Катунь Коварная
Шрифт:
Петриков, хоть и был сильно пьян, но все же почувствовал, как горит его лицо. Он соскочил и отбросил горящую подушку и сразу уткнулся лицом в другую подушку. Огонь на его лице быстро погас, оставив огромные ожоги. Тогда он принялся тушить диван и горящую подушку. Ему наконец-то удалось победить огонь. Превозмогая боль, он выбежал из дома и сам полураздетый добрался до фельдшера, которая жила на соседней улице.
Когда его привезли в больницу, врачи сказали, что он родился в рубашке. Правда у него сильно обгорело лицо, волосы шея и даже уши. Но глаза остались совершенно целыми. Виктор долго лежал в больнице с перевязанным лицом и к нему никто не приходил. Не приходили попроведовать даже сыновья. Они тоже знали все про своего отца и не хотели его видеть, за то, что он причинил матери столько страданий. Виктор лежал с перевязанным лицом и много думал. Он думал о том, как неудачно сложилась его жизнь с самого начала. Может быть еще тогда, в юности, когда его мать, отвела его от тюрьмы, еще тогда был сделан неправильный шаг. Может быть, ей не нужно было этого делать, и он бы по-настоящему испытал трудности своей жизни. И сейчас было бы все совершенно по-другому. Он так же думал о том,
А когда пришел следователь, он, не колеблясь, заявил, что в этой трагедии никто не виноват. Он сам поджег себя и хотел сжечь весь дом. Жители деревни подтвердили, что он в последнее время был сам не свой, и от него можно было ожидать чего угодно. Конечно, это был шок для всего села, да и не только. Данное событие обсуждали во всем районе. Кто-то говорил, что так ему и надо. А кто-то жалел его, как мужика, который попал между двух женщин. Только Настя Миронова, долго ревела, когда узнала об этом. Но так и не приехала навестить его ни разу. Она не хотела, чтобы люди еще раз начали говорить об этом случае. Что именно она в этом виновата. Она почти не выходила на улицу и перестала разговаривать даже с соседями. После больницы, Виктор вернулся домой, но дома его уже не ждали. Теперь в его доме царила совершенно другая атмосфера. Марина, не обращала на него никакого внимания и не произнесла ни одного слова. Однажды, она взглянула на него с сожалением, и Виктор прочитал в ее глазах, что она очень сожалеет, что он остался жив. Время шло, но она больше не могла находиться рядом с ним. И выплакав все слезы, она, наконец, собралась вместе с детьми уехать к своим родителям. Она не хотела больше здесь оставаться и не хотела ничего с собой забирать, чтобы ничто не напоминало ей о совместной жизни с Виктором. Она даже как-то сказала ему, что дети хоть и от него, но она считает, что они получились от святого духа. Виктор, хоть как-то хотел загладить перед ней вину и вызвался на последок проводить их до Новосибирска. Марина, на эту просьбу согласилась и не отказала. Она решила, что так будет лучше и позволила ему проводить их до аэропорта. Петриков по старой дружбе попросил Горина, чтобы он выделил им Волгу.
Утром рано Миша Кролин заехал за ними и, усадив в машину, повез в Новосибирск. Ехали они всю дорогу молча, даже не обращая внимания друг на друга. Только иногда Миша Кролин пытался с ними заговорить, но ничего не получалось. Доехав до аэропорта, Петриков проводил их на посадку и навсегда попросил прощение. Не услышав ни какого ответа, он развернулся и вернулся в машину. Он попросил Мишу подождать, пока взлетит самолет. А когда увидел, как Ту-154 оторвался от взлетной полосы, почувствовал, в сердце невероятную боль. Он сквозь слезы громко закричал:
– Марина! Прости меня! – Виктор, еще попытался, что-то прокричать. Куда-то потянулся, глядя в небо. Но сердце его уже не билось. Петриков медленно опустился на переднее сидение Волги и застыл с широко открытыми глазами, из которых тонкой струйкой стекали еще живые слезы.
После трехдневной поездки в Москву Настя Миронова очень устала. Но эта усталость была очень хорошая. Она с ног до головы считала себя счастливой женщиной. Целых три дня она находилась в обществе, самых главных деятелей Советского Союза. Там было много таких же, как и она, но все же ей было интересно увидеть первых лиц Государства. Миронову все без исключения поздравляли с высокой наградой, и ей не очень хотелось возвращаться домой. Но все хорошее, когда-нибудь обязательно заканчивается. И она решила не снимать заслуженной награды, когда возвращалась домой. Уже перед самой посадкой, стюардесса объявила, что самолет ввиду того, что Аэропорт города Барнаула не принимает по метеоусловиям, совершит посадку в Аэропорту города Новосибирска. Настя сидела в мягком кресле самолета с закрытыми глазами. Она никак не могла уснуть и всю дорогу думала о том, как ее встретят в селе. Она почувствовала, как самолет коснулся взлетной полосы и сделал тормозную протяжку. Миронова открыла глаза и посмотрела в иллюминатор.
