"Карильский цикл". Компиляция. Книги 1-18

Она больше не могла терпеть, быть сильной, бороться. Ее затрясло крупной дрожью, горло сдавило спазмом. Слезы полились сами собой, а с губ сорвался даже не всхлип – вой. Ориен рыдала так, что едва сама не лишилась сознания.

Сейчас, глядя на распростертое на траве тело Лита, она вдруг поняла, что просто не вынесет его смерти. Не сможет пережить, не примет этого. Только теперь, видя, что он на грани, что от последней черты его отделяет всего один маленький шаг, она с болью в сердце осознала, что принц ей нужен. Нужен! Живой! Какой бы сволочью ни был!

Энергия огня продолжала литься в его тело, пробегая через пальцы Ориен. Она больше не жглась, да только стоило попытаться усилить поток, и на руках тут же появлялись новые следы от ожогов. Той тонкой струйки, что получалось пропускать через себя, Литу явно было мало. Его кожа все еще оставалась ледяной, несмотря на то что совсем близко горел большой костер. И тогда, смахнув с лица горькие слезы, Ори поднялась на ноги и призвала крылья. Нет, она не собиралась никуда лететь, да и не смогла бы, даже если бы захотела. Вместо этого присела рядом с Литом и, опершись спиной на ствол дерева, прижала спину принца к своей груди, уложила голову на свое плечо, крепко обняла и укрыла черными мягкими крыльями.

– Ты будешь жить… – с надрывом сказала она, ощущая, как под пальцами начинает согреваться его кожа. – Слышишь меня, Литар?! – выпалила громче. – Я не отпущу тебя! Ты будешь жить! Ты должен… Мне должен! Должен твоей демоновой стране! Ты ведь еще не всех гадов переловил… Не всех сослал на каторгу! А еще… – Ориен вдруг снова всхлипнула и уткнулась лицом в его макушку. – Ты должен мне настоящий поцелуй… Слышишь?! Должен…

Ори еще долго что-то говорила, гладила его, дотрагивалась губами до холодной щеки, виска, рук, шептала всякие глупости, даже не понимая смысла собственных слов. Иногда снова срывалась в слезы, начинала кричать, требовала, чтобы он немедленно очнулся. Обзывала его самыми грубыми словами, которые смогла вспомнить, продолжая отчаянно согревать его руками, крыльями. Невесомо целовала бледное лицо, на котором в свете костра четко виднелись следы полученных ударов.

Она была вымотана как эмоционально, так и физически, наверно потому и не заметила, как провалилась в сон, больше похожий на обморок. Ориен не собиралась засыпать. Понимала, что не имеет права оставить Лита без защиты, когда он в таком состоянии. Хотя и сама сейчас чувствовала себя совершенно обессиленной. Ей казалось, что за один сегодняшний день исчерпала запас смелости и хладнокровия, данный на всю жизнь. Она сделала все, что могла, и даже больше. Дальше оставалось надеяться только на самого Литара и его силы.

* * *

Сейчас Лит отдал бы, наверное, все, что имел, – деньги, связи, да и титул в придачу, только бы хоть несколько минут ничего не чувствовать. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза, но о блаженном забытье он мог только мечтать. Сознание балансировало на грани, то погружаясь в какой-то тягучий вязкий мрак, то возвращаясь в реальность, которая пахла лесом, сыростью и почему-то костром.

И в обоих этих состояниях он чувствовал дикую, непередаваемую боль. Словно весь объят диким пламенем, словно каждая клеточка тела обожжена, почти обуглена. Словно родная стихия теперь убивает его, причем медленно и очень жестоко. Она проникала под кожу, влезала в голову, сжигала все, до чего могла дотянуться, и с каждым мгновением ее становилось все больше. Но, несмотря на невероятный жар, бурлящий внутри, снаружи Литар ощущал жуткий холод. Ему казалось, что кожа уже покрылась ледяной корочкой и онемела. Он не чувствовал ни рук, ни ног и даже дышал как-то слишком неправильно.

