Карнавал Хилл

— Не будь смешным! — Воскликнула Роуг. — Как мы могли тебе сказать? Ты думал, я твоя, но я никогда ею не была, Фокс. И ты, блядь, не имел права говорить Джей-Джею, что он не может заполучить меня.

Я попытался проглотить неподатливый комок в горле, но он не поддавался. — Ну, ты никогда не говорила мне «никогда», Роуг. И, полагаю, ты забыла упомянуть, что не хочешь меня, когда твой язык был у меня во рту или когда ты стонала мое имя, да? — Я огрызнулся. — Но не волнуйся, я получил сообщение четко и ясно, милая. Я был идиотом, который обманывал себя, думая, что в конечном итоге все закончится нами. Так что, думаю, я уберусь с твоего пути, чтобы ты могла наслаждаться своим «долго и счастливо».

Я повернулся, направляясь к выходу из палатки, когда Роуг снова окликнула меня, но я не остановился. Я проталкивался сквозь толпу, направляясь к парковке, и яростный гнев разливался по моей крови, пока я двигался.

Когда я добрался до своего грузовика, я рванул вниз по дороге с «Карнавал-Хилл», мчась по городу в направлении «Дома-Арлекинов».

Прибыв на место, я взял сумку с оружием и продолжил свой путь к причалу на заднем дворе. Я запрыгнул на скоростной катер, завел его и проверил местоположение трекера на своем телефоне, чтобы понять, где находилось судно Шона, и выехал на воду.

Гнев царапал, кусал и грыз каждый орган внутри меня, пожирая все хорошее, что во мне существовало, и окрашивая его черным.

Я проплыл несколько миль, пока побережье не превратилось в далекую массу суши, а океан простирался повсюду вокруг меня.

Все, что я мог видеть в своих мыслях, — это Роуг, которую трахает мой лучший друг, то, как она выглядела, когда он кончил в нее, то, как они прижимались друг к другу, словно были центром мира друг друга. Эта боль была сродни потере Роуг десять лет назад, разрушающая душу агония разбитого сердца разрывала меня на части, так что все мои старые раны закровоточили, черт возьми.

Я заметил приближающееся судно, и направил свой катер прямо к нему, включив круиз-контроль, готовясь стать худшим дикарем, каким только мог быть.

Я расстегнул сумку с оружием, натянул кевларовый жилет на грудь вместе со всеми пистолетами и ножами, которые смог прицепить к своему телу, а затем пояс с гранатами.

Жажда крови поднималась во мне, как никогда раньше, и я знал, что могу просто погибнуть на этой миссии без какой-либо поддержки, но мне было уже наплевать на то, что произойдет. Все, что я знал, это то, что мне нужна была смерть, чтобы успокоить монстра во мне. Мне нужны были кровь, крики и боль моих врагов, чтобы хоть немного утолить ярость. И если это будут не эти ублюдки, то это будет Джонни Джеймс.

Пока я мчался к судну, с него донесся крик, и я выстрелил из винтовки, убив человека, который предупредил остальных. У меня было всего мгновение, чтобы пришвартовать свой катер к судну, поэтому я быстро привязал его веревкой к лестнице сбоку, а затем взобрался на палубу и спрыгнул на нее. Выстрел ударил в кевлар на моей груди, и я дернулся назад с рычанием боли, а затем выстрелил из своего собственного пистолета, свалив ублюдка дождем крови.

Я шагнул вперед, перешагнув через него, распахнул дверь в кабину и застрелил капитана прежде, чем он успел даже попытаться защититься. Я толкнул дверь с другой стороны, зашагал обратно по палубе, и тут раздался оглушительный хлопок, а затем еще одна пуля вонзилась мне в спину и попала в бронежилет. Я пошатнулся от удара, но, наслаждаясь болью от прямом попадания, развернулся и выстрелил еще раз, свалив ублюдка с такой силой, что он упал через перила в воду.

