Карамелька. Книга 1

– Пап, - сказал он, закончив утолять жажду, - я пойду, дрова доколю, пока светло.

– Хорошо, сын, - отец кивнул.

– И баню посмотри, протопилась ли?
– крикнула вслед мать.

Парень буркнул что-то согласное и вышел во двор.

Глава 10 Хвостатые и рогатые

Хозяйка показала мне комнату для гостей, в которой обычно ночевал Арсен, когда приезжал в гости. Маленькая комнатушка под крышей была милой и опрятной. В отличие от собственной одежды у хозяйки вкус в обустройстве жилища присутствовал. На узком окне висели легкие шторки, на полу бежевый коврик, стены мягкого цвета дерева, покрытого лаком. Вид из окна выходил на картофельное поле. Это вдали, а вблизи, как раз в прямой видимости из окна стояла банька, возле которой сейчас сыновья хозяев кололи дрова, раздевшись до пояса. А ничего так, симпатичные мальчики, загорелые до черна, оба мускулистые. Вот что делает труд на свежем воздухе. И не скажешь, что им по семнадцать лет. Что-то я засмотрелась.

Старший, как будто почувствовав мой взгляд, поднял голову и посмотрел прямо на меня, я быстро отпрянула. Он что-то сказал брату и со двора донёсся здоровый мужской хохот. Вот паршивцы! Я же говорила, что им не хватает общения с ровесницами, вот они на меня и сделали стойку.

На гогот парней выглянул отец, прикрикнул, дал указания на тему складывания поленицы, а сам скрылся в крытом коровьем пригоне, готовиться к вечерней дойке. Как я поняла, дойкой у них занимаются мужчины, в силу слабого здоровья матери.

Парни докололи последние чурбаки и тоже пошли вслед за отцом. Туда же вприпрыжку направились девочки. Ложиться спать было ещё рановато, ещё даже солнце не село, хотя и висело над самым горизонтом. Я решила спуститься вниз. Интересно, когда мы будем ужинать? Надеюсь не ночью. Так поздно есть вредно для организма. Желудок требовательно заурчал, привык получать пищу строго по расписанию, которое я сегодня безбожно нарушаю.

Наташа улыбнулась появившейся мне.

– Скоро будем ужинать, - наверное, она услышала, как урчит мой желудок.
– Мужчины сейчас подоят коров.

– А сколько у вас коров?
– праздно спросила я, чтобы о чем -то говорить.

– Тридцать.

– А как их доят?
– меня вдруг заинтересовал сам процесс появления молока из коровы. Я даже примерно не представляла, как это делается.

– Хочешь посмотреть? Пойдём сходим, как раз возьмём молока для дома.

Мы вышли в сени, Наташа с сомнением посмотрела на мои бледно-зелёные, почти белые босоножки со стразами.

– Тебе лучше переобуться, - наконец, сказала она.

Она вернулась в дом и вскоре вышла с резиновыми полусапожками.

– Тебе должны быть в пору, - сказала она, ставя их передо мной.

Они выглядели почти новыми. Я переобулась, и мы пошли через двор к коровнику, расположенному в приличном отдалении от жилых построек. Наташа захватила с собой пластмассовый бидон для молока.

– Обычно мы всё молоко сдаём на молокозавод, лишь немного оставляя для своих нужд. Мне нравится делать домашний йогурт, сыр и сгущёнку.

– Даже сгущёнку умеешь делать?!
– восхитилась я, невольно облизнувшись.

– Специально для тебя достану баночку, - пообещала хозяйка, заметив мою реакцию.

Нам пришлось порядочно пройтись, прежде чем мы добрались до места доения коров. Оно располагалось в небольшом редком леске.

Мы подошли к коровнику, и я поняла, почему он расположен в отдалении, в нос ударил ничем не передаваемый аромат коров. Я не знала, что сильнее пахнет, сами коровы или продукты их жизнедеятельности? Наташа уверила меня, что коровий навоз практически не пахнет по сравнению со свиным... Даже знать не хочу, как пахнут хрюшки!

В воздухе вился рой самых разных мух, одни взлетали при нашем приближении, а потом обратно садились на коровьи какашки, другие просто толклись в воздухе.

Мы зашли под крышу коровника. Сами коровы стояли и ходили под открытым небом на огороженном пятачке, по очереди заходя в специальные доильные станки, где к ним присоединяли доильные аппараты. Меня несколько оглушил монотонный звук гудения мотора доильной установки.

– Это летняя дойка, - пояснила Наташа.
– Зимой мы коров держим вон в том крытом дворе, - она указала рукой в сторону прямоугольного, белёного здания, стоящего ближе к дому.

Коровы - огромные рогатые твари. Не представляла, что они таких размеров. Они совсем не выглядели добродушными или медленными. Они то и дело бились в станках, сучили ногами и усиленно махали хвостами.

– Слишком много мух, - пояснила жена фермера, - поэтому коровы нервничают. Надо мальчишкам сказать, чтобы гнилушек пожгли.

– Зачем?
– гнусаво спросила я через платок, который прижимала к лицу, мысленно проклиная своё любопытство.

– Дым будет отпугивать оводов.

– Кого?
– не поняла я. Я знала, что есть книга с таким названием, но в ней речь, кажется, о революционерах.

– Это такие насекомые, похожие на мух, только крупнее. Они откладывают яйца прямо под шкуру животным, - я с ужасом уставилась на женщину, а потом с паникой стала озираться по сторонам в попытках заранее заметить приближение этих страшных созданий.

Наташа рассмеялась.

– Не бойся, они только коров кусают, людей не трогают.

– Они тоже нечисть?
– со странной смесью болезненного любопытства и брезгливости поинтересовалась я.

– Нет, они всегда были. В южных странах существует разновидность, которая и к людям не равнодушна. Но у нас их нет, - поспешила успокоить меня женщина.

Мы подошли поближе к станкам, в которые были загнаны животные для дойки (это такие загородки, в которые помещается по одной корове). Всего их (станков) было пять. В них стояли коровы, к вымени которых были присоединены такие странные штуки в виде длинных цилиндрических присосок на каждый сосок. От каждой присоски шел шланчик, который заканчивался в большом металлическом бидоне. По этому шланчику, как мне объяснили, и поступает молоко из вымени коровы в бидон.

Парни и сам хозяин споро отсоединяли эти присоски от отдоившейся коровы, её выгоняли к товаркам, находящимся в открытом загоне, а на её место заходила другая. Я всё гадала, им что так нравится, когда их доят, раз они с такой радостью бегут к станку, чуть не на драку? Наташа сказала, что, конечно, им нравится, потому что полное молоком вымя болит, а дойка приносит облегчение. К тому же коровам в кормушку подсыпают специальную коровью муку, которая для них первейшее лакомство, примерно как для меня сгущёнка.

– Привет, - сказал над ухом давешний охальник, пока его мама разговаривала с его отцом.

Я показала наглецу кулак, он ухмыльнулся.

– Как тебе наши коровки?

Ах, он желает вести светский разговор.

– Очень милые создания, - ответила я, точнее проорала, потому что мотор дойки всё так же продолжал гудеть.

– Погуляем сегодня вечером?
– видимо темы для светских бесед у парня закончились.

Я привстала на цыпочки, поманила парня, чтобы он нагнулся ко мне поближе, и сказала громким (ну вы помните почему) шёпотом: