Кайл Соллей

– Сложное? То есть это сегодня простое было?

– Да, - беззаботно кивнул Михаэль.
– Когда будут первые партии кирпича, на пробу построим мне дом, двухэтажный, с площадкой вместо крыши для наблюдений за стройкой. Только место подберем живописное. Я же, надо думать, останусь в этом городе жить?

* * *

Технологию дуболесов аббат решил не менять. Потому что, когда удалось донести до дремучих жителей лесной деревни, что за поставку бревен до будущего города они получат настоящие медные денье, а не устную благодарность барона, эта идея им очень понравилась. Они наобещали целую гору бревен. В их деревне нашелся большой кусок козьей шкуры, на котором аббат написал и для верности нарисовал примерные характеристики требующегося леса, длина, толщина, порода, и чтобы без сучков, дупл и прочих посторонних предметов. И пообещал, что проверять будет лично перед оплатой.

Мы засомневались, что они привезут так много, как наговорили, но, сколько довезут, всё выкупим.

Рыбников озадачили привозом рыбы на стройку, тоже за звонкую монету, потому что одним зерном сыт не будешь, а после, и правда поехали в Конкарно.

После шумного рынка таверна Дебаркадер встречала приятным полумраком и тишиной. Армана на месте не было, его дочь Элен учтиво усадила и накормила нас с аббатом. Слухи о том, что молодой барон Соллей затеял большую стройку, постепенно расползались как дождевые черви, на нас поглядывали, а я радовался, что сделал для архитектора хорошую легенду, потому что он становился местной знаменитостью.

Весь день закупали и заказывали кованые гвозди и скобы для стройки, масло для светильников, лопаты, кирки, заступы, топоры и молотки. Всё требовало доставки, так как нормальной дороги не были, то грузы везли в ясную погоду лодками. Там же под присмотром Авроры, которая сама на себя приняла роль горластого командира – выгружали. Я даже на пробу доверил ей некоторые деньги.

Первой строительной бригадой стали никакие не норды, а та шайка, которая уже трудилась в замке. Командовал этим потасканным отрядом худой молчаливый Ордерик, по виду – бывший бандит и каторжник. Возможно, его смутное прошлое действительно было примерно таким, поскольку он никогда ничего не рассказывал, даже откуда родом.

Морда Ордерика сделалась недовольной, как только мы с Михаэлем стали зазывать его из теплого уютного замка в пещеру на берегу сырой бухты. Конечно, он и его бригада не крестьяне, которые вроде как обязаны выполнять приказ хозяина земли. Но, работа в замке Соллей с грехом пополам окончилась, а новая ждала только на берегу Слепой бухты.

Поворчав и посовещавшись, они собрали по углам свой инструмент (мажордом Оливер с неискренней улыбочкой следил, чтобы ничего не упёрли) и поплелись за нами в сторону моря. К сожалению, мне, попавшему в поле зрения отца с матерью, пришлось скоро покинуть будущую стройку, чтобы выполнить непонятное социальное обязательство - посетить старого доброго Рэне Гостони Де Тремони. Толстяк, весельчак, друг отца и мой потенциальный тесть. А заодно вручить подарки своей невесте по имени Ноэлла. Мерд! Как там аббат говорит? Стронзатэ – дерьмо.

Что делать с тем, что я не хочу жениться? Не знаю, как это работает, но мне нравятся девушки. У них приятные лица и голоса. Мягкая нежная кожа и волосы. Глаза как целый мир. Таинственные окружности. В Спарте мы со Снорре несколько раз знакомились и общались с местными девицами, слегка обескураженные их громким смехом.

Снорре вечно наглый и чуть что достает топор, но при них робел. Гильом, конечно, заметил его и мою стыдливость, пару раз предлагал отправить нас в городской бордель. Сам-то негодяй туда не ногой, у него дескать есть несколько дам сердца, они не поймут. В ответ мы его посылали по другому адресу. А сами вздыхали по длинноволосым красоткам.

Жениться не хотел. До икоты. И, хотя, родители шли мне во всем навстречу, даже разрешили строить город, мои возражения по поводу брака с этой самой Ноэллой, которую даже помнил весьма смутно – просто не воспринимались.

С другой стороны, человек имеющий цель, увидит какую-то возможность для её достижения. Тем более, что избежать брака, наверное, проще, чем построить город. В крайнем случае, я могу сбежать из-под венца в очередной крестовый поход, сказав, что намерен отомстить сарацинам за брата. Только от Николь я не убегу. Эта, ещё не родившаяся дама – начинала занимать большое место в моем сердце.

А смутная возможность избежать брака с прекрасной Ноэллой нашлась, была прыщавой и именовалась Ольтом.

