– «Белый аист» слушает, – сладко прощебетал в трубке голос секретарши.

– «Белый аист»? Вы что, детей разводите? – решила поприкалываться я, потому что страшно нервничала.

– Вас что интересует? – сдержанно проговорила выученная на все случаи жизни секретарша.

– Чем вы конкретно занимаетесь? – Я решила исправиться.

– Наша фирма занимается поставками эксклюзивного постельного белья из Германии, самых дорогих фирм. А также перин, подушек, пуховых одеял.

– Разве у аистов есть пух?

– Вам что, собственно, нужно? – теряя терпение, не сдержалась секретарша.

– Мне нужен Виктор Максимович.

– По какому вопросу?

– По личному.

– Как вас представить?

Я назвалась, в трубке тотчас запиликала музыка. Уверенный голос: «Слушаю» – сразу же мне понравился.

Запинаясь я повторила свою фамилию, имя, отчество и собралась с духом, приготовившись вымолвить самое сокровенное.

– Ну, наконец-то, – радостно перебил меня голос в трубке. – Дождался. Приезжай.

– Куда? – Я затаила дыхание от счастья. Такого приема, конечно же, не ожидала.

– Как куда? Ко мне домой.

– А адрес?

– Боже, ну какие вы забывчивые.

«Это, наверное, мы с мамой», – подумала я. И, записав адрес, хотела распрощаться.

– Погоди, мою жену зовут Юлей. Ты можешь приехать прямо сейчас?

– Не знаю. – Конечно, такое радушие ошеломляло.

– Приезжай в любое время. Скажешь ей, я тебя пригласил.

Папа жил в самом центре в новом комплексе с резными башенками и красной крышей. Дверь в квартиру была открыта, и из нее выносили мебель.

– Не стой в дверях, проходи, – сказала мне молодая женщина, совсем ненамного старше меня.

– Вы Юля?

Она на ходу кивнула.

Я хотела раскрыть рот и представиться, но Юля замахала руками и прервала меня на полуслове:

– Знаю-знаю, Виктор Максимович мне звонил. Сейчас новую мебель занесут. Пойди пока в детскую с Машенькой познакомься.

Путаясь в лабиринтах огромных комнат, я продвигалась внутрь квартиры. Громкий плач, доносившийся через одну из дверей, остановил меня.

«Наверное, это и есть детская», – сообразила я и толкнула дверь.

– Почему ты так долго не шла? – В высокой кроватке стояла почти голенькая девочка и захлебывалась от слез.

Я растерялась.

– Одень меня. – Девочка сердито топнула ножкой.

Я стала одевать малышку.

Девочка перестала плакать и спросила:

– Ты теперь у нас жить будешь?

– Нет. – Я покачала головой. Девочка вновь приготовилась зареветь.

– Хочу, чтоб ты со мной жила.

– Хорошо-хорошо, – быстро пообещала я. Слезы высохли.

– А ты про курочку-рябу знаешь? – строго поинтересовалась Машенька.

Надевая на нее платьице, я кивнула.

– А у курочки вымя есть? – Машенька с любопытством заглянула мне в глаза.

– Вымя есть у коровки, – сообщила я ей.

– А как же курочка деток кормит? – Загоняя в тупик, Машенька уставилась на меня.

– Ну вот. – Вынув девочку из кроватки, я взяла ее за руку.

– Теперь кушать, – потребовала Машенька и потащила меня в кухню.

В просторном помещении метров сорок, не меньше – посредине за прилавком, где располагались плита и множество всяких приспособлений для готовки, стояла полная женщина в белом фартуке и колпаке, вероятно, повариха. Бросив взгляд на нас с Машенькой, она фыркнула: