Каратели

Его руки давно, оказывается, гладили мою спину и поясницу, а я не и замечала, порабощенная возбуждающей игрой, а сейчас погладили бедра и нырнули под футболку. Сжали голые ягодицы до боли, до легкого моего стона и сильно прижали к себе. К его напряженному каменному прессу и к возбужденному члену, скрытому штанами.

Гектор закончил игры, и набросился на мой рот, а голые ягодицы продолжал гладить, сдавливать, сильно прижимать к себе, вбирая меня в себя: и рот, и тело.

Живот и бедра свело от болезненного удовольствия, поэтому ноги сжала как можно ближе. Прогоняя боль, пытаясь ее унять, сдавить.

И в какой-то момент живот уже по-другому свело не от удовольствия, на что я поспешила вырваться из поцелуя и объятий. А Гектор так и стоял с чуть приподнятыми руками, которые прежде сжимали ягодицы, а сейчас пустоту и с сонными, тяжелыми веками и губами, блестящими от поцелуев.

Свозь зубы процедила:

– Т..туалет!!! Хочу в туалет! – разрушила наваждение. И бегом мимо Гектор к двери, а оттуда в коридор. В ванной очень долго приводила себя в порядок, не только тело, но и мысли, которые роем вились в голове. Надела высохшее нижнее белье, пряча наготу.

Успокоиться не удалось, даже когда через пятнадцать минут чуть посвежевшая вошла в комнату, где на кровати валялся расслабленный Гектор. Переодетый в белую футболку и шорты по колено, лениво щелкал по пульту и смотрел на стену в телевизор. Но, видно, мало его интересовали кадры на экране.

Я сделала шаг в комнату и стопами вросла в пол. Не могла пошевелиться от нахлынувшей волны озноба. Дрожь была ощутимая, трясло как во время опасной болезни, зубы громко стучали. Это отходняк после адреналина, помноженный на возбужденное состояние.

Я просто рада, что жива и не умерла в одиночестве, прицепленная к кровати.

Гектор заметил мое состояние, крепко держа за руку, отвел на кухню. Или это я вцепилась в его пальцы от радости, что галлюцинация не галлюцинация. Гектор пришел и спас из ада.

Усадил на стул, а потом сунул в руки прозрачный бокал с коричневой жидкостью. На запах отвратительный, поэтому я отшатнулась.

– Фу! – сморщила нос.

– Пей, – взял за другую сторону стакан и прислонил к моим губам. А я хмурилась и отворачивалась. Вертела головой из стороны в сторону, поэтому стекло скользило по губам, но внутрь рта не попадало.

– Гадость!

– Как маленькая девочка! Не пробовала виски? Пей, а то волью! Это лучший расслабон!

Я заставила себя раскрыть губы, а Гектор одним махом влил сразу весь виски. От горячительной жидкости запершило, огненный напиток прожег горло и согрел пустой желудок. И уже через несколько секунд, наверное, целая бетонная плита упала на голову и придавила к стулу. Поудобнее усевшись, спиной оперлась о стену, локоть поставила на стол, а пальцами поддерживала щеку и смотрела на Гектора возле плиты, подогревающего ужин. Попивая воду из стакана, долго смотрела за Карателем.

– Умница! На пей еще! – оценил мое расслабленное состояние и поставил еще виски и себе, и мне.

Я бы сейчас, наверное, и яд выпила из его рук. Прочь ушло былое напряжение, нервы расслабились и сработало на максимальную мощь притяжение к земле или в моем случае к кухонному полу. Меня приплющило к стулу, если бы не стол, и я бы локтем не опиралась на него, то думаю я бы завалилась спать на горизонтальную поверхность.

Я не умерла! Я не одна! И сейчас буду кушать!

Насколько простые вещи меня радовали.

Глаза должно быть засверкали, когда Гектор поставил под нос теплую картошку с мясом и грибами! Вилку со звоном положил рядом с тарелкой, а сам сел перпендикулярно мне, руки скрестил на столе и задел меня коленом. Специально или не специально, но пришлось настороженно убрать обнаженные ноги, торчащие из-под футболки.

Каратель близко рассматривал, буквально смотрел в рот, от чего аппетит стал исчезать.

– Ешь! Пей! – кивнул на коричневый напиток. – У тебя великолепная реакция на алкоголь!

Великолепная? Ну… я себя чувствовала теперь великолепно.

Я аккуратно взяла вилку, но есть пока не начала:

– Это новый вид пытки? Ну там откормить, отпоить, а потом убить?

– Я сейчас умру со смеху! У кого-то проснулось чувство юмора. Ешь! – кивнул на тарелку. – Когда смотришь на тебя, иногда возникает желание не заняться сексом, а откормить. Мясца нарастить на твоих косточках!

Я покраснела, спрятала взгляд на тарелке, резко взяла вилку, сжимая ее и представляя шею Гектора вместо нее. Вымещая негодование на металлическом предмете. Нарастить мясо на костях! Достал оскорблять мою внешность! Зачем полез целоваться, раз я его не возбуждаю!

Я очень сосредоточенно кушала, не отвлекаясь на посторонний темноглазый раздражитель сбоку. А зубами очень сильно разжевывала пищу, представляя, как перегрызаю кое-кому сонную артерию.

– Рассказывай…

– Про Артема не скажу. Можешь пытать, - перебила.

– Сам найду. Я не про него. Рассказывай, что ты хочешь.

– Что хочу? – повторила и отложила вилку в сторону. Теперь собеседник мне показался очень интересным, а не еда. И пока рассматривала странное лицо Гектора пыталась понять, что от меня желали услышать.

– Что «Я» хочу? – пальцем указала себе на грудь, на что Гектор кивнул, а ладонью поддержал щеку и теперь раздраженно рассматривал стену напротив себя.

А я задумалась о простом вопросе, который вызвал состояние – каменного изваяния. Я и подбородок почесала, и потолок изучила вдоль и поперек, и кухонные шкафы, и выпить успела. А Гектор ждал, когда созреет ответ.

– А можно одно хочу или много?

– Сколько хочешь! – по тону голоса понятно, что Каратель устал ждать ответа и молчать. Стопой постукивал по полу от нетерпения. Он –непоседа! В детстве, наверное, совсем был гиперактивным.

– Ну-с приступим, - вдохнула и начала… - Хочу свободы! Хочу идти туда, куда хочу! Хочу не быть разыскиваемой преступницей! Хочу свободно передвигаться по улицам! Хочу нормально спать по ночам, а не урывками по пятнадцать минут, боясь, что кто-нибудь убьет во сне и однажды не проснусь. Хочу…хочу… - немного запнулась, потому что желания стали более девчачьи, но продолжила. – Хочу, как ваши людские девочки ходить на свидания! И цветы хочу! – укоризненно посмотрела на Гектора с (реально чуть приоткрытым от удивления ртом, еще бы я столько вылила на него), потому мой первый в жизни букет он уничтожил и заставил бедного парня почти съесть.