Казанские юридические школы: эволюция образовательных и научных традиций в современной юриспруденции
Шрифт:
Для кого-то ссылка на советского академика может показаться неубедительной. Сошлемся на современного борца с нападками на науку в Америке. Шон Лоуренс Отто также отмечает, что в 1960-1970-х гг. гуманитарии перешли на позиции постмодернизма, согласно которому «наука – это всего лишь один из многих способов познания мира; она не более важна, чем, скажем, верования аборигенов, индейцев или убеждения женщин» 261 . Автор показывает, как такое релятивистское мировоззрение подрывает демократию, ведет отнюдь не к толерантности, а к авторитаризму. Автор полагает, что власти не имеют привилегии на обладание истиной, что отрицательное отношение правящих лиц к науке угрожает благосостоянию всей нации.
261
Отто Шон Лоуренс. Наука и общество // В мире науки. 2013. № 2. С. 89.
Взаимоотношения политики, экономики, идеологии и науки протекают в социокультурном контексте. Культурный уровень, который «никакому закону не подчинишь», определяет отношения людей в любой сфере. Он, в свою очередь, подвергается воздействию со стороны означенных «сестер», но способен проявлять здесь завидную устойчивость. Сменяющие одна другую моды на разные культурные и псевдокультурные ценности все-таки преходящи. Поэтому юридическая наука должна, во-первых, откликаться на вызовы общей и правовой культуры, во-вторых, поддерживать устоявшиеся культурные традиции, удовлетворяющие интересам народа, и, в-третьих, сопровождать рекомендациями действия власти, которая в рамках закона решительно препятствует явлениям коррозии легитимных культурных ценностей. Отечественная наука в последние полвека уделяла пристальное внимание правовой и антиправовой культуре, но явно недостаточно - влиянию права на позитивное развитие общей культуры в разных ее проявлениях.
Наиболее принципиальные и чувствительные вызовы правовой науке посылает юридическая практика. Их взаимоотношение
262
См.: Эрлих О. Основоположение социологии права / Пер. с нем. М.В. Антонова; под ред. В.Г. Графского, Ю.И. Гревцова. СПб., 2011. С. 67-68. Эрлих фактически не считал научными труды, которые ограничивались законоведением. В 1903 г. он сделал доклад «Свободное правонахождение и свободная правовая наука», название которого говорит само за себя: поиск права ведется за пределами закона, ученый не может быть связан волей законодателя.
Сегодня в России отдельные представители отраслевых наук не видят ценности теории государства и права. Полагаем, что это их беда. Однако и вина науки теории. Будучи скомпрометированной догматическим налетом в советское время, утратив марксистские «скрепы», не сразу адаптировавшаяся к реалиям постперестроечного общества, современная теория права и государства не дает исчерпывающих адекватных ответов на их вызовы. В том числе на те, что транслируются отраслевыми юридическими науками. Для науки важно более полно охватить основные элементы практики, правильнее отразить диалектику перехода прошлой деятельности в настоящую и предстоящую юридическую деятельность, понять значение разных элементов в механизме правового регулирования и правовой системе общества. Деятельностный подход позволяет увидеть индивида и социально-психологическую сторону его поведения, а результат деятельности многих индивидов предстает как коллективный опыт, обеспечивающий накопление, систематизацию, хранение и передачу информации и практических навыков, умений. Без такого опыта невозможны ни правотворческая, ни правореализующая деятельность. Здесь же учитывается субъектный состав практики, а по субъектам юридическая практика разграничивается, как правило, на законодательную, судебную, следственную, нотариальную и т.д. Традиционно юридическая наука рассматривала юридическую практику в аспекте изучения отклоняющегося поведения, борьбы с правонарушениями. И хотя время от времени внимание ученых привлекает правомерное поведение 263 , многие аспекты его остаются вне поля зрения, особенно в отраслевых науках. А перспективы здесь открываются огромные для трудового права, для предпринимательского и даже для уголовного 264 .