* * *

Ещё раз с тоской глянул на невозмутимого Снорре. Полдня пути верхом и вот, с очередного пригорка открывается чудесный вид. Замок Тремони возвышался впереди, был предательски красив словно благородный молодой конь. Ближе к морю, чем наш, стоял на каменной возвышенности, эдаком горном «столе». Деревенька внизу пестрела разноцветными крышами, извилистый подъем наверх, потом оборонная стена или скорее насыпь камней, в ней первые ворота, потом через небольшой промежуток сам замок, ровный, высокий. Слева от него огромное пространство возвышенности стола нечто вроде внешнего двора замка, у большинства такого нет. Там у Тремони были внешние конюшни и загон для барашков, курятни, амбары и просто здоровенный сад со смотровыми площадками, на одной из которых, под конусообразной крышей оборудована беседка для летних посиделок. Чтобы вкусно кушать с красивым видом и солнце не припекало.

Чертов замок богат, уютен и красив, вокруг каменного стола густой лес, вдали морская гладь, а сами Тремони ухитряются ни с кем не ссориться и не воевать.

Пока выполнялись все ритуалы, я заученно здоровался с Рэне, с его женой - благородной Моргэйн, сыновьями, невестой Ноэллой, от меня не укрылось, с какой ненавистью на меня смотрит одетый благородно стоящий поодаль паренёк. Вроде не из слуг, но и не то, чтобы член семьи. Другой гость?

Ноэлла была красивой. Ничем не похожая на своего отца-толстяка, светловолосая, с правильными чертами лица, учтивая. Постоянно прятала от меня взгляд. Мать семейства мадам Моргейн быстро направила ситуацию в привычное ей русло – нас усадили обедать, где я подвергся перекрестному обстрелу по поводу поездки в страну Бюжей, драки с Фарлонгами, о своей новой невестке, которую толком не знал, и слухах про строительство города.

Обед подавали из пяти смен блюд, начиная с фаршированных грибами уток. Повара готовили за то время, пока мы поглощали предыдущее. Я уклончиво отвечал на вопросы про невестку. Пересказывал историю про драку в Вороньем замке, отчего вырос в глазах младших братьев Ноэллы. О городе – сказал, что это была мечта отца, восстановить небольшое поселение на пару сотен человек. Про нордов держал язык за зубами. Думаю, Арморика к такому ещё не готова. Кстати о северянах, мой собственный саттель появился, кланялся хозяйке дома, с улыбочкой благодарил за то, что его тоже накормили и что это лучший обед в его жизни и вообще госпожа Моргейн лучшая дама на свете. Потом доложил мне, что кони устроены и хотел бы сказать мне пару слов «на ушко». Хозяева дома ему любезно позволили. Так мне не пришлось гадать, что за парень сидит на дальнем углу стола, молчит как сыч и смотрит с нескрываемой злобой.

Ушлый Снорре выпил кружку-другую винца с другими слугами и ненавязчиво узнал этот секрет. Собственно, это знали и видели все, кроме родителей. Почему-то для них это оставалось тайной или они просто не желали этого видеть. Хотя не заметит это только слепой.

Парня звали Ольтклит Ойер или по-простецки Ольт. Он был бастардом общего знакомого отца и Рэне – некоего Кирка Голодного, барона Хоттой. Кирк пламенно любил мать Ольта, отчего тот и появился на свет, но обоснованно побаивался своей законной супруги, которой эта история совсем не нравилась. Мать Ольта была не крестьянкой, а богатой вдовой из Бресте, и теперь жила с новым мужем. Парень из этой ситуации выпал, поскольку его отец, как рыцарь сначала забрал его себе чуть ли не силой, вознамерился воспитать воином, а потом не смог вернуть матери и был вынужден сплавить на воспитание другу Рэне в замок Тремони. Ольт умел драться на мечах, ездить верхом и вообще примерно соответствовал рыцарскому титулу, которого, конечно, никак не мог получить как бастард. Незаконнорожденный не имел прирожденного статуса «рыцарь», ни даже фамилии отца, звание даровать мог разве что монарх. С таким же успехом король мог посвятить в рыцари своего конюха или повара, причем у тех было больше шансов, потому что они знали помазанника Божьего лично.

В этих условиях Ольт не нашел ничего лучше, чем по уши втрескаться в дочку хозяина и своего воспитателя, которая приходилась мне невестой. Чувства были жаркими и, похоже, взаимными, судя по красноречивым взглядам обоих. А мог бы просто уйти внаём к какому-нибудь герцогу или маркизу и спокойно умереть на полях междоусобиц или под жарким сарацинским солнцем.

Слышал о ревности. Но не испытывал её. Красавица Ноэлла не трогала мою душу. Может, проблема была в страхе жениться? Я не представлял, что такое брак, семья, как воспитывать детей. Нет, определенно надо использовать эту любовную историю. Решение пришло быстро. К концу вечера, сделал знак слугам, чтобы наполнили бокалы. Поднялся и сказал тост.