Я поспешил к ближайшей каюте, пинком распахнул ее и обнаружил троих мужчин, спешащих зарядить свое оружие. Я выхватил нож и перерезал горло ближайшему парню, прежде чем сделать несколько выстрелов, которые наполнили комнату кровью и навсегда заглушили их крики. Затем я повернулся и зашагал к соседней каюте с насмешкой на губах, мое сердце билось в мрачном ритме. Я почувствовал вкус крови на языке и тяжесть разбитого сердца, давившего на мою душу, когда я толкнул дверь в главную каюту и обнаружил лестницу, полную мужчин, бегущих ко мне. Две пули вонзились мне в грудь, и я выругался, сделав единственное, что пришло мне в голову, — схватил гранату с бедра, зубами выдернул чеку и бросил ее вниз, на лестничную клетку. Взрыв прокатился по судну, за ним последовал еще один, потом еще, и внезапно меня швырнуло в воду взрывной волной, огненная вспышка взметнулась к небу — и это было все, что я успел увидеть, прежде чем упал в океан.

Вес всего моего оружия и жилета затянул меня глубоко под волны, и мне пришлось скинуть винтовку, когда я со звоном в ушах вынырнул на поверхность. В тот момент, когда я снова выбрался на воздух, меня окутал запах дыма и ослепляющий жар огня.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я уставился на то, что я натворил: моя граната явно привела в действие все остальные взрывчатые вещества, спрятанные на той лодке. То, что осталось от судна, уже тонуло, и часть огня с шипением погасла, когда корпус наполнился водой.

Я начал плыть так быстро, как только мог, вокруг обломков, ища быстроходный катер моего отца, но в глубине души зная, что он уже потерян. Я заметил его остатки как раз перед тем, как он ушел под воду, погрузившись в пучину глубокого синего океана.

Мое дыхание стало тяжелее, потому что я боролся за то, чтобы удержаться на плаву, несмотря на то, что все мое оружие тянуло меня на дно, и зарычал, когда начал стаскивать его с себя, и позволил ему упасть в океан.

Я старался снять и кевларовый жилет, и как только мне это удалось, стало немного легче держаться на воде.

Я перевел взгляд на далекий берег, зная, что это будет чертовски трудный заплыв. А когда по плечу разлилось тепло, я поднял руку и увидел торчащий из моей плоти осколок, и тут боль начала настигать меня вслед за схлынувшим адреналинов. А это означало, что теперь я не только рискую истечь кровью, но и могу устроить пир акулам, если они найдут меня раньше, чем я доберусь до берега. И, глядя на далекий берег Сансет-Коув, я с уверенностью, которая должна была бы меня напугать, понял, что до него слишком далеко.

Остатки огня на судне с шипением погасли позади меня, когда он ушел под воду, и я остался один в темном океане с тысячей голодных хищников, живущих подо мной. И я понял, что мне все равно, что будет со мной сейчас, потому что там, на берегу, для меня нет никакой жизни. Маверик ушел, Чейз ушел, а Роуг и Джей-Джей нашли друг в друге все, что хотели. Так что, возможно, именно так умрет Фокс Арлекин. И, может быть, на самом деле мне было наплевать.

Джей-Джей перерыл все, что смог найти в кабинете Фокса в «Доме-Арлекинов», пока я ходила по этажам, а Дворняга следовал за мной по пятам, сочувственно поскуливая.

— Здесь ничего нет, — выругался Джей-Джей, проводя рукой по своим иссиня-черным волосам и в отчаянии глядя на меня.

— Должно же быть что-то, — взмолилась я, слезы на моих щеках уже высохли, и холодная, жесткая ярость скрутила мне внутренности.

Я была зла на Фокса больше, чем когда-либо за всю свою жизнь. И все же меня переполняли чувство вины и боль из-за того, как сильно я обидела его сегодня. И каждый раз, когда я смотрела на мириады синяков, покрывающих лицо Джей-Джея от побоев, нанесенных ему Фоксом, это чувство вины во мне только усиливалось.