Картограф
Шрифт:
Чёрт! Заурядники. Где-то я раньше слышал это слово. Вспомнить бы ещё где…
– Отчего же не пьют?! Пьют. Очень даже пьют. А случается и покрепче чего, и тоже пьют. Как говорится: «Русский офицер пьёт всё, что горит, кроме олифы и керосина.»
Зря я это, наверное. У них же тут олифу точно ещё не открыли.
Да, зря сказал, потому что Раков тут же отреагировал:
– Про керосин ничего не скажу, ибо ранее не слыхал о таком, а вот олифу и впрямь никто по собственной воле пить не станет. Даром, что она, как ты говоришь, горит.
Вот это поворот! Получается это керосин у них
– Андрей, а керосин – это что такое? – поинтересовался поручик.
От необходимости тут же ответить на его вопрос меня спасла наша хозяйка. Она очень вовремя появилась со здоровенной миской каши.
– Вот кашки отведайте! Пшённая. В печи запекала. Маслица-то я сейчас мигом спроворю, коли прикажете. А то нонче-то яво благородие, – она кивнула на Старинова, – страсть как ругались, маслом блины не мазать…
– Да не ругался я! – возразил изумлённый поручик. – Просто ты же, Андрей, не хотел…
– О! – перебил я его. – А блины-то, кстати, где они? А то уже блинов хочется.
Хозяйка, поставив кашу на стол, сначала замерла, но быстро нашлась:
– Блины? Так а уже, почитай, и приспели. Токма Вы, Ваше благородие, уж не посетуйте, на масле жарила, потому как без масла-ту и вовси никак не возможно. Это-ть ничего?
Елизарыч жестом отослал её за ответом ко мне.
– Это ничего, – заверил я. – Это не помешает.
Хозяйка удалилась, а Алёшка спросил:
– Чему не помешает? Чему вообще масло в блинах помешать может? Как по мне, так с маслом-то ещё и повкуснее выйдет. Или пластуны блины маслом не мажут, чтобы скользить не шибко? – пошутил и сразу же сам засмеялся, типа это он очень остроумно так пошутил. Петросян, мать его!
– Ты ещё, Алексей, самого ужасного не знаешь, – почти серьёзно заявил поручик. – Он и сметану к блинам подавать не разрешил.
Раков перестал смеяться и посмотрел на меня, наверное, в поисках разъяснений по поводу столь вопиющих разрывов в шаблоне:
– И сметана не угодила? Ну, ты-то сам уж по своей охоте кушай, а вот я блины непременно со сметаной желаю есть. И запретить этого мне даже командир мой не волен! – он сделал такое гордое лицо при столь независимой позе, что я даже прыснул от смеха.
– Лёша! Друг! Мне сейчас блины нужны не для того, чтобы их есть, а чтобы объяснить вам, как на моей… то есть теперь уже вашей масонской карте горы увидеть.
Старинов исхитрился выпрямиться в положении «сидя на лавке»:
– А без блинов, стало быть, не увидим? Хороша карта. Тайные знаки на ней что ли? Без блинов не открываются? Хитро. Ну, показывай свою тайнопись.
Так, ну, вот, кажется, дошло, наконец, до дела. Я вдохнул поглубже и начал:
– Парни, как у вас на картах горы обозначают, я вижу, а как по этим рисункам определять, насколько высокие эти горы?
– А чего там определять? Горы, они и есть горы… – ответ Елизарыча прервало явление хозяйки с тарелкой блинов.
– Вот и блиночки! Пожалуйте, господа! Откушайте, не побрезгуйте, – заворковала она. – От они токма уж больно ходосочные вышли. Ну, так ведь на воде оне завсегда так. От ежели бы на молоке… да побоялась. Уж больно их благородие, – кивок на поручика, –
шибко наказывали, чтобы без сдобы какой… вот и не стала я… Ну, как осерчает, – виновато-кокетливая улыбка. – Кушайте. А я пойду, не стану мешаться.Она уже подходила к двери, когда Алексейка опомнился:
– А нельзя ли сметанки?
Женщина медленно развернулась и, обречённо глядя на Старинова, проговорила:
– А это вот как яво благородие скажуть. Скажуть, дескать, можно, я, сталбыть и принесу. Ну а, кали откажет, так уж не обессудьте… – и виновато развела руками.
Елизарыч посмотрел на меня.
– Несите, – сказал я.
– Несите, – выдохнул поручик.
– И ещё две пустые тарелки принесите, пожалуйста, – спохватился я.
– Всё сделаю, – заверила нас хозяйка и вышла.
Дверь за ней закрылась, и я вернулся к разъяснению темы гор на картах:
– Я понимаю, вы – люди морские. У вас там на морях всё на одном уровне, если волн не считать. Но их-то на картах не отмечают. Или отмечают? Где, какие, высокие или нет, и всё такое прочее…
Поручик поморщился, даже в нетерпении рукой помахал:
– Ясное дело, не отмечают. Они всегда разные. Ну, ты говори, говори, чего ты там про горы-то хотел сказать?
– Вот и получается, что для вас горы, они просто горы. Просто или есть, или их нет. А на самом деле важно: высокие они или не очень, крутые или пологие. Смекаете?
– Ты давай про блины. Они-то для чего? – сердито отозвался Раков.
– Сейчас нам тарелки принесут, и я всё покажу.
– А чего тарелок только две? – спросил Старинов. – Сам есть не станешь, что ли? Только нам с Алёшкой? Или, наоборот, Алёшке не дашь?
Раков тут же вспыхнул и совсем было уже собрался ответить, но тут нам принесли тарелки. И сметану в отдельной чеплашке. Хозяйка молча всё расставила. Нам с Елизарычем досталось по тарелке, а кисломолочный продукт, соответственно, Лёхе.
Когда мы снова остались втроём, я совершил на столе перестановку, отодвинув блины от Ракова подальше, чтобы подпоручик их раньше времени есть не начал. Одну из тарелок поставил перед собой, а перед поручиком освободил побольше места и, указав на это пространство, сказал ему:
– Ну, Роман Елизарыч, доставай свою масонскую карту. Она же теперь твоя.
Командир военных землемеров принёс карту. Я развернул её и сложил так, чтобы было удобно рассматривать изображение Самарской Луки с её Жигулёвскими горами. Остальные территории в данный момент времени нас не интересовали. Правда, заурядные геодезисты об этом пока не догадывались, ну так, я их сейчас просвещу. Просвищу? Просвечу? Объясню им, короче. Ну, или как пойдёт.
– Вот видите эти серо-зелёные линии? – спросил я господ офицеров, указывая пальцем на горизонтали. – Как по-вашему, что они обозначают?
– Да кто ж их знает-то? – скривившись, ответил поручик. – Поди, луга какие-нибудь, или ещё чего.
– Границы владений? – предположил Раков. – Хотя, нет. Не похоже. Андрей, ты давай не тяни уже. Объясняй, раз взялся. И вообще. Я блинов хочу. Со сметаной.
– Ладно, – сдался я. – Это горизонтали. Они обозначают высоту над уровнем моря. Уровень моря, знаете, что такое, или тоже рассказать?