– Ну, вот, наконец-то на родной земле.
Дождавшись, когда подадут трап, она встала и, поправив золотую звезду героя на пиджаке, с гордостью пошла на выход. Она подумала, что пока туман рассеется, у нее есть время, немного погулять по аэропорту.
Выйдя из здания, она вдохнула свежий воздух и, взглянув на яркое солнце, зажмурила глаза. Она стояла и наслаждалась тем, что все прохожие, проходя мимо нее, как один здоровались и кивали ей головой. Народ вереницами куда-то бежал и все время у входа останавливались автобусы и какие-то машины. Неожиданно, ее пространство разрезал непривычный звук сирены скорой помощи. Через мгновение она показалась из-за поворота и быстро подъехала к черной Волге, стоявшей неподалеку от входа в аэропорт. Настя увидела, как из нее выбежали врачи и нырнули в Волгу, у которой столпилось несколько зевак.
– Надо же! – Подумала Миронова. – Видно кому-то очень плохо. Бедненький человек. – Она еще раз взглянула на солнце и, морщась, нечаянно чихнула.
– Будьте здоровы! Не болейте, товарищ герой Социалистического труда! А то вон там, в машине, один человек не выдержал и умер. Берегите себя! – Неожиданно произнес прохожий парень, спешивший в Аэропорт.
– Ой, надо же! Беда-то какая! – Миронова быстро отреагировала и посмотрела, как из машины выносят кого-то и грузят в скорую помощь. Она смотрела до последнего, пока машина не скрылась за поворотом. И даже тогда, когда скорая помощь уже была не видна и звуки сирены было не слышно, Миронова еще стояла и смотрела. Что-то перевернулось в ее душе, и сердце стало биться неровно. Какая-то страшная сила заставляла ее смотреть туда, куда скрылась скорая. Настя стояла и ничего не могла с собой поделать. Только потом, когда она вернулась домой и ей рассказали, что Виктор Петриков скончался, она убежала на берег Катуни и по-настоящему завыла, как волчица. Настя рыдала, кричала и рвала на себе волосы и все время твердила и повторяла сама себе:
– Ну почему,
почему, почему?А что почему, она сама не знала и не могла знать. Она пыталась, что-то придумать, что-то сделать, но могла только крепко сжимать пальцами землю, отрывая ее от крутого берега. Сколько времени она пробыла на берегу реки, никто не знает. Даже она сама, не могла вспомнить. Только с этого дня, у нее тоже началась полоса неудач. Она никак не могла прийти в себя после смерти Виктора и чуть ли не каждый день ходила к нему на могилу. Виктора похоронили на кладбище в селе Верх-Катунском. Марина и дети так и не приехали на похороны. Но Настя была постоянным гостем на его могилке. Ей так было легче, когда она приходила к Виктору. Теперь она могла вдоволь наговориться и высказать ему все, что думала, о чем мечтала. И как сбылись ее мечты, и какие не сбылись вовсе. Люди быстро заметили, что она заходит к нему и подолгу плачет и о чем-то разговаривает. Дурные разговоры быстро долетели до мужа Анатолия. Он никак не мог поговорить об этом с Настей. Теперь, когда его жена стала Героем Социалистического труда, он вообще боялся с ней, говорить о чем-то серьезном. Но сколько бы он не терпел и не ждал ее, когда она наплачется и вернется в свое душевное равновесие, все равно его ожидание снова вылилось в бутылку вина. И он вновь зачастил к зеленому змею в собеседники. Время полетело незаметно, и Анатолий только пил и пил. А Настя не замечала этого и вскоре у ее мужа случилась страшная болезнь. Рак всего лишь за один месяц свел Анатолия туда, куда почти каждый день ходила его Настя. Когда Анатолий умер, Настя вообще не могла найти себе места. Она снова и снова приходила на высокий берег Катуни и чего-то просила. Она запрокидывала голову к небу и слезно плакала, прося прощение у того, кто так легко забрал у нее сразу двух мужчин, с которыми она никак не могла определиться. Она хотела жить с одним, а любить и любила всегда другого. Но видно в жизни нужно делать всегда один выбор и потом всю жизнь нести свой крест, несмотря на разные соблазны. Значит, такова твоя доля и твоя судьба, которая дает тебе искушение, проверяя, на что ты годен. И можешь ли ты отвернуться от этого искушения. Настя быстро постарела и сильно сдала. Красивые, ярко рыжие волосы быстро потускнели, и седина стала частым гостем на ее голове. Теперь они не давали такого эффекта, как раньше. Да и не перед кем теперь ей было красоваться. Миронова почти не снимала с головы черный платок. Она так и продолжала работать на ферме, только теперь никто не интересовался ее надоями, и никакие рекорды больше никого не интересовали. Жизнь менялась с каждым днем. В стране началась перестройка. Дети выросли и, закончив школу, разлетелись, кто куда. Миронова, незаметно осталась совершенно одна. Она жила одними воспоминаниями и продолжала навещать своих мужиков, которые покоились по разным сторонам деревенского кладбища. С каждым днем ей становилось скучно и неинтересно в этой жизни. Она начала молиться и просить всевышнего забрать ее к ним. Она еще верила, что когда-то встретится со своим мужем и любимым Виктором, которым, она так и не сказала нужных и важных слов.