263
См., например: Сорокин П. Преступление и кара, подвиг и награда. СПб., 1999; Лазарев В.В. Правомерное поведение как объект юридического исследования // Советское государство и право. 1976. № 10; Он же. Выявление закономерностей правомерного поведения // Советское государство и право. 1983. № 11; Оксамытный В.В. Правомерное поведение личности. Киев, 1985.
264
См., например: Тарханов И.А. Поощрение позитивного поведения в уголовном праве. Казань: Изд-во КГУ, 2001.
До настоящего времени, как представляется, недостаточно исследуется поведение должностных лиц государства, как правомерное, так и неправомерное. О мотивах и составе преступлений написаны основательные книги. О мотивах и составе отклоняющегося поведения должностных лиц неизвестно ни одной.
Наконец, в особую группу внешних вызовов следует выделить вызовы юридической науке, идущие от других наук. Имеются в виду не только философия или иные социальные науки, но также и естественные науки. Юридическая наука до сих пор не откликнулась по-настоящему на достижения медицины (пересадка органов, клонирование), биологии и химии, кибернетики, на компьютеризацию. В данном случае мы имеем в виду отклик на ту социальную информацию, которую доставляют разные науки, имея предметом изучения не государство и право, а иные явления жизни человека и общества. Но в качестве вызовов со стороны неюридических наук следует расценивать и те новые исследовательские механизмы, ту методологию, которую они предлагают 265 . В частности, при всем релятивизме постмодернистских философских теорий, при всей ограниченности постклассических эпистемологических подходов (в особенности, когда они порывают с аподиктичными суждениями классики 266 ), при всей их эпатажности и уводящей в заоблачность реификацией - они могут быть востребованы не только общей теорией права, но даже отраслевыми науками, если последние не замыкаются в заземленной логистике. Происходит диссеминация (от лат. disseminatio – сеяние, распространение) эпистемологического опыта.
265
Научная новизна, пишет И.Л. Честнов, «предполагает выход за рамки существующего знания, как правило, в междисциплинарную область. Она-то, как раз, и лежит за пределами юридической науки в философии, социологии, культурологи, лингвистики, семиотики и т.п.» (Честнов И.Л. Постклассическая теория права. СПб.: Издат. Дом «Алеф-Пресс», 2012. С. 112).
266
С некоторых пор возродился интерес к презумпциям и фикциям в праве. Но если быть более точным, следует признать, что они прежде всего категории юридической науки. Более того, из них она чаще всего и состоит. Много ли найдется в нашей науке аподиктичных положений? Много ли мы можем привести хотя бы в качестве примера, аксиом? А между тем может ли существовать наука без аксиоматических идей? Нет аксиом – нет и открытий в науке.
Вызовы внешнего порядка существенным образом сказываются на вызовах, диктуемых потребностями саморазвития науки, потребностями формирования научных коллективов. Российская юридическая наука рождалась в российских университетах, в которых первое время преподавали немецкие профессора и потом еще долгое время пропагандировались исследования преимущественно немецких ученых. Только в начале ХХ века появились труды отечественных исследователей, претендующие на оригинальность.
В настоящее время оригинальными работами в области теории права являются те, в которых проводятся своего рода реконструкции взглядов плеяды российских профессоров (и теоретиков, и отраслевиков) конца ХIХ и первой четверти ХХ века. Через призму философии и теории права выявляется юридический концепт современных реалий, постигается реальность права и правовая реальность, в которую юридическая наука входит в качестве самостоятельной онтологии права 267 . В качестве таковой юридическая наука характеризуется собственными (внутренними) вызовами, обусловленными ценностями, принципами, нормами, институтами права и государства, конструктами их рефлексии, логическими конструктами, формулами генетических и семиотических средств управления. В коллайдере юридической науки производится масса идей, взаимные трения и столкновения которых порождают «кварки» отдельных независимых суждений и совокупности, образующие концепции, школы, направления правовой мысли.
