Кармелита. Наследники: игры на вылет

Глеб обратил на это внимание.

– Вот тебе и пары. Сходишь глянуть?

– Ты и из меня решил активистку сделать? А?

Зора, фыркнув, направилась к расписанию.

– Я решил, что больше не позволю тебе в неприятности влезать! – выпалил Глеб ей в спину, подумав, что он снова может привлечь её внимание к тому, что слишком часто показывает истинное отношение.

– Хабаров, не смеши! – Зора согнулась пополам, заливаясь смехом.

– Ничего смешного.

Зора выпрямилась и пальцем провела по строчке, где в таблице красовались буквы «ИРС».

– Ты мне кто? Не позволит он! Кто тебя спрашивать станет?

– Мне разрешения не надо. Даню я не уберег от неосторожности, тебя – уберегу.

Глеб тоже подошел к стенду.

– Ладно-ладно, – сдалась Зора, все ещё продолжая посмеиваться. – Будем считать, что твои проповеди подействовали.

– Относись к этому как к дружеским советам! – выкрутился Глеб. – Мы же студенческое братство…

– Братство?

– Ну да.

Зора усмехнулась, но подумала о том, что Глеб в чем-то прав. А она просто проявляет свойственное всем женщинам упрямство и горячность. Он в одно мгновение, если и не изменил, то сильно пошатнул убеждение в том, что ни на что не способен. Его порывы вполне были объяснимы – благородный сын своего отца. Зора слышала о том, что Глеб Хабаров – не тот тип сынков олигархов, которые обычно тратят денежки предков, катаясь на иномарках и заходя во все клубы по дороге. Одно то, что Хабаров никогда не платил за обучение, уже свидетельствовало об этом.

– Мы идем? – осведомился Глеб.

– Ты невыносим! – цыганка махнула рукой. – Пошли.

СОЧИ.

Даня, раздраженный и уставший, толкнул ворота, ведущие к дому. Слабое скрипение покосившихся из-за недавних перепалок с бульдозеристами ворот вызвало у блондина какое-то отвращение. Парень горько вздохнул и прошагал к крыльцу. Он уже понимал, что ему придется упрашивать отца дать машину, но нисколько не был уверен, что старик разрешит.

Когда Жданов вошел, то едва не упал, споткнувшись о кучу мусора, которая лежала горкой возле дверей. Даниил удивленно посмотрел на обломки паркета и хмыкнул – он не мог даже предположить, что случилось здесь за ночь. Неужели ещё неприятности?

– Наконец-то! – Даня вздрогнул, услышав голос матери. Почему-то стало не по себе, как только он посмотрел на женщину. – Где ты ходишь?!

Дина выглядела уставшей и покрасневшие и немного припухшие глаза её блестели, словно она недавно плакала.

– Что случилось? – Даня покусал губы. – Ма?

– Ничего. – Жданова потерла лоб, пряча глаза от сына. – Зайди в кабинет к отцу. Только… – она замялась, – только не спрашивай у него ничего. Не спрашивай. Что бы ты там не увидел – ничего не спрашивай. Всякое бывает. Понял?

Даня в замешательстве кивнул и глянул в сторону кабинета.

– Что-то с папой?

Дина не стала ничего отвечать и положила руку сыну на плечо. Парень хотел улыбнуться матери, чтобы ободрить её, но стал серьезным и озадаченным.

– Я понял.

Стас курил сигарету за сигаретой, наблюдая, как мимо дома снуют грузовики. В последнее время эта дорога стала единственным связующим звеном между Красной поляной и лесным массивом. Инвалид не припоминал, чтобы раньше лес возили так часто. Дверь в его кабинет с характерным щелчком приоткрылась. Жданов резко обернулся и увидел стоящего в недоумении сына.

– Явился?! – мужчина сплюнул в пепельницу и развернул кресло.

Даня вошел и покосился на разбитый аквариум.

– Что тут было?

– Тебе забыли доложить! – огрызнулся ни с того ни с сего Стас. – А ну-ка сядь!

– Пап, да ты чего? – Даня не мог понять злобного взгляда отца. Кажется, он ещё ничего такого не сказал. И не сделал…

– Сядь! – Жданов повысил голос до максимума.

Даниил с долей смущения и внутреннего страха, который он испытывал всего несколько раз за свои двадцать лет, осторожно присел на край дивана. Стас не сводил с сына глаз и это больше всего настораживало. Что такого могло случиться за то время, пока он отсутствовал – Даня не знал.

– Где ты был? – ровным и на удивление вежливым тоном поинтересовался инвалид.

– У Кекса, – Даниил тоже старался не выходить из себя раньше времени.

Стас сжал руку в кулак и приложил губы к нему.

– А до этого? – выдавил он так, будто ему противно говорить с отпрыском.

– Папа, чего происходит? – парень удивленно развел руками. – С каких пор тебя до мельчайших подробностей интересуют места моего пребывания?

– С таких! – мужчина отправил в рот новую сигарету. – Доигрался?!

– Ты о чем?

– О том! Рассказывай мне, где и с кем ты шляешься!

Даня нахмурился:

– Может, изменишь тон?

– Не изменю! – заорал Стас. – Не изменю! Ты в курсе, что менты приходили?!

– Менты?

– Тебя, мой хороший, подозревают немного-немало, а в убийстве! В убийстве, черт возьми! Так что тон я не собираюсь изменять, а вот если ты решил, что…

– Стоп! – Даня поднялся с дивана. – Пап, ты в своем уме?! В каком ещё убийстве?!

– Тебе лучше знать, – Стас закашлялся и потушил сигарету.

– Да я первый раз об этой херне слышу!

– Сколько раз я тебя предупреждал…

Даниил занервничал – только этого теперь и не хватало.

– Сколько раз я просил тебя, чтоб ты не лез во всякое гнилье… Что ты мне отвечал? – Стас покачал головой, оглядывая чадо. – Что ничего страшного не произойдет. А вот на тебе – произошло же!

– Я никого не убивал! – глаза блондина злобно блеснули.

– Может быть, – сказал Стас. – Но вот наша ментовка уверена в обратном! У них уже твой генетический материал нарисовался!

Даня скинул с шеи провода от наушников и запустил руку в светлые волосы. Парень не был готов к такому. Что теперь делать?! Как оправдываться и вообще, какого хуя происходит?!

– И что теперь? – растерянно проронил блондин.

– Тебя кто-нибудь сейчас видел?

– Нет…

– Нет или не уверен? – жестко поинтересовался Стас.

– Не уверен, – прошептал Даня. Он только начал осознавать серьезность ситуации. – А что?

– Тебя объявили в розыск, – инвалид прикрыл на мгновение глаза. – Не смей выходить из дома в ближайшее время. Отсидишься. Целее будешь. Следователю я сказал, что не знаю, где ты. Отключи мобильный. Никаких контактов. Матери не говори ничего. Только этого ей и не хватает…

– Как это, дома? – спросил Даня. Его глаза расширились. Он не мог оставаться дома – завтра заезд.

– Ты меня слышал вообще?! – зашипел отец. – Ты в розыске!

– Папа, но я…

– Что?

– Я не могу, – выдохнул Даниил, снова находя пятой точкой обивку дивана.

– Не можешь?! – прищурился старший. – А болтаться по трое суток и влипать в мутные истории можешь!

– Папа! – Даня понял, что должен сейчас сказать всё то, что следовало бы оставить в тайне. – У меня есть дело. Важное. Я не могу быть дома. Это просто невозможно – я должен появиться на… гонках.