А время неумолимо летело пущенной стрелой. И никто не мог его остановить. Эта огромная планета Земля, кружась вокруг своего светила миллиарды лет, ни на секунду не остановилась и не сбавила скорости. Она летела в черном безвоздушном пространстве, все дальше и дальше, пытаясь догнать это время, долетев до Солнца. Она стремилась именно туда, но ее полет был всего лишь по кругу. И с каждым новым витком, казалось бы, она все ближе и ближе приближалась к этому яркому фонарю, как маленький мотылек, который летит на огонь. Но что-то невидимое сдерживало этот полет и полет начинался вновь, делая новый виток. А жизнь на Земле не заканчивалась и продолжалась вновь и вновь, рождая все новых и новых людей. А они вырастали и совершали все те же самые ошибки, что делали их предшественники. Только сильная и смелая река Катунь, стремительно бежала с высоких гор, желая там вновь и вновь встретиться со своим возлюбленным Бием. И каждый раз она встречала на своем пути преграды и заторы. На всем протяжении ее русла, к ней чуть ли не на каждом километре, как хорошей и красивой девушке, приставали новые и новые реки и ручьи, цепляясь своими рукавами за ее невинность и непокорность, стараясь увлечь ее в сои русла и покорить невиданной любовью. Но она была очень коварная и никогда не изменяла своему Бию, стараясь каждый год с новой силой сократить до их встречи длинный путь, вымывая вешними водами крутые берега. И уже там, после всех преград их нелегкого пути, они обретали райское наслаждение разливая свои воды в огромный холодный Северный океан. Как будто сам Господь наградил их за чистую и бескорыстную любовь.
Дымов посмотрел на часы и встал из-за рабочего стола. Сложив в папку бумаги, он подошел к окну. Отодвинув тяжелую портьеру, Дымов открыл форточку и почувствовал свежий запах весеннего воздуха. Он посмотрел в низ, где на площади суетился народ.
– Куда-то спешат! – В слух произнес он. – Эх, в деревню бы сейчас, да на Катунь! – Вспомнив свою любимую реку и малую Родину, Дымов приятно улыбнулся.
– Товарищ генерал! – По громкой связи раздался голос адъютанта. – Разрешите доложить!
Дымов подошел к столу и нажал кнопку.
– Да, я слушаю. К вам тут пришли. – Продолжил адъютант.
– Хорошо, проводите ко мне, я жду. – Дымов отдал команду и выключил громкую связь. Через несколько секунд, в дверь раздался стук.
– Разрешите, товарищ генерал? – В кабинет вошел, молодой и стройный человек.
– Входи, входи! – Дымов направился к вошедшему.
– Лейтенант Гонцов Дмитрий Михайлович, по вашему приказанию прибыл! – Четко и с выправкой молодого офицера, доложил он.
– Ну, наконец-то! – Дымов подошел и крепко обнял его.
Неожиданный телефонный звонок прервал его объятия. Дымов подошел к столу и снял трубку с аппарата.
– Дымов слушает! Папуля, привет! – В трубке раздался женский голос. – Ну, где вы там, мы вас с мамой ждем. У нас уже стол накрыт!
Дымов посмотрел на молодого лейтенанта и улыбнулся.
– Да, Алёнка! Передай маме, скоро будем! – Он положил трубку. – Ну, что, лейтенант Дмитрий Гонцов, поедем знакомиться с сестрой!