Капризы женской любви

– Завтра побродишь по центру, вот тебе план. – Стив заботливо, что для меня не совсем привычно, протягивает яркий буклет. – У тебя есть теплые вещи? Сейчас прохладно. Я отметил на карте пару приличных магазинов, в которые я рекомендую тебе зайти. А лучше дождись меня. После четырех я тебе помогу. – И, видя мою растерянность, дружелюбно улыбается: – Можешь на меня положиться. У тебя все будет хорошо.

Я смотрю в его ясно-зеленые глаза и почему-то верю. Владу нет, а этому, почти незнакомому, человеку верю. Он провожает меня до номера и, слегка пожав руку, желает спокойной ночи.

Что дальше? Влад бы... Засыпая, я думаю, как бы поступил в такой ситуации Влад.

На следующий день ровно в четыре на мой сотовый раздается звонок.

– Ты где? – спрашивает меня Стив.

– Я на набережной, у океана. Смотрю на статую Свободы. Сегодня видимость не очень. Туман.

– Хочешь, мы туда съездим?

– Конечно, хочу.

– Тебе будет холодно во время прогулки на катере. – Его забота трогает. Он даже не спрашивает, как я одета. Просто беспокоится, что замерзну.

– Я закаленная. Москва не Африка.

Мои доводы его не убеждают. Он подъезжает на автомобиле, и через несколько минут мы уже в одном из бутиков на Пятой авеню.

– Покажите, пожалуйста, леди что-нибудь из теплых вещей. Она приехала из Африки. Здешний климат для нее прохладен.

Продавщица смотрит на мои белокурые волосы и кожу, не тронутую загаром. Понимает, что это шутка, улыбается. Предлагает потрясающе красивый комплект: шерстяной жакет, в тон ему шаль из тонкого кашемира и кожаные перчатки.

– Нравится? – спрашивает Стив.

– Да, но...

– Мне тоже. Берем.

У него отменный вкус. Однако на вещах нет ценника. Это означает, что они страшно дорогие. Стив как само собой разумеющееся достает свою кредитную карту.

– Не помню, чтобы мои покупки входили в наш контракт. – Я не привыкла, чтобы за меня кто-то платил.

– Пока ты у нас, все расходы я беру на себя, – видя мое замешательство, говорит Стив. – Что-нибудь еще, пока мы здесь? – громко спрашивает он.

Продавщица подскакивает от счастья и волочет сумку из крокодиловой кожи.

– Как раз к перчаткам, – объясняет она нам.

– Сумка не является предметом первой необходимости, тем более от нее ни тепло ни холодно, – возражаю я.

– Это дополнение, аксессуар, – поясняет девушка.

Я и сама догадалась.

– Может быть, еще сапоги? – Не видя моего острого желания делать покупки, продавщица обращается теперь только к Стиву. Она показывает на роскошные сапоги.

Стив бросает взгляд на мои ноги.

– Конечно-конечно. Сапоги – самое главное.

Там ветрено.

Коричневые сапоги, такие же как сумка, настолько красиво сидят на ноге, что я готова отдать за них все остальные вещи.

– Наверное, не надо сумку, а? – спрашиваю я его.

– А куда ты положишь кошелек с фотографией Влада?

– У меня есть своя. – Я показываю на свою потертую, которую ношу через плечо. И кошелек тут. Вот только фотографию не захватила. Просто не хотелось, и все. Но этого я не говорю американцу.

– Но она не очень подойдет к этой одежде, – тактично намекает Стив.

Продавщица решила сделать на нас бизнес. Ей платят с выручки.

Она приносит юбку, которая точно подходит к жакету. Юбка из мягкой ткани, чуть удлиненная, тоже коричневая. Только в ней продернута фиолетовая нить. Она облегает бедра и чуть расклешена книзу. Откуда продавщица так точно угадывает мой размер? Я выхожу из примерочной, чтобы показаться во всем великолепии. На лицах вижу неподдельное восхищение. Продавщица заворачивает мои старые вещи в фирменный пакет.

– Счастливого возвращения в Африку, – шутит на прощание она.

Стив доволен, что я утеплилась, и мы выходим из магазина.

– Когда моя жена приезжает в Нью-Йорк, она тоже всегда здесь делает покупки. – Он имеет в виду этот бутик.

Мы снова на набережной.

Перед посадкой на кораблик, следующий к статуе Свободы, стоим в длинной очереди, чтобы пройти контроль. Сумку и все мелочи, как в самолете, пропускают через камеру. Хорошо, что старые вещи мы оставили в машине. Каждый предмет тщательно осматривают.

– Это у нас после одиннадцатого сентября, – мрачно сообщает Стив.

Я киваю.

На верхней палубе ледяной ветер. Но мне, полностью экипированной, он теперь не страшен. Однако несмотря на непогоду, желание прикоснуться к главному американскому символу велико, поэтому народу полно. Высаживаемся на берег. Щелкают вспышки фотоаппаратов, туристы позируют. Я обхожу статую, которая имеет такой же бирюзовый цвет и вблизи, потому что медь от времени зеленеет. Мы поднимаемся вверх по узкой лестнице, находящейся внутри. Нью-Йорк с птичьего полета выглядит осиротевшим без двух небоскребов Всемирного торгового центра, разрушенных террористами. Я бы хотела подойти ближе к месту трагедии. Говорю об этом Стиву. Он хмурится:

– Лучше покажу, где строятся новые.

Раз тема ему неприятна, я соглашаюсь.

Возвращаться назад на таком же кораблике тоже интересно. По мере удаления от острова статуя становится все меньше и меньше, потом совсем исчезает в плотном тумане. Стив подвозит меня к новой стройке, обнесенной низким забором. Там вовсю кипят работы.

– Скоро закончат, – говорит он. – Куда дальше?

Я пожимаю плечами. Он предлагает посмотреть Центральный вокзал. Снаружи здание величественно, внутри чистота, мрамор, простор – очень впечатляет. Потом мы медленно едем по знаменитому Бродвею. Дымящаяся кружка на огромном лазерном панно зазывает пить кофе.

– Будем? – спрашивает Стив. Я киваю.

– Но сначала поужинаем. Ты любишь суши?

– Я люблю суши, хотя это не совсем русская еда. То есть совсем не русская, – смеюсь я.

– Суши не везде умеют готовить.

– Ты знаешь, где его готовят вкусно?

– Конечно.

Мы зашли в небольшой японский ресторанчик.

Уютно. На столиках горят свечи. Японка в блестящем кимоно, семеня деревянными подошвами, приносит кувшинчик. Стив заказал саке, слабенькую теплую водку. Однако очень подходит к суши. Мы ужинаем и разговариваем просто так, сначала не касаясь волнующей нас обоих темы.