Кармоправ

С таким трудом добытые специи предназначались для празднования дня рождения их Королевских Высочеств Раймуса и Рейта. Более того, одним из обязательных церемониальных блюд являлся именинный торт, в состав которого входили как раз-таки мирра и шафрейн. Купец, само собой, кулинаром не был, но в их доме частенько такой готовили, и не только на дни рождения. Юияль нравился пряный вкус бисквита. Она ещё подшучивала, дескать, как хорошо, когда нет необходимости разыскивать редкие приправы, а можно просто выкупить для себя часть поставки.

Проверку на яды и проклятия специи бы прошли. И неизбежно попали бы в торт. А там… тот самый редчайший случай срабатывания Ленты Мёртиуса от манара близнецов. Королей-близнецов, Рутра побери! А с учётом того, что поставщика специй Бухтияр выбирал лично, мало кто поверит, что дом Сеймуров тут ни при чём. Вдобавок, эта история с кражей обручальных браслетов. Где должен были найти тот браслет, который купец отобрал у вора? Часом не в Королевском ли храме, у одного из жрецов?

Судя по едва заметной усмешке на лице Аруны, объяснять тому уже ничего не требовалось. А вот сам торговец отчаянно нуждался в совете. Ведь даже если он отправится в местное отделение Королевской службы безопасности, доказательств, кроме образца специй, никаких. Да и сложно будет объяснить, почему вдруг для такой значимой поставки выбран совершенно новый непроверенный поставщик. Не рассказывать же про удобрения для цветочка, это настолько глупо, что только вызовет лишние подозрения. Сослаться на негодяя Фелима не выйдет, катушка с записью утеряна, да и факт подкупа королевского поставщика не пойдёт на пользу репутации семейства. Что теперь делать-то?!

Этот вопрос купец и задал, с трудом поборов волнение, вызвавшее очередной приступ заикания. Но в ответ прилетело неожиданное:

— А знакомо ли тебе, Бухтияр, понятие карма?

Карма. Что-то смутно знакомое, связанное с судьбой… или предназначением… но почему об этом зашла речь? Разве сейчас время для отвлечённых философских рассуждений. Заговор против короны и его, Бухтияра, участие в нём, пусть и непредумышленное — куда важнее!

Барр Сеймур, помявшись, всё же решил высказать сомнения вслух. Но Аруна пожал плечами и невозмутимо продолжил:

— Ты же догадываешься, что события, что привели тебя к моменту "здесь и сейчас", зависят не только от поступков других людей, но и от твоих собственных решений. Причём в гораздо большей степени, чем ты осознаёшь. А насчёт "пространных философских рассуждений" — почитай как-нибудь на досуге трактат "О причинно-следственной связи. Двенадцать законов кармы", за авторством Дхар'Ома. Книга не на слуху, но даже в Сантерре пара экземпляров отыщется. Ты же не думал, что я надену мантию университетского ректора, влезу на кафедру и начну читать лекцию?

Глядя на обескураженное лицо собеседника, аристократ расхохотался в голос:

— Надо же, а ведь, и впрямь думал! А ведь я ни разу не дал понять, что занимаюсь благотворительностью. Не затрагивай твой выбор интересы короны… — Аруна сделал паузу, выдвинул ящик стола, выудил оттуда монету и крутанул по столешнице в направлении Бухтияра. Блестящий шарик, в который превратился вращающийся кругляшок монеты, докатился до края стола и упал в подставленные ладони купца. Двойная печать королей близнецов на реверсе блеснула в свете настольной аритовой лампы: это был полновесный золотой руур.

— Твоя карма, Бухтияр — тебе и править. Моя задача — всего-навсего помочь отыскать три ключевых импульса на линиях вероятностей. Первоисточник. Форму вмешательства. Суть сдвига. Всё остальное ты делаешь сам.

