Карнавал Хилл

— Это был Шон, — выдохнула я, указывая через плечо окровавленным складным ножом, который все еще сжимала в руке. — Он убил Тома и Эдди и пытался бросить меня в гребаный грузовик. Я ударила его ножом, но у него был пистолет, поэтому я просто убежала…

Фокс зарычал как зверь, подталкивая меня к Татум и ее парням и предупреждая их защищать меня ценой своих жизней, прежде чем броситься бежать по переулку, из которого я только что появилась. На нем все еще были только шорты после боя в клетке, и его плоть была испачкана кровью, но в руке он держал пистолет и выглядел готовым закончить этот бой прямо сейчас, если бы мог.

Я попыталась догнать его, но Татуированный схватил меня за запястье и крепко сжал. — Это небезопасно, единорог, — предупредил он меня.

Татум оторвала полоску материала от футболки одного из других своих бойфрендов и быстро перевязала ею мою кровоточащую руку. Но я даже не почувствовала боли от пореза, так как все мое тело напряглось от страха за Фокса.

Но, прежде чем я успела взбеситься и начать пытаться вырваться, чтобы пойти за своим мужчиной, он снова появился.

— Там была большая гребаная лужа крови, но ни грузовика, ни гребаного Шона не было, — прорычал Фокс, протискиваясь между остальными и беря мое лицо в ладони, чтобы посмотреть на меня. — Я бы разорвал мир на части, чтобы вернуть тебя, — поклялся он мне, когда я была взята в заложники отчаянием и страхом в его зеленых глазах. Но там была и ярость, ярость, которой не было выхода теперь, когда Шон убежал обратно в свою нору, как крыса в бурю, и я знала, что ему нужно было выплеснуть часть ярости, сжигающей его тело.

— Ему помогли, — выдохнула я, искренне надеясь, что Шон сейчас истекает кровью где-нибудь в канаве, хотя я сомневалась, что судьба будет так добра ко мне. — Один из вышибал в клубе продал меня. Он, должно быть, впустил Шона через боковую дверь и выпустил нас обратно. Это был один из тех парней, которые стояли у двери, когда мы вошли.

Ревущий ад в глазах Фокса превратился в кипящую бездну ярости, и он крепко поцеловал меня, его губы впивались в мои до синяков, а его руки сжали мое лицо достаточно крепко, чтобы причинить боль.

Он оторвался от меня так внезапно, что я пошатнулась, мои губы горели от жара его поцелуя, когда он взял меня за руку и повел обратно в клуб.

Пока мы шли, он позвонил кому-то, сказав, что они должны немедленно задержать двух вышибал или столкнуться с гневом «Арлекинов».

Татум и ее парни последовали за нами, но, когда мы достигли входа в клуб, откуда люди уже хлынули волной, Фокс обернулся, чтобы посмотреть на них.

— Это та часть, где вы уходите, чтобы больше ничего не видеть, — твердо сказал он.

— Ты уверен, что справишься? — Спросил Татуированный, его глаз заплыл после их драки, хотя между ними не было никакой враждебности.

— Да. Нам придется закончить этот бой в другой раз. Мне понравилось надирать тебе задницу, — сказал ему Фокс, и Татуированный громко рассмеялся.

— В твоих мечтах, здоровяк.

Татум быстро обняла меня, заставив пообещать, что мою руку осмотрит кто-нибудь с медицинским дипломом, и я пообещала ей, что сделаю это, прежде чем они вчетвером повернулись и оставили нас наедине.

Клуб как раз почти опустел, и Фокс взял меня за руку, ведя внутрь.

Мы прошли прямо в огромный зал, где проводились бои, свет теперь был ярким, и пространство выглядело явно менее симпатичным из-за разбросанных повсюду пивных бутылок и пустых стаканов.

Двое мужчин стояли на коленях на липком полу рядом с ареной, а вокруг них угрожающе стояла дюжина «Арлекинов».

Фокс вопросительно посмотрел на меня, и я, ни секунды не колеблясь, указала на ублюдка, который продал меня Шону.

Парень захныкал и начал умолять, оправдываться и вообще вести себя как полный слабак.

Фокс щелкнул пальцами, и один из «Арлекинов» подтолкнул другого вышибалу, чтобы тот зашевелился и убрался прочь.

— Привяжите его, — тихо скомандовал Фокс, и мольбы парня превратились в вопли и хныканья, когда члены банды быстро раздели его до трусов и привязали его руки к веревке, которую один из них перекинул через одну из балок крыши.

Они тащили его вверх, пока он не повис на запястьях, едва касаясь ногами пола, и Фокс нежно взял меня за подбородок, отводя мой взгляд от шоу, пока я не встретилась с ним глазами.

— Я заставлю тебя страдать за то, что ты подверг мою девочку такому риску, — сказал Фокс парню, продолжающему умолять и рыдать. — Я собираюсь заставить тебя истекать кровью, ломаться и молить о смерти. Но тебе нет смысла умолять меня о ней. Она будет той, кто решит, когда с тебя хватит. — Он сунул мне в руки пистолет, который держал в руках, и зеленый цвет его глаз, казалось, стал ярче, когда я без колебаний приняла его.

— Ты хочешь, чтобы я была той, кто прикончит его? — Спросила я для подтверждения, взвешивая оружие в руке и задаваясь вопросом, действительно ли я способна на это. Я делала это раньше. Я убила Акселя, но тогда все было по-другому, он причинял мне боль, пытался напасть на меня, а я в то время боролась за свою жизнь. А это будет хладнокровно. И хотя я была уверена, что хочу, чтобы Шон умер от моей руки за все, что он мне сделал, это было не то же самое.

— Либо сделай это сама, либо верни мне, когда захочешь, чтобы я довел это до конца, — ответил Фокс, запустив пальцы в мои волосы. — В любом случае, он мертвец. Никому не сойдет с рук причинение тебе боли, колибри.

— Она просто кусок задницы, — захныкал вышибала. — Просто какая-то шлюха, которую он хотел вернуть. Он заплатил мне за нее десять штук. Откуда мне было знать, что тебе на нее не наплевать? Таких, как она, еще тысяча. Я не знал, что она что-то значит. Я не знал!

Моя хватка на пистолете усилилась, и холодная отстраненность наполнила меня, когда я приняла это. До этого момента я позволяла себе думать, что этот засранец, возможно, не был полным мешком дерьма. К счастью для меня, он только что доказал, что я ошибалась.

Фокс бросил на меня мрачный взгляд, который на самом деле не должен был меня заводить, но я должна была признать, что этот гребаный маленький язычник во мне ничуть не возражал, когда он велел своим людям подождать снаружи и переключил свое внимание на текущую работу.

Я наблюдала, как он бил этого ублюдка кулаками и ногами гораздо дольше, чем мне нужно было, чтобы это продолжалось. Время шло, и моя кровь бурлила от мрачного голода, пока я наблюдала, как Фокс безжалостно избивает его до полусмерти.

Это был зверь, который прятался под его кожей. Та часть его самого, от которой он пытался защитить меня.

Но когда я смотрела, как он выпускает своего монстра на свободу и ломает человека, который подверг меня опасности, ни одна частичка меня не стала думать о нем хуже из-за этого. На самом деле, мое сердце бешено колотилось, когда я наблюдала за ним. И то, как напрягались его мышцы, а пот блестел на его обнаженной коже от напряжения, заставило мою собственную плоть покалывать от боли, с которой я боролась с того самого момента, как впервые увидела его снова.