Кайа. История про одолженную жизнь (том Шестой)

— Вы ведь делаете трехмерную виртуальную модель моей кисти? — спросил у блондинки я.

— Верное предположение, да! — улыбнувшись мне, ответила она.

Значит, это весьма технологичная «вафельница».

Процедура заняла около пяти минут.

— А теперь начните, пожалуйста, шевелить пальцами. — велела блондинка.

— Активнее, пожалуйста! — сказала та, что сидела за ВЭМ.

— Шевелите до тех пор, пока вас не попросят прекратить! — добавила блондинка.

Этот этап занял примерно в полтора раза больше времени.

Мы писали, мы писали, наши пальчики устали. — из памяти всплыл старый стишок, ибо пальцы мои уже натурально отваливались после долгих минут непрерывного активного шевеления в столь вязкой и плотно сжатой субстанции.

— Все! — произнесла медтехник, работающая с ВЭМ, после чего блондинка открыла «вафельницу».

— Можете вытащить руку. — сказала она.

Что я и сделал.

— Для чего нужно было шевелить пальцами? — поинтересовался я, наблюдая за тем, как блондинка оттирает мою кисть от следов субстанции.

— Это была процедура сбора данных для первичного программирования вашего…

Она явно собиралась сказать: «протеза».

— … нового мизинца. Правда, потом понадобится еще некоторое время для того, чтобы он стал полностью функциональным.

— Полностью функциональным… — повторил я.

А затем, после того как блондинка заменила в «вафельнице» картридж с желеобразной дрянью, та же процедура повторилась и для левой, искалеченной кисти.

Я обернулся.

В помещении, помимо медтехников, охранника и горничной, осталась только Роза. Вероника уже куда-то смылась, а я даже не заметил когда.

Кинув взгляд на ВЭМ, на которой в данный момент созидалась 3D модель, мне вдруг вспомнился железнодорожный узел.

Каким же все-таки образом преследователи выяснили, что тогда я находился на «узле»?

Нет, точно не из-за дряни, в которую я вляпался, убегая из корпоративной высотки. Ведь будь это, и правда, так, то мое местоположение попросту (и без спецэффектов, вроде целого полка солдат, коих согнали в оцепление) отследили бы по прибору, а затем грохнули бы меня без шума и пыли.

И не из-за маячка, могущего находиться в моем теле. По той же самой причине. Впрочем, я потом специально проверил этот вариант. И нет, никаких технических средств для слежения в организме не было. Слава богу…

Из памяти всплыл момент из фильма «Вспомнить все», где из носа Дага Куэйда вытаскивали здоровенный жучок.

Я зажмурился, прогоняя прочь ненужное воспоминание.

Как?

И тут меня словно бы током шибануло.

Это опять же были вы…правда? Это же вы сообщили «игроку», «играющему» на одном со мной «разлинованном листе», где искать Кайю Игоревну Филатову, то бишь меня. А уже затем он, она или они…

«Нет…нет…нет…не мы…не мы!». — обиженно загалдели «голоса».

Ну, хорошо. Допустим, я поверил, будто бы, и впрямь, это были не вы. Допустим… Но если не вы, то тогда кто? Могут ли другие «игроки» использовать, в качестве своих инструментов, сущности навроде вас?

Некоторое время я слышал мыслеобразы, шепчущие о событиях, никак ко мне не относящихся.

Вот, значит, как… Не хотите отвечать мне? Тогда уйдите…пошли вон. — велел им я.

«Такая вероятность существует…существует». — с явной неохотой, но все же признали «голоса».

Значит ли это, что кто-то из «игроков» уже«играет» против меня?

«Такая вероятность существует…существует». — столь же неохотно признали «голоса» и это.

Понятненько, но если «игра» конкретно против меня действительно ведется… Что мешало этим «игрокам» прикончить Кайю…ну, скажем, в больнице? Ведь тогда-то ее, то бишь меня, еще даже не охраняли толком, так что и сделать это было на несколько порядков проще. Или еще раньше, когда Кайа не была Филатовой.

Мне на ум пришел эпизод из Нового Завета. «Избиение младенцев».

Не-е-ет. Те, кто осознанно «ставят точки» на «разлинованном листе», категориями обычной человеческой морали не мыслят. Подобное — это для обычных людей, не для «игроков» нашего «разлинованного листа». У меня нет сомнений в том, что будь у «игрока» хотя бы малейшая возможность каким-либо образом уничтожить меня, пока я был еще полностью беззащитен, и он поступил бы со мной, как библейский царь Ирод с теми младенцами.

«Ты…„игрок“…неизвестная переменная…туман войны…войны…войны». — услышал я мыслеобразы обитателей преисподней.

Значит ли это, что пока «игрок» остается неизвестен для меня, я не смогу получить от вас сведений, относительно его или ее «ходов»?

«Все происходит так и тогда, как происходит…происходит…происходит». — дали пространный ответ голоса.

То есть «заскриптованные события». — подумал я, и из памяти всплыл эпизод, после которого меня выперли из Пансиона.

До сих пор не могу понять, какого черта я пошел тогда за Колобком. Подобная глупость мне совершенно несвойственна.

«Заскриптованное событие…событие». — услышал я мыслеобраз.

Кто конкретно «играет» сейчас против меня? — на всякий случай спросил я, без особой надежды услышать что-нибудь полезное.

«Неизвестная переменная». — было мне ответом.

Ладно. Но как же тогда мне победить в «партии» против того, кто может предвидеть каждый мой шаг? Против того, кто знает меня, но сам при этом остается скрыт «туманом войны»?

«Каждый из возможных шагов, которые ты делала раньше и много раз прежде…прежде…прежде». — поправили меня голоса, причем снова весьма пространно.

Значит, в каждой «точке» после любого из моих очевидных шагов…«которые я делал раньше и много раз прежде»…меня может поджидать засада. — подумал я, вспомнив слова приемной матери.

Если дашь себе труд по-настоящему изучить «разлинованный лист», на котором мы все «играем»…то только тогда ты сумеешь предвидеть опасности в каждой из возможных «точек». И чем лучше будешь знать «лист», и чем светлее будет твоя голова, тем меньше оставишь шансов для других застать тебя врасплох. И тебе будет по силам составить оптимальный «путь» и уверенно идти по нему к цели. И по большому счету не так уж важно с кем конкретно тебе в итоге придется пересечься в отдельных его «точках»… Если, по-твоему, встреча с кем-то известным или пока еще неизвестным тебе станет неизбежной, ты в большинстве случаев сумеешь сама выбрать наиболее подходящую для этого «точку».