Кармоправ

Гостья мгновенно окинула взглядом обстановку, задержавшись на бронзовой настольной табличке с надписью "Аруна". Смуглый зеленоглазый мужчина аристократичной внешности, сидевший за столом, выглядел гораздо моложе, чем в описании Иннуар. Лет тридцать пять-сорок, не больше. Впрочем, мастерство не всегда определяется возрастом, а отступать не в её правилах.

Госпожа Сирил едва уловимо вздохнула и прямо с порога поинтересовалась:

— Так значит, вы и есть тот самый "кармоправ", о котором ходят слухи?

Мужчина внимательно оглядел гостью и, растягивая слова, неторопливо ответил:

— Не уверен, что меня можно так называть, но кое-какие линии судеб мне и впрямь удавалось настроить.

Мейдж широким шагом подошла к столу и выгребла из карманов все, что у неё с собой было. Вывалив перед владельцем кабинета горку браслетов, серёжек, шпилек и бус, она взмолилась:

— Моя судьба тоже висит на волоске! Помогите отыскать пропавшие монеты, и всё это ваше. А если мало, я принесу ещё.

Аруна, откинувшись на спинку кресла, равнодушно махнул рукой:

— Заберите эту ерунду. Бытовыми кражами я не занимаюсь, для этого есть городская стража.

Гостья застыла на месте, не зная, как поступить. Того, что ей откажут вот так, с порога, она не ожидала.

Тем временем Аруна отвернулся от гостьи и потянулся к ящику стола, перебирая его содержимое. Выудив какой-то предмет, снова обратился к Мейдж:

— Раз вы до сих пор не ушли, значит, есть и другая причина. Расскажите мне о ней.

Он подкинул и поймал то, что достал из ящика. А затем положил перед собой на стол, небрежно сдвинув на край принесённые гостьей драгоценности.

Мейдж Сирил сделала шаг вперёд, ещё не зная, заберёт ли она обратно украшения или ещё раз попробует убедить несговорчивого аристократа. И ахнула, когда разглядела, что на гладко отполированной столешнице прямо перед ней поблёскивает золотыми лучами шестиконечная звезда старинной имперской монеты.

— Так это были вы?!

Аристократ прищурился, но сдержался, хладнокровно парировав:

— Сомневаюсь, что "Затейницей Джеймисин" уже больше двадцати лет успешно управляет любительница делать поспешные выводы, не видя картины целиком.

Он снова потянулся под стол, и одну за другой выстроил перед собой стопку из пяти одинаковых монет.

— Если не ошибаюсь, у вас было на одну меньше. И если вы внимательно их осмотрите, то заметите некоторые отличия. Ведь вы прекрасно помните каждую царапину и потёртость на утраченном сокровище, не так ли? Я бы также предложил обратиться за подтверждением к одному уважаемому барру, который передал мне их неделю назад, но не в моих правилах раскрывать личность посетителей.

Аруна откинулся на спинку кресла, склонил голову, будто к чему-то прислушиваясь. И добавил:

— Впрочем, в вашем случае можно сделать и исключение. Шансы, что вы с кем-то поделитесь этой информацией, стремятся к нулю.

Мейдж хотела было возразить, что в этом мире ни в чём и ни в ком нельзя быть быть уверенным, но вместо этого поняла, что больше не хочет спорить и отстаивать свою правоту. Она устала. Устала скрывать страхи за маской силы. Устала решать вопросы других людей и прятаться от прошлого. Устала жить не своей жизнью.

Она потянула за кончики завязок чепца, стянула его с головы и подошла к столу Аруны совсем близко. Повернулась спиной и показала затылок, приподняв волну густых чёрных волос, чуть тронутых сединой у висков. Скрытый тёмными прядями, контур лотоса был почти незаметен на смуглой коже с желтоватым оттенком. Такой цвет кожи встречался у кочевых народов, проживающих вдоль границы реки времени Ора, у дикарей из Пустошей и у полукровок, родившихся от редких браков жителей королевства и подданных империи Индоррат. Но татуировка знатного имперского рода безошибочно говорила о чистоте крове его обладательницы. Вернув чепец на место, Мейдж уселась на стоящий перед столом стул с изогнутой спинкой, словно специально рассчитанной под её невысокий рост, положила руки на колени и принялась рассказывать.

— Моё настоящее имя — Ки Рей Лянь. Я родилась в самом сердце империи Индоррат, благословенном предками Джайсуре. Род Благородного Царственного Лотоса веками преданно служил при дворе императора. Мой отец, господин Рю, после смерти матери окружил меня любовью и заботой, ни в чём не отказывая. Но и спрашивал по всей строгости, ибо долг хранителей Нефритового зала нельзя передать другим кланам, и отказаться от него тоже нельзя. Но одним злополучным, когда в нашем доме появился чужеземец, всё рухнуло.

Госпожа Лянь осеклась и затихла, пытаясь справиться со слезами, комом засевшими в горле. Аруна поднял миниатюрный бронзовый раструб, висевший на витом шнурке с правой стороны стола, и проговорил в трубку:

— Эмили, будь так любезна, принеси для гостьи жасминовый чай. Не очень горячий, чтобы можно было пить сразу. Фарфоровый сервиз с фениксами вполне подойдёт. Сахар не нужен, она предпочитает сладкие цветочные лепестки, ты как раз вчера заказала новую банку. Или это будет завтра? Впрочем, неважно. У тебя они есть.

Он терпеливо дождался, пока пожилая экономка внесёт поднос и расставит перед гостьей чайник, пиалу с блюдцем, расписанные изящными белыми птицами на зелёном фоне, и несколько вазочек с полупрозрачными разноцветными лепестками. Гостья сделала глоток, обхватила пиалу двумя ладонями, согреваясь мягким теплом, глубоко вздохнула и продолжила. Теперь уже без эмоций.

— Я не знаю, откуда вам это известно, но наш клан и впрямь являлся хранителем белой нефритовой маски Феникса. Той, что позволяла императорам веками не прерывать род в случае внезапной смерти единственного наследника. Ритуал Божественного Наследования переносил сознание, манар и душу императора в новое тело, но было три непреложных ограничения: император находится при смерти и не имеет прямых наследников, обе стороны согласны на перенос, а маску может использовать лишь тот, в ком течёт кровь императора.

— Ритуал Наследования ведь был не единственным, как я помню? — несколько отстранённо уточнил Аруна. Он снял с головы очелье, взлохматив каштановые кудри, и теперь сосредоточенно пристраивал к налобной ленте часы, стрелки которых не двигались.

— Всё так, — вздохнула госпожа Лянь, допивая чай и без стука ставя пиалу обратно на блюдце. Она потянулась за розовым лепестком, положила в рот и прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Затем продолжила:

— Был ещё один ритуал, Повелительного Обмена. В этом случае двое могли поменяться местами и без согласия одной из сторон. Но для этого нужны Звёзды Предтеч, спрятанные среди прочих сокровищ под видом старинных имперских монет. Кто догадается, что тринадцать золотых дороже целого сундука нефритовых дисков? Разве что тот, кто знает о ритуале. Из тринадцати Звёзд девять было утрачено ещё до моего рождения. Отец не говорил, почему они пропали. Но он всю жизнь, сколько я его помню, пытался их разыскать. В день своей смерти он встретился с чужеземцем с моноклем.