267
См.: Гаджиев Г.А. Онтология права: критическое исследование юридического концепта действительности. М.: Норма: Инфра-М, 2013. С. 12. Автор обращает внимание на «пространство виртуальной реальности», со стороны которого «праву брошен вызов, пожалуй, самый серьезный за всю его историю» (С. 14). Но это вызов прежде всего юридической науке, вызов, требующий глубокого специального анализа в контексте глобализма, с учетом того негатива (см.: Стиглиц Джозеф Юджин. Глобализация: тревожные тенденции. М.: Мысль, 2003. С. 13, 23, 27, 39, 41 и др.), который имеет место быть благодаря лицемерию игроков на мировой сцене.
Надо писать книги, чтобы вновь и вновь отразить реакцию соответствующих элементов правовой системы на те или другие вызовы. Можно только сказать в заключение, что в состав «ядра», подвергаемого «бомбардировке», входят: понятие права и понятие государства; понятие нормы права и понятие источника права; система права и система законодательства; механизм, форма и функции государства.
Успех «бомбардировок» и новизна продукта во многом обусловливаются применяемой методологией, что наглядно подтверждается, в частности, коммуникативным и интегративным подходом к праву, которые, в свою очередь, сами не чужды интеграции в понимании
онтологии права 268 . Методология юридической науки заслуживает большего места, нежели то, что отведено ей сегодня в предмете общей теории государства и права и предмете отраслевых юридических теорий.268
Нами в свое время было предложено интегративное определение права, которое затем входило во все издания учебника «Общая теория права и государства» (см.: Лазарев В.В. Теория государства и права. (Актуальные проблемы.) М., 1992. С. 123). Сегодня его можно уточнить, принимая коммуникативный аспект.
§ 5. Методология уровневого подхода в трудах ученых Казанской юридической школы
О кризисе фундаментальной науки на рубеже тысячелетий 269 дискуссии ведутся давно, и не безрезультатно. Значительное количество публикаций, появившихся за последнее десятилетие, в рамках обсуждения указанной проблемы связано с обоснованием необходимости пересмотра методологического арсенала социально-гуманитарных наук и, соответственно, возможности использования уровневого подхода (как самостоятельного или в контексте системного подхода, или как части междисциплинарного подхода) при изучении правовых явлений и процессов 270 .
269
См., например: Фундаментальные проблемы естествознания и техники // Труды Конгресса - 2004. Ч. I. СПб.: Изд. РАЕН и Международного клуба ученых, 2004. С. 93–105; Гурьянов В.Н. Системная природа социального бытия // Вестник Нижегородского ун-та им. Н.И. Лобачевского. Серия «Социальные науки». 2007. № 2 (7). С. 130–136.
270
См., например: Бондаренко О.Я. Уровневая физика. Что это? Серия «Уровневый подход в естественных дисциплинах»: Сб. статей. Бишкек: Салам, 2005.
Несмотря на существующие различия в понимании исследователями содержания, системы способов, приемов, потенциала уровневого и системного подходов, в юридической науке достаточно давно и плодотворно используются оба указанных подхода. О перспективах применения системного подхода еще в 70-е гг. XX века неоднократно писали теоретики права С.С. Алексеев, Д.А. Керимов, Л.С. Явич, С.В. Поленина и др. 271 В теории государства и права уровневый подход применяется в исследовании различных государственно-правовых явлений и процессов: методологии научного познания 272 ; механизма правового регулирования 273 ; правореализации 274 ; правового сознания 275 , системы права 276 ; функций права 277 и др. В ряде работ Д.И. Фельдмана, Г.И. Курдюкова, В.Н. Лихачева показаны возможности системного исследования при анализе важнейших теоретических и ряда практических аспектов науки международного права 278 .
271
См.: Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975. С. 7; Керимов Д.А. Философские проблемы права. М., 1972. С. 288; Явич Л.С. Общая теория права. Изд-во Ленинградского ун-та, 1976. С. 131; Поленина С.В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. М., 1979. С. 22–35.
272
См.: Васильев А.М. Правовые категории: Методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М.: Юрид. лит., 1976. С. 143–144; Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). 2-е изд. М.: Аванта+, 2001; Он же. Фундаментальные проблемы методологии правоведения // Политические науки и политическая практика. М., 1984. С. 8; Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1981. Т. 1. С. 23–25; Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973. С. 68–72.