А потом вдруг стало немножко легче. Он даже смог понять, что его куда-то потянули и, кажется, обняли, а пылающие внутри пожары постепенно начали утихать. Вскоре вернулся слух, да только Лит поначалу подумал, что это просто бред, новая стадия агонии. Ведь то, что он слышал, чувствовал, никак не могло случиться на самом деле. И Ориен ни за что бы не стала его обнимать, гладить, греть, не угрожала бы, что прикончит его сама, если он вдруг решит сейчас умереть. Она вообще много чего говорила. Шептала ласковые слова, умоляла вернуться, не бросать ее, просила открыть глаза. Перебирала его волосы, касалась мягкими губами щеки… И в мгновения легких поцелуев Литу становилось настолько хорошо, что он даже ненароком засомневался, а жив ли вообще?

Иногда Ори начинала плакать. Прижималась к нему сильно-сильно, утыкалась лбом в его висок и рыдала. Слезы капали на его лицо, стекали по щеке. Несколько даже попало на губы, и Лит с удивлением почувствовал их чуть солоноватый вкус.

И вдруг все стихло. Девушка перестала всхлипывать, и теперь до его слуха доносилось лишь ее мерное дыхание. Но даже во сне она продолжала согревать принца своим телом и еще чем-то, похожим на плотное мягкое одеяло. И, пригревшись в ее объятиях, он тоже уснул. Правда, спал урывками, просыпаясь от раздирающей боли во всем теле. Но зато теперь даже получалось открывать глаза, хотя сквозь окружающую тьму он все равно почти ничего не видел.

Пламя внутри никак не желало отпускать. Оно будто испытывало Лита на прочность. Проверяло, достоин ли он быть сыном такой своенравной стихии? И в какой-то момент принцу уже начало казаться, что от него осталась одна лишь оболочка, а внутри теперь просто выжженная пустота.

Ближе к рассвету, к небывалому облегчению Литара, ярость внутренних костров начала спадать. А когда из-за деревьев показалось яркое теплое солнце, он вдруг понял, что больше не горит и его пламя наконец успокоилось. Обжигающий огонь остался только в плечах, будто весь вулканический жар, одолевавший тело, переместился именно туда. Но по сравнению с той жутью, что творилась с ним ночью, эта боль показалась Соколу сущей ерундой.

Он снова посмотрел на солнце, которое, признаться, и не надеялся больше увидеть, и, опустив взгляд на свои руки, ошарашенно уставился на укрывающее его «одеяло». Точнее, это было совсем не одеяло и даже не одежда. Оказывается, всю ночь его согревали два черных крыла Ориен. Сама она размеренно дышала ему в затылок, а ее руки покоились на его груди и животе. Девушка спала и просыпаться явно не собиралась.

Он осторожно попытался пошевелить рукой, а когда та повиновалась, вздохнул с невероятным облегчением. Да, Лит до сих пор был обессилен, но теперь хотя бы не настолько немощен. Попробовал двинуть ногами – получилось. Но когда чуть приподнял голову, вдруг почувствовал, что девушка, на которой он практически лежал, вздрогнула и очнулась.

* * *

Открыв глаза, Ори не сразу поняла, где находится. Вокруг определенно был лес, ее спина упиралась во что-то твердое и шершавое, вероятно в дерево, на грудь давило нечто тяжелое, а все тело дико ломило. И только увидев собственные крылья, укрывающие тело раненого Сокола, она мгновенно все вспомнила.

Сейчас он был теплым, да и дышал куда ровнее, чем ночью. Но девушка все равно боялась, что это лишь иллюзия. Что на самом деле, пока она спала, он распрощался с жизнью, и теперь она держит лишь его безжизненное тело…

– Лит? – позвала Ори хриплым со сна голосом. – Литар?

Он чуть дернул головой, видимо, желая повернуться, и Ориен замерла, не в силах поверить, что он на самом деле в сознании.

– Боги… ты жив? Ты меня слышишь? – Она убрала крылья в стороны и повернула затекшую шею, пытаясь рассмотреть его лицо. А когда увидела ясный взгляд сине-зеленых глаз, не смогла удержать слез. – Жив… – шептала, даже не замечая стекающей по щекам влаги.

Принц же, видя состояние Ори, хотел вытереть мокрые дорожки с ее лица, но оказался слишком слаб для таких манипуляций.