Под внимательным взглядом каре-зелёных глаз торговец почувствовал себя неуютно. Решай сам. Да вашу мьярдь! Если бы это было так легко. Три импульса. Что-то такое он уже слышал, кажется, это было во время беседы в трактирне. Как раз, когда на очелье у Аруны появились часы… кстати, а где они? Налобной повязки у аристократа сейчас не было, и чуть вьющиеся каштановые волосы свободно спадали на лоб. Зато на левом ухе появилась миниатюрная серьга. Да ведь это же звезда Рао, как у магомехаников высшего ранга! Только те предпочитали пятиконечные, а эта малютка сияла четырьмя золотыми лучами. Подавив мимолётное ощущение, что всё вокруг, кроме самой звезды, начинает расплываться, Бухтияр решился задать ещё вопрос:

— А как же диаболика? Цветок, который приносит удачу своему владельцу и исполняет желания? Сказки?

— Отнюдь. Твой… хм… шестицветик и впрямь обладает способностью помогать воплощать в жизнь задуманное. Но ни одно намерение не проходит бесследно. А это растение… хм… скажем, не отличается добрым нравом и вдобавок обладает определённой свободой воли. Оно не только само выбирает, какие именно желания исполнять, но в определённой степени может и повлиять на хозяина вплоть до передачи своей кармы. Учитывая видовые особенности и место, откуда цветочек родом, на созидание я бы на твоём месте не рассчитывал.

— То есть… признав меня своим владельцем, он усиливает мои… разрушительные намерения?

— Именно! Ты вошёл в синхронизацию с весьма специфическим растением, и выйти из неё не так просто. Будь диаболика механической штучкой, вот, например, такой, — и Аруна махнул рукой в сторону окна, — всё оказалось бы гораздо проще.

Бухтияр проследил за жестом аристократа и с удивлением понял, что экзотическая альмерра, стоящая у стены между двух окон, не настоящая. Планки увесистой кадки и чешуйки ствола отливали латунным блеском, а резные тёмно-зелёные листья глянцево поблёскивалии время от времени вздрагивали при полном отсутствии даже слабого ветерка в кабинете.

— Но… что это? Зачем вы мне всё это рассказываете?

— Мне по нраву твоя пытливость, барр Сеймур. Есть значительная доля вероятности, что мы ещё не раз пересечёмся. Поэтому, чтобы ты не тратил время, засматриваясь из любопытства на окна моего скромного особняка, я кое-что тебе покажу, — и Аруна присвистнул, резко, по-птичьему.

Что-то щёлкнуло, откуда-то сзади кадки вырвалась тонкая струйка пара, ветви и ажурные листья альмерры пришли в движение. Промежутки на листьях схлопнулись, а сами они развернулись в одну плоскость, и оба оконных проёма оказались наглухо закрыты отполированными щитами, состоящими из узких полос листьев. В их зеленовато-металлической поверхности искажённо отразился кабинет, включая три силуэта находившихся в нём людей.

Так, подождите, три?!

Бухтияр вздрогнул и обернулся к дверям, ожидая увидеть кого угодно, от заговорщика до сотрудника канцелярии по особым вопросам.

Но это оказалась всего лишь экономка, вошедшая в комнату без стука. В руках она держала светло-коричневый бумажный пакет со штампом аптекарской лавки.

— Благодарю, Эмили. Передай нашему гостю хил-пластыри и можешь идти. Темурф вернулся?

— Ещё нет, господин. Пока только я и Хиккер. Он опять играет в садовника, но возвращение кота вряд ли бы пропустил.

Эмили быстрым шагом подошла к торговцу и протянула лекарство:

— Сударь, вам понадобится не более половины за раз: они усиленного действия. Отрывать по зелёной черте, а счёт от аптекаря придёт на ваше имя чуть позже, — сразу же, как передала пакет, экономка выскользнула за дверь, плотно прикрыв её за собой.

В кабинете сразу потемнело: света настольной аритовой лампы хватало только на небольшой круг над столом аристократа.

Странные в этом доме порядки. Живые механические щиты. Бесцеремонные слуги. Но Бухтияр поймал себя на мысли, что вместо того, чтобы сбежать отсюда куда подальше, ему хочется выяснить, какие же ещё секреты скрываются за фасадом дома номер семь на Сумеречной улице. Пусть его окна защищены от случайных взглядов, но если разрешит сам хозяин…