Каратели

Лифчик надеть не на что, поэтому журнал я не рассматривал, а пил горячий черный кофе, жаль курить нельзя. В остальное время переписывался с Игорем, обсуждали результаты поисков.

Приказ -- ловить на улицах обычных Клейменных недавно отменил, пленить их смысла больше не видел. Пусть крысы выживают в округе, как могут.

Мы ловили конкретно одну личность -- Твардовского.

Шторка из примерочной открылась и явила Люду в полном боевом облачении, готовую в очередной раз к битве за мое внимание. Поправила волосы за ухо, этакий взгляд хищницы, идущей по подиуму. От примерочной взошла по ступеням к небольшой круглой арене-подиуму. Руки уперла в бедра, качнула ягодицами. Развернулась медленно, демонстрируя кружевное белое белье, просвечивающее прекрасные части тела.

– - Как тебе? – развела руки в стороны. Не дождавшись реакции на свою красоту, надела примерочные туфли на каблуке, визуально удлиняя короткие ноги.

Я с ленцой поднял правую руку и покрутил пальцами, изображая как откручивают-закручивают крышку на бутылке. Жест означал банально – ни рыба, ни мясо.

Люда осунулась, перестала выпячивать грудь, малиновые волосы скрыли изуродованную щеку. Когда она, мать твою, угомонится и перестанет изображать сильную любовь и оскорбленные чувства? Не верю в них. Не верю!

Уже собралась уходить с мини-подиума, повернувшись попой, скрытой одной ниточкой между ягодицами.

Как дамы ходили с ниткой в попе, искренне недоумевал, но смотрелось довольно красиво в комплекте с хорошими ягодицами.

– Ну-ка стой! Еще разок покрутись! – пальцем сделал кружок в воздухе.

А если Диане напялить? Красивое белье ей однозначно необходимо. Куколку надо одеть в красивую обертку.

– Молодой человек, это новая модель, самого Руслана Вяземского, посмотрите никаких швов, ткань мягкая и эластичная…

Женщины долго хвалили модель белья, указывали на ниточку между ягодицами Люды. На хрен мне ваши Люды и ваши лифчики, я мысленно отстранялся из бутика и витал рядом с Дианой, облаченной в эту красоту.

– Отлично! – оценил белое белье на Диане. Люда, приняв похвалу в свой адрес, уголок губ удовлетворенно выгнула в улыбке, и довольная собой покинула подиум гордой походкой от бедра.

Теперь пока подруга занята глупостями, я нашел и себе занятие по душе. Со столика взял журнал и принялся выбирать одежду для Дианы, а потом плавно вернулся к нашему разговору. Прям напомнила отца. Меня отчитала, а я проглотил обвинения, удивительно, и даже не хотелось заняться жестоким убийством.

Права Диана или нет? Действительно злился на ее принадлежность к Клейменным или нет? Я не любил анализировать свое поведение, поступил, значит, в тот момент было необходимо. Чем-то ведь подкреплялось мое решение? Если жалеть о всем содеянном, то погрязнешь в отчаянии, с головой засосет и не выберешься. Всю жизнь потратишь на сожаления. Я ни о чем не сожалел.

Возможно переносил злость на нее, но явно неосознанно. Скорее злила не способность сопротивляться очарованию Дианы и сама обстановка - наше положение изначально.

Я думал, ее не ранили мои действия, она всегда казалась непробиваемой. Но я рад, что удалось затронуть ее. Значит, не безразличен ей. Те, кто нам безразличны, не могут сделать нам больно.

Только что за странное «нравился»? Что значит нравИЛся? Почему, твою маму, в прошедшем времени? И почему нравился? Нравятся собачки в цирке, стоящие на задних лапках и пляшущие под аплодисменты зрителей.

Либо мозг рвет, либо не рвет. Лихорадит от безумных эмоций или нет. Бросает ли в жар или в холод. И все чем занят мозг – она и оттуда ее не изъять, навечно поселилась, урвала кусок сердца.

– Оххх! Какая красота, Ден, смотри!

Я отвлекся от созерцания девиц в журнале, демонстрирующих нижнее белье, ночнушки и платья. Шторка при входе в бутик открылась, впуская известный персонаж. Давид и Ден – гибрид двух Карателей: две головы, а туловище общее. Органы одни, зато два мозга, страшная машина для убийств. Рост два тридцать, примерно на голову выше, а тело вполне вмещало тела двух обычных людских парней.

Безумно рад, что этот персонаж не бросал мне вызов на пост заместителя начальника по округу -- боюсь, с позором просрал бы.

Парни прошли к стеклянной стене поглядеть на манекен, наряженный в черный купальник. За одну из веревочек трусов Каратели дернули, оголив бедро искусственной женщины. За вторую потянули и под звонкий двойной гогот манекен остался без трусов, а две руки защекотали не нарисованную промежность женщины.

– Молодые люди, что вы делаете? –звонко стуча острыми каблуками по полу, одна из женщин подбежала поднять упавшее белье.

– Женщина, постойте, вон там! – любезно предложил Ден – левая голова. Внешность у братьев одинаковая – густые брови, нависающие над маленькими глазками (хитрыми до жопы) носы грушей, будто в детстве им знатно отбили. Ручищей Ден указал в сторону примерочной и спокойно стоявшей второй женщины. – Займите место там же. Не волнуйтесь, мы скоро уйдем. Пришли навестить «друга»! Занимайтесь делами будто нас нет.

Женщина успела повесить трусы на плечо манекена, прежде чем ретировалась подальше к примерочным.

– Ну что, Гектор? – два брата рассматривали нижнее белье, запрокидывали головы к потолку, охватывая взором предложенное добро в бутике. И продолжали разговор. – Выбираешь себе трусики? – прошепелявил Давид и рукой изобразил на бедрах длину нижнего белья, прочертил линию-горизонталь по херу.

– Да…знаете, - развернул каталог, который держал в руке, открытыми страницами к братьям и улыбнулся. – Думаю, какие мне больше пойдут: черные стринги или бордовые шортики? Как думаете?

– Мы знали, что ты педик! – засмеялись оба братца с сильным карканьем.

– Ребят, в самом деле сколько можно? Я говорил миллион раз, вы меня не возбуждаете. Я предпочитаю мальчиков с более внушительным размерчиком.

Каркать-смеяться братья перестали, но один из них побагровел, лицо покрылось красными пятнами стыда.

Зато теперь я засмеялся, в приступе эмоций журналом хлопнул по столику, а пальцами прикрыл лицо.

– Вот умора! Я угадал про размерчик?

– Блядь доржешься, уебок! – от любезностей перешли непосредственно к сути вопроса.

Я в течение нескольких секунд успокоился -- перестал надсадно смеяться, вытер сгибом указательного пальца выступившие на ресницах слезы от смеха.

– Ой, насмешили! Подняли настроение, а то с утра было херовое! – взял цепь, свободно болтавшуюся от штанов к полу змейкой, начал постукивать звеном по столику с журналами. Достаточно громко с предупреждением. Развлекался и угрожал. Красивые стальные звенья цепи блеском привлекали внимание, а слух ласкала опасная мелодия.

Из примерочной показалась Люда, скрывая наготу тканью шторы.