273
См.: Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 1. М., 1981.; Фаткуллин Ф.Н., Фаткуллин Ф.Ф. Проблемы теории государства и права: Учеб. пособие. Казань: КЮИ МВД России, 2003. С. 91–96.
274
См.: Решетов Ю.С. Механизм правореализации в условиях развитого социализма. Казань, 1980; Фаткуллин Ф.Н. Проблемы теории государства и права. Казань: Изд-во Казанского гос. ун-та, 1987; Теория государства и права / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1999. С. 11–12; Теория юридического процесса / Под ред. В.М. Горшенева. Харьков, 1985. С. 61–65.
275
См.: Ильин И.А. О сущности правосознания. М., 1993; Гранат Н.Л. Правовое сознание и правовое воспитание // Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х т. Т. 2. Теория права / Под ред. проф. М.Н. Марченко. М.: Изд-во «Зерцало», 1998. С. 378–383.
276
См.: Сенякин И.Н., Левченко В.М. Система права // Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х т. Т. 2. Теория права / Под ред. проф. М.Н. Марченко. М.: Изд-во «Зерцало», 1998. С. 239–247.
277
См., например: Реутов В.П. Функциональная природа системы права. Пермь: Изд-во Пермского гос. ун-та, 2002.
278
См.: Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. Международное право: проблемы методологии. Очерки методов исследования. М., 1971. С. 62–76; Лукашук И.И. Международно-правовое регулирование международных отношений. М., 1975. С. 107–139; Фельдман Д.И. О системе международного права // Советский ежегодник международного права. 1977. М., 1979. С. 101–104; Фельдман Д.И., Курдюков Г.И., Лихачев В.Н. О системном подходе в науке международного права // Правоведение. 1980. № 6. С. 40–47, и др.
Как отмечают приверженцы системного подхода, его применение в социальном познании означает исследование закономерностей развития общества как целостного организма, как системы, 279 а сам подход рассматривают, во-первых, как общенаучную, междисциплинарную методологическую концепцию, не выходящую за рамки специализированного знания, и, во-вторых, как философскую методологию, часть марксистской диалектики. Применение системного подхода, с одной стороны, плодотворно для конкретных научных дисциплин, а с другой – происходит обогащение самого метода «обобщенными понятиями частных наук» 280 .
279
См.: Кузьмин В.П. Системные основания и структуры в методологии К. Маркса // Системные исследования. М., 1978. С. 27; Он же. Место системного подхода в современном научном познании и марксистской методологии // Вопросы философии. 1980. № 2. С. 51.
280
Садовский В.М. Принцип системности, системный подход и общая теория систем // Системные исследования. Ежегодник. М.: Наука, 1978. С. 14; Урсул А.Д. Общенаучный статус и функции системного подхода. М., 1977. С. 46.
Ученые казанской школы международного права акцентируют на применении системного подхода при характеристике предмета и метода правового регулирования, а также основных принципов международного права.
«Для принципов международного права характерно наличие полисвязей, т.е. множественности связей между принципами, между ними и системой принципов, между ней и другими подсистемами международного права в целом, а также связей системы принципов и отдельных принципов с международными отношениями. Все типы связей условно подразделяются на внутрисистемные и внешние, т.е. выражающие динамику отношений (принципов и системы) в системных границах и за ее пределами. Можно выделить такие типы связей, как взаимодействие, генетические связи, структурные, функционирования, управления и др. Анализ системно-структурных связей позволяет прийти к следующим выводам: 1) Многообразие связей и зависимостей раскрывает содержание системного характера принципов международного права. 2) Можно говорить о наличии объективной зависимости между принципами в ходе правового регулирования. Чем выше уровень и глубина такой зависимости, тем интенсивнее степень воздействия системы на международные отношения. 3) Характер, количество и качество связей между принципами позволяют раскрыть правовые потенции отдельного принципа, выявить эффективность его функционирования» 281 .
281
Фельдман Д.И., Курдюков Г.И., Лихачев В.Н. О системном подходе в науке международного права // Правоведение. 1980. № 6. С. 40–47.