Карат. Чёрное сердце

Так вот как это сейчас называется?

И как он «танцевал»? Долго? Усердно? Глубоко?

От каждого вопроса во мне закипала ярость, похожая на атомный взрыв!

Как бы я не хотела думать об этом, а яркие и грязные картины так и лезли в голову!

Картины от том, что и как он мог делать с ними…особенно с той, что танцевала, заманивая и околдовывая своим телом!

Получилось у нее достичь желаемого?...

В какой-то момент мне показалось, что уже слышно, как скрипят мои зубы друг о друга, если бы братья не продолжали беситься в воде, а Сапфир не бросил недовольный взгляд на Карата, что вышел на веранду как всегда с кружкой горячего терпкого кофе.

Я слышала от отца, что он никогда не спит. Но до сегодняшнего дня не замечала за ним, чтобы мужчина выглядел излишне помятым или сонным.

Казалось, что он всегда был на пике своей силы и безграничных возможностей, данных щедро природой.

Но сегодня он выглядел иначе.

 Не то, чтобы взъерошенным.

Просто не таким подчеркнуто спокойным и наплевательски ленивым как обычно.

Что само по себе уже было крайне необычно.

Как было совсем уж необычным то, как Карат посмотрел на Сапфира, которого обычно игнорировал, что бы тот не говорил. Словно говорил ему - успокойся, парень. Поставь жирную точку на этом всем. Иначе будет хуже.

– Мишка, - обратился Карат к девушке, - Когда водные процедуры будут окончены, хочу поговорить с тобой.

– Обойдешься! – рявкнул Сапфир, порывисто дернувшись вперед и загораживая собой любимую, даже не пытаясь узнать, о чем именно собирался говорить Карат, словно он мог причинить ей вред.

То, как Карат неожиданно поставил стакан на перила веранды кажется совсем не было хорошим знаком.

И как зашагал вперед – огромный, грациозный, но поражающий своей силой и тем, настолько виртуозно умел сдерживать ее.

Только видимо не сейчас…

Все притихли словно по команде, застыв пораженно и напряженно на своих местах, когда Карат вдруг поманил пальцами Сапфира:

– Вылезай из бассейна. Разомнемся.

Черт, это было не хорошо!

Напрягся даже отец, вдруг садясь и глядя на своего зеленоглазого друга так, словно хотел предупредить от опрометчивого шага.

– Карат?

– Все будет в порядке, - отозвался он резко, даже если попытался смягчить свой ответ запоздавшей улыбкой, от которой не шло хитрости, а вот опасности было хоть отбавляй.

И будь проклят Сапфир за его упрямство и эту варварскую чертову вспыльчивость истинного Кадьяка, из-за которой схлестнулись два огня, и мужчина тут же вылез из воды, взбудораженный тем, что предстояла потасовка.

Сумасшедшая огненная кровь, от которой шли искры, и казалось, что даже на расстоянии от них вода в бассейне просто начнет кипеть, делая из всех нас беровский супчик.

– Пап, это не хорошо, - Север подался вперед, готовый встать между двумя Кадьяками, потому что лучше всех понимал, что ничем хорошим это не закончится, но отец вдруг остановил его, заставляя остаться в бассейне и тихо выдохнув:

– Не лезь. Им нужно это.

Не знаю почему в этот момент я обняла в воде Мию, что не позволяла себе делать никогда до этого. Просто чувствовала ее волнение, потому что оно текло и по моим венам отравляющим горьким нектаром, даже если я знала, что братья не позволят дойти до кровопролития.

Наша семья была особенной.

Такой, как она больше не существовало.

И пускай иногда случались крики, главным всегда было доверие друг другу.

– Ну и что не так, красавчик? – голос Карата был как всегда убаюкивающий и мурлыкающий, вот только сейчас под этим шелком слов скрывался смертельный кинжал обостренных эмоций, от которых он видимо устал.

– Если ты вмешиваешься в дела, то все не так! – рыкнул Сапфир, и мужчины двинулись по какому-то зачарованному полукругу, словно танцуя, но готовые к любому выпаду, когда мое сердце дрогнуло от мысли, что началось!

– В этот раз не вмешивался и к чему же вы пришли сами?
– язвительно поинтересовался Карат и прохладные пальчики Мии сжались в моей ладони от переживаний.

Девушка любила их обоих одинаково и ей было невыносимо смотреть, как оба мужчин были готовы пролить кровь друг друга, чтобы только доказать свою правоту.

А я видела другое.

То, что заставляло мое тело покрыться мелкими мурашками – Карат больше не играл.

Словно что-то сломалось в нем и больше он не хотел танцевать на нервах, отчего стало еще страшнее, ибо сколько бы я не была рядом с ним, а он – с нами, еще никто не видел его за это время в истинной ярости.

– Узнали то, что было нужно! – тут же оскалился Сапфир, что никак не хотел признавать, что не смотря на жесткие методы и холод Карата, все же именно его планы всегда срабатывали, а вылазки оказывались самыми результативными.

– Не узнали ничего из того, что могло бы помочь нам двигаться дальше, - дернул бровью Карат, чьей взгляд был хищным, тяжелым и грозным. От такого нельзя ждать ни жалости, ни благоразумия. Он раздавит и даже не моргнет. Но в этом и была сила Карата, от которой было жутко, - Это война, красавчик, а в ней нет места для медлительности. Зачастую один день решает всё.

– Все эти сказки про войну надоели, старик!

Сапфир атаковал первым.

И, черт побери, он был хорош!

Для того, кто провел бОльшую часть осознанной жизни взаперти, он отлично двигался, и был очень силен.

Возможно, против моих братьев он смог бы продержаться довольно долго. Возможно!

Но только не против Карата, чья королевская кровь давала ему великую силу, а опыт делал практически непобедимым.

– Что ты знаешь о войне?
– от рычания Карата, которое раздалось по притихшей поляне, я тяжело сглотнула, боясь подумать о том, что в таком состоянии едва ли его сможет остановить хоть кто-нибудь!

В этот раз он не играл, не отступал, только отбил выпад Сапфира, двинувшись вперед и нападая сам с такой страстью и жаждой, словно истосковался по битвам.

– Ты сам себя не знаешь! Не знаешь, что сидит в себе и каким боком это выльется, но учишь меня!

Услышав, как за моей спиной глухо выругался отец, я поняла, что ситуация уже начинает выходить из-под контроля.

От первого удара Сапфир не улетел в лес и смог приземлиться на обе ноги, припадая к земле, но по его взгляду было ясно, что теперь он понял сам, что все это время явно недооценивал Карата.

Очень сильно недооценивал, вероятней всего решив, что его модифицированная кровь может тягается с королевской.