Каролина. Часть вторая

Брайан. Вот кто оказался настоящим хамелеоном, которого разыскивают все. Его голова стоит больше любого договора, согласованного на конклаве. И что он сделал? Спрятался у всех на виду. Кто бы мог подумать, что безмолвный помощник Лже-Люка, его тень и тыл – никто иной, как Брайан, разоряющий города и наводящий ужас на сильных мира сего? Он спокойно ведет несколько партий одновременно, дергает за ниточки так умело и ловко, что никто этого не подозревает.

Удивительно и жутко.

Их поведение, недоверие к посторонним, аура опасности… все это обрело смысл. Как и то, что теперь Каролины снова под прицелом.

Дверь кабинета открылась, когда я уже практически до колена стерла ноги.

– Брайан значит, – бросаю я, продолжая расхаживать из стороны в сторону и болезненно заламывать пальцы.

– Да, – отвечает он и тихо прикрывает дверь.

– Кругом одни лжецы, – причитаю я, взмахнув руками.

– Остановись, надо поговорить.

– Я могу разговаривать, когда хожу, это успокаивает и…

Я замолкаю, потому что на очередном безумном круге, Брайан останавливает меня.

Крепко сжимает плечи и, заглядывая в глаза, твердо говорит:

– Сядь и успокойся.

Он холоден и собран, а я в полнейшем раздрае. Все годы учений о том, как прятать свои эмоции улетели в мусорное ведро. И я больше ничего не хочу скрывать. Вокруг столько лжи, что начинает мутить. Я хочу иметь хотя бы одного человека, с кем можно быть настоящей и не прятаться за фасадами надуманных эмоций и черт.

Я хочу быть собой и иметь человека, который будет честен со мной.

– Ты делаешь мне больно, – вру я, и он тут же отпускает мои плечи.

Вот, даже в такой мелочи как эта, я солгала. Это стало привычкой. Она съедает меня изнутри, и я чувствую, как сгниваю заживо.

Обессилено опускаюсь на кресло, в котором сидел Адриан, Брайан обходит стол и располагается напротив.

– Ты никогда не спрашивала меня о моем имени, – начинает он. – После твоего возвращения с конклава все мысли были только про Адриана и его поиски, потом у нас возникло пару проблем. И если быть честным, скорее всего я бы никогда не рассказал тебе о том, кто я на самом деле.

– Я прекрасно помню, что не заслуживаю твоего доверия. Ты говорил об этом с нашей первой встречи, – напоминаю я, даже не пытаясь скрыть печаль в голосе.

– С нашей первой встречи многое изменилось. Дело не в доверии. Никто из тех, кто прибыл со мной в Салем, не называет меня Брайаном, один случайный прохожий, который может мимолетно услышать это имя становится смертником.

– Не нужно быть столь категоричным. Мало ли Брайанов в Салеме и других городах.

Он кивает и начинает рассказ:

– Это в Дэйли стало известно мое имя. Я был там частым гостем, пробирался в город так, что ни один постовой меня не видел. У меня были встречи с девушкой и в один из дней, когда меня почти поймали, она выкрикнула мое имя, чтобы предостеречь. И всего лишь единожды его сказав, она запустила цепочку смертей, в том числе и свою. Этим именем перестали называть детей, думая, что оно приносит несчастья. Все, кто носил его ранее, должны были сменить имя.

– Сменить имя? – переспрашиваю я.

– Да. Чтобы в случае чего меня было легче вычислить. Поэтому я пользуюсь этим именем только в зоне полной безопасности.

– А я, по-твоему, стала бы бегать по Салему и кричать: смотрите-смотрите, всем внимание, вон, видите, это же Брайан идет, да-да тот самый.

Он вздыхает и продолжает все тем же ровным тоном, который мне не нравится.

– Все, кто знает о том, кто я такой, подвергают себя опасности. Теперь понимаешь?

– Я в опасности?

– Да.

– Так я всю жизнь была в опасности, но думала, что рядом с тобой смогу ощутить это заветное чувство защиты от всех и вся, – выпалила я, запыхавшись.

Брайан долго смотрит на меня. Слишком долго и пристально. Он никак не комментирует мое заявление, в котором я, по сути, обязала его меня защищать.

– В городе три Каролины, я увезу вас отсюда, – произносит он спустя долгую минуту.

– Что? Подожди. Куда увезешь? Мы ведь ничего не обсудили.

Брайан складывает пальцы в замок и упирается локтями на стол. Смотря мне в самую душу говорит:

– Я не могу полностью доверять Адриану. Теперь не могу. Но в его словах слишком много смысла, чтобы мы могли от них отмахнуться. Из трех глав городов, которые вели проект по созданию суперлюдей, осталось двое. И оба они знают, что ты Каролина. Вас никогда не было много, а после пожара стало катастрофически мало. Беринг и Элли не остановятся перед тем, что ты являешься главой города, и заберут тебя.

– Чтобы я рожала им детей? Тебе не кажется, что это слишком долгосрочная затея?

– Нет. Они двадцать лет содержали три подземелья, чтобы создать то, во что превратился Адриан. Они не отступят.

– Беринг считает меня чуть ли не дочерью, – напоминаю я.

– Да. Но ты предала его. Не сдержала слово и обманывала. Рано или поздно он об этом узнает. Если уже не знает. Тебе не кажется подозрительным, что его сын приехал в Салем сразу после пожара, в котором сгорели Каролины?

Подаюсь вперед.

– Ты думаешь, что это он сделал?

– Не могу это исключить из предположений.

– Но если им нужны Каролины, то в этом нет смысла.

– Смысл есть всегда. Мы не можем залезть им в голову и понять мотивы того или иного действия.

– Я могу залезть им в голову.

На этих словах в кабинете становится тихо. Брайан смотрит на меня внимательно, и сейчас бы я многое отдала, чтобы понять, о чем он думает. Я хочу ему доверять, но это сложно сделать, учитывая то, что я узнала его настоящее имя пару часов назад. Словно прочитав мои мысли он говорит:

– Ты должна довериться мне.

– Я бы этого хотела.

Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я не могла отделаться от чувства сострадания и жалости к ребенку, которым он когда-то был.

– Не смотри на меня так, – требует он. – Жалость это худшее, что ты можешь ко мне испытывать.

– Я не могу представить что ты пережил, – шепчу я.

– Это был мой путь и этого уже не исправишь.

Брайан злится. Я чувствую это кожей. Чтобы перевести тему и отделаться от чувства, которое ему чуждо, я говорю:

– Я рада, что Адриан вернулся, потому что теперь…

Его взгляд ударом хлыста заставляет меня замолчать, не договорив.

– Вы оба этому рады, – спокойно говорит он, и мне становится тесно в собственном теле. – Он хочет поговорить с тобой.