Каролина. Часть вторая

Изо дня в день погода меняется, становится прохладнее, особенно в темное время суток. Вижу подтверждение слов Криса, плафоны заменили, фонари снова освещают путь. Их стало меньше, но этого более чем достаточно, чтобы не врезаться в столб и не запнуться о кочку.

– Если это кто-то из глав городов, то не стоит их пускать в город, – говорит Крис. – Если они почувствуют недовольство некоторых жителей, то могут использовать это на следующем конклаве. Так же им необязательно знать про нападение, пожар и потери. Любая из этой информации делает нас слабее.

Мы шагаем бодро, идя плечом к плечу. Я уверена, что это Поул вернулся. Он что-то вынюхивал в Салеме, может быть, принял какое-то решение из выявленного или получил указания от отца?

– Поняла. Никого не пущу, – твердо отвечаю я, чувствуя, что этот выход за ворота втянет меня в новый водоворот интриг и игр. Правил игр мне разумеется никто сообщать не будет. Как обычно.

Продолжаем идти, изредка встречая местных жителей. По дороге я насчитала пятерых.

– Спасибо, – говорит Крис, когда мы останавливаемся у ворот. Переводит взгляд на меня и поясняет: – Спасибо за ужин.

– Технически он не состоялся. Мы даже толком не поели.

– Это не столь важно.

– Как-нибудь повторим, – шепчу я.

– Обязательно, – обещает он.

Со смотровой вышки к нам спускается Рэнди и рушит чары, которые собрались вокруг. Не знаю, благодарить его за это или ненавидеть.

– Кто там? – спрашивает Крис.

– Черт знает, он просто стоит по ту сторону ворот и молчит.

– Мутировавший? – предполагаю я.

– Сомневаюсь, – отвечает Рэнди.

Крис кивает и отдает приказ:

– Открывай.

Рэнди скрывается из вида так же быстро, как появился и забирает с собой ту магию, что разрушил. Ворота открываются не полностью, но этого достаточно, чтобы я увидела одинокую фигуру в черной куртке, на голову ее владельца накинут капюшон.

Крис достает пистолет и идет первым, а я уже понимаю, кто там стоит. Луч прожектора направляют на гостя, и в этот момент он снимает капюшон.

Меня словно парализует.

На его зрачках столько красных крапинок, что невозможно разобрать родного цвета. На шее и лице всполохи, подобные моим.

– Эшли, – говорит Адриан и делает шаг в мою сторону.

Крис молниеносно направляет дуло пистолета в сторону Лже-Люка.

– Не двигайся, – холодно говорит он.

А мое тело принимает этот приказ на себя. Я и шага сделать не могу. Продолжаю рассматривать Адриана. Он изменился. На голове больше нет волос, только рисунки. Он стал шире в плечах, именно поэтому я не узнала фигуру в первое же мгновение. Во взгляде я не вижу тепла и доброты.

– Крис, опусти оружие, – говорит Адриан своим прежним голосом.

Каждое слово полосует по сердцу.

– Ты мутировал, – бросает Крис, не прекращая целиться в голову друга.

– Да. Так сложилось.

Я же молча наблюдаю за сценой, где когда-то два близких человека оказались по разные стороны баррикад. Адриан говорит:

– Я не опасен. – И тут же поправляется: – Не для вас.

– Какого хрена? Ты должен быть мертв. А если не умер и мутировал, то говорить ты бы не смог. Мутировавшие не удерживают этот навык так долго.

– Мне помогли, – отвечает он Крису и снова поворачивается ко мне. – Рад что ты добралась до города.

Незаметно щипаю себя за ногу, чтобы убедиться, что это не сон. Убедившись, пытаюсь открыть рот и сказать хоть что-то. Я настолько растерялась, что даже позабыла о том, кто я и как оказалась за стеной Салема.

Адриан поднимает взгляд на прожектор и говорит:

– Может быть, вы уже пустите меня внутрь? Не стоит разговаривать у всех на виду.

– Ты не войдешь в город, – говорит Крис.

Теперь они смотрят друг на друга, как давние и злейшие враги. Я бы даже сказала, что они ненавидят друг друга.

– Это не тебе решать. Помнишь уговор? В Салеме главный я, – по слогам проговаривает Адриан.

– Этому уговору конец, ты мутировал, – возражает Крис.

– Не так, как остальные.

– Остановитесь, – прошу я не в силах оторвать взгляд от Адриана.

– Он может быть опасен, – говорит Крис.

Перевожу взгляд на него.

– Знаю, но мы должны его выслушать. Он выжил, – не веря произношу я.

Мой собственный голос кажется таким далеким, словно я говорю из колодца.

Крис опускает пистолет, но не сводит взгляда с гостя.

– Но только дернись, я пристрелю тебя.

– Даже не сомневаюсь, – говорит Адриан и под кивок Криса входит в город, предварительно вернув капюшон на место. – С твоими методами я отлично знаком.

19. Брайан

Кабинет словно стал в разы меньше, чем я его помню. Энергия, исходящая от Криса и Адриана, заполнила собой все свободное пространство настолько, что моей нервозности не осталось места в их противоборствующем мире. Если бы у меня в руках был самый острый нож во вселенной, и я попыталась бы разрезать им хотя бы сантиметр воздуха, то он безнадежно бы затупился даже не коснувшись этого самого сантиметра.

Благодаря свету в кабинете я могу рассмотреть лицо Адриана более детально. Он изменился, но не сильно. Взгляд все такой же холодный, но теперь в нем притаилось что-то жуткое и чужеродное. Красные крапинки практически закрыли глаза. Он как будто похудел, теперь скулы стали выделяться еще сильнее, но в то же время его плечи стали шире. Щетина пропала. Не представляю как это возможно. Рисунки на теле ярче, у меня они блеклые, а у Адриана черные, словно художник с остервенением рисовал дуги, завитки и уголки.

Сижу за столом и наблюдаю за тем, как Адриан и Крис, расположившись на креслах лицом к лицу, испепеляют друг друга взглядами. Если бы не преграда в виде стола, то они бы уже сцепились. Крис не убрал пистолет, положил его себе на бедро. Я знаю, он выстрелит не задумываясь, но надеюсь, что этого не произойдет.

Тишина затягивается, никто не смеет нарушить ее покой. Кажется, что любое неаккуратное слово приведет к трагедии невообразимого масштаба.

– Как ты выжил? – спрашивает Крис, и его голос прокатывается по кабинету словно лавина, которой под силу снести с ног любого. Но Адриан не любой, возможно, он такой единственный в мире мутировавший, который не утратил разум и может общаться так же, как и раньше.