Кармелита. Наследники: игры на вылет

Я поднимался и падал

И упаду еще много раз,

Вся моя жизнь – это баттл

А каждый день – новый раунд.

Я пил алкоголь и занимался сексом,

Ходил на работу, грея место,

Ты думаешь, что я нахальный бездарь?!

Но только так я выбрался из бездны!

Я наполнял ванную виски,

Брал грусть свою и топил,

Пока летать не перестали брызги.

Для тебя это тупость, прикол?

Для меня это будто стекло,

По которому в муках я шел…

И боль не на секунду не скрою

И песни о любви тот мрак не покроют,

Ведь от них мне просто холодно,

День за днём разжигаю голод свой!

Я расстался со своим прошлым,

Бросил его в пропасть за то, что

Я сам недавно был туда же брошен!

Поднимаюсь с колен –

Теперь уже могу вдохнуть

Я все еще в клетке,

Но теперь раздвигаю прутья!

Заключен я, но не в кандалах,

Выйти из тьмы судьба не дала,

Клетка стала мала –

Теперь надеюсь на талант!*

Цыганка остановилась за его спиной и некоторое время предавалась воспоминаниям. Виталий действительно был прав, когда сказал, что она всю жизнь потешала братца, а свою судьбу прогадала.

Роза любила Виталия как никого до этого и после тоже. Сейчас, находясь уже в возрасте, она могла смело себе признаться, что единственным мужчиной, о котором она думала все время, был Викторов.

– Ты опоздала, – сказал он с укором, обернувшись. – Я думал, что ты вообще не придешь.

– Я же обещала, – выдавила Роза, краснея как девчонка, под пытливым взглядом майора.

– Цыганские обещания недорого стоят. Давно в этом убедился. Ты уж меня извини. – Викторов говорил с какой-то отстраненностью, нежели у монастыря. – Я хочу, чтоб ты знала одно: даже если сейчас ничего выяснить не удастся, я найду способ вывести вас на чистую воду. Твой Банго добьется того, что вместо условного ему дадут пожизненный!

– Я тебе уже говорила, что о Банго я знаю ровно столько же, сколько ты о…

– Хватит. Давай по делу, – оборвал её майор и выкинул сигарету в пропасть, что находилась буквально в двух шагах от них.

– Не будешь гадать? – Роза спросила это потому, что она боялась положительного ответа. Она не знала, что может выкинуть карта. Цыганка не хотела, чтоб с Викторовым что-то случилось, но, как правило, если она бралась гадать, то выпадало только зло.

– Буду, – этим словом Викторов будто подписал себе смертный приговор.

– Зачем?

– Хочу знать, чем всё кончится.

– Но и так известно – смертью. Разве жизнь заканчивается как-то по-другому? – Роза усмехнулась, но знала, что Викторов провоцирует её на откровения.

– А то ты не знаешь, как это бывает!

– Гадать на будущее – навлечь больше бед, чем уготовано небесами. Или ты не знаешь этого, Виталик? – она назвала его по имени, совсем как тогда, когда они последний раз встретились.

– А я люблю знать будущее, – с улыбкой ответил он. – Люблю знать, к чему готовиться. Если бы ты мне тогда сказала, что всё произойдет так глупо, то я бы никогда не отпустил твоего братца…

– Я не сказала именно поэтому, – виновато выдохнула Роза. – Мне правда жаль, что ты потерял всё…

– Потерял всё, но приобрел кое-что незаменимое.

– Вот как? – удивилась старая цыганка. – И что же?

– Шишку, – неловко улыбнулся Викторов, почесав затылок. – Шишку, которая до сих пор своей болью дает мне знать, если я что-то делаю не так. Уроки бывают разными, Роза. Мой был суровым, но зато на всю оставшуюся жизнь.

– Тебе не так много осталось…

– Ничего, – сказал Викторов, будто не услышал.

– Ты воюешь не только с преступниками, но и с самим собой. Верно?

– Верно, – отпираться было бы бессмысленно.

– Почему ты не женился на той аспирантке? – в лоб спросила Саппоро. Она многое знала.

– Может потому, что не любил? – Виталий даже не делал попыток что-то приврать или приукрасить. – Да и нет никакой любви…

– Мне можешь не говорить. Я знаю. И любовь есть.

– Где? – майор чуть шагнул к Розе, заглянув в карие глаза. – Здесь?

Его рука на мгновение задержалась в воздухе и на секунду коснулась груди цыганки слева, там, где врачи обозначают нахождение сердца. Роза вздрогнула, но не отстранилась.

– В моем нутре давно нет никаких чувств, – соврала Роза. – Только осколки былой роскоши, такой как вера, честь и свобода…

– Свобода ценой чужих жизней?

– Вы загнали Лексу в угол! Ему некуда было деться! Он не хотел убивать! – Саппоро вспомнила не самый приятный эпизод с Виталием и братом.

– А ты хотела его выгородить, – утвердительно кивнул бывший спецназовец. – Я понимаю. Тогда, ответь, почему ты не дала ему пустить пулю в меня? Почему должен был умереть молоденький сержант, у которого осталось трое детей?!

– Вот поэтому ты должен был жениться на аспирантке и воспитать с ней тех детей! – снова пророческим голосом заявила Роза.

– А может, мы поговорим о твоём ухажере, который смылся, обоссав штаны, при появлении Лексы?!

– Тебя это не касается! – старуха злобно сверкнула глазами.

– Зато тебя всё и всегда в моей жизни касалось…

– Ты хочешь сейчас переворошить всё наше незавидное прошлое? – горько усмехнулась Роза. – До добра не дойдет, Виталик, не дойдет…

– От добра добра же не ищут, – он снова закурил, морщась от резкого ветра. – Прости.

– Зачем ты меня нашел? – Розе было больно. Как бывает тому, кто встретил любимого человека, спустя больше тридцати лет.

– Я хотел проститься.

Цыганка подняла на мужчину удивленный взгляд.

– В каком смысле?

– В прямом. – Викторов полез в карман кителя и достал оттуда небольшой предмет. – Хотел отдать должное.

Он протянул руку цыганке, которая не решалась взять завернутую в бархат коробочку. Что там? Она бы и подумать не смогла, что именно он решил ей вручить.