Каждая победа начинается с поражения

Мимо окна промелькнула новая чёрная тень, но Элиот опять не рассмотрел, что это было. Да и не особо стремился.

Всю свою жизнь он загадывал одно и то же желание – обрести семью. Каждый Новый год, каждый день рождения, каждый… впрочем, неважно. Видимо, не существовало сил, которые могли бы помочь ему с этим – или их в принципе не существовало? – а значит, пора было выбрать новое желание. Он выпрямился на столе и поднял взгляд на крошечный кусочек неба, видневшийся между крыш притиснувшихся друг к другу домов. Черноту перечеркнула серебристая линия и тут же погасла. Элиот затаил дыхание, зажмурился, сжал кулаки. Наверное, вселенная не совсем поставила на нём крест.

– Хочу стать настоящим героем, какие бывают в книгах, – прошептал он. – Пожалуйста. Услышьте меня, хоть кто-нибудь…

Уж на это-то ресурсов у вселенной хватит?

На грани слышимости раздавалось тихое шипение. Запах, идущий с улицы, усилился. Элиот открыл глаза и замер, не в силах пошевелиться.

За стеклом, в шаге от окна, высилась чёрная фигура, похожая на человека, закутанного в плащ. Лица не было видно, но глаза горели красным светом, будто кто-то включил светодиодные фонарики. Некто тоже не шевелился, только смотрел на Элиота, и как долго это продолжалось, сложно было сказать.

И в тот момент, когда это существо подняло вверх когтистые руки, похожие на куриные лапы, Элиот не выдержал и закричал. Что произошло дальше, он сам понял плохо, но это всё точно не было чем-то нормальным. Точно не было чем-то человеческим…

***

Если бы меня спросили, что я ненавижу больше всего на свете, я бы сказала – «проигрывать». Если бы меня спросили, что я люблю больше всего на свете, я сказал бы, что без ума от новозеландских рассветов. Когда солнце восходит над пиками Южных Альп, моё сердце готово разорваться от невозможной красоты, и кажется, что такого на свете не бывает, но это реальность. Я много чего могла бы рассказать, если бы меня спросили, только в Мире грёз не принято спрашивать. Более того – здесь не принято считать друг друга за личности со своими интересами, мыслями и чувствами. Мы – просто сожители, и это тоже то, что я ненавижу. И об этом тоже никто не знает.

Если бы кто-то спросил меня, о чём я больше всего мечтаю, я ответила бы, что о мире. О том, чтобы боги стали достойны своей работы – это принесло бы мир. О том, чтобы боги стали думать друг о друге, замечать, что беспокоит их, что радует и причиняет боль – это тоже принесло бы мир. Потому что если бы они заметили, что беспокоит меня, если бы они видели, что кое-кто из их братьев и сестёр неуловимо изменился, всё было бы иначе.

Всё было бы иначе. Бы. Теперь уже слишком поздно…

Глава 2

Мир Грёз менялся с годами, но одно здесь было неизменно – боги стремились собрать в своей обители как можно больше человеческих вещей. В своё время здесь было подобие Букингемского дворца и американских люксовых номеров из отелей, копии царских лож русских театров и обстановки Версаля в эпоху расцвета. Теперь же сюда втиснули всё, что смогли найти в современном мире, как в калейдоскоп. Около сотни комнат, и каждая представляла собой кусочек города или дома, каждый раз из новой страны. Бар с окраины Сан-Франциско, танцпол ночного клуба из Вены, кафе, заимствованное из Пуэблы и отделанное знаменитой плиткой талавера, и множество личных спален и кабинетов. Один из них Сиири обустроила как свой рабочий, заставила его шкафами для бумаг и книг. В углу стояло любимое синее кресло, как раз рядом с полкой со «Сказаниями». По обе стороны от двери богиня войны врезала огромные витринные окна и завесила их жалюзи; так она могла видеть, что творится в общем зале. Вроде того собрания, которое там сейчас образовалось.

От гула голосов и бесконечных споров болела голова. Сиири помассировала виски и снова склонилась над письменным столом из тёмного дерева. Список «что сделать», лежавший перед ней, разрастался с каждым часом. И хотя она старалась не отвлекаться, братьев и сестёр в главном зале всё-таки сорок семь, а она одна. И молчит, в отличие от них.

– А я говорю, что победить должен тот, кто принимает чемпионат, – рокотал Воздающий свет Фалберт. Он был самым высоким и крупным среди остальных, как будто пытался уместить в себе весь свет мироздания. Смуглый, светловолосый, он всегда носил настолько обтягивающий костюм, что казалось, что тот треснет в любой момент. – Германия сильная команда, она ещё покажет, чего стоит.

– Я ставлю на Бразилию, – объявила высокая блондинка в вечернем красном платье, Покровительствующая любви Лилиан. Она выглядела наивной девчонкой лет восемнадцати, чрезмерно увлёкшейся косметикой. Высокая и стройная, как любая земная фотомодель, Лилиан была самой красивой богиней на весь Мир грёз – профессия обязывала.

Они и женщин в это втянули, мысленно простонала Сиири. Насколько же тут стало скучно, что такая мелочь, как чемпионат мира по футболу, захватила почти всех?

– Как здорово, когда умеешь читать, и уже проверил мнение букмекеров, – вмешался Повелевающий жизнью Кобэ. Он был невысоким, щуплым, и очень походил на небольшого зверька из тех, какими управлял его Дар. – Мне кажется, вперёд вырвется аутсайдер… например, Хорватия.

– Тотализатор? – ожил Порождающий тьму Деланей.

Все братья и сёстры рано или поздно прибегали к помощи Сиири, чтобы подправить внешность, но бог тьмы превзошёл всех; зато его можно было смело назвать лучшим творением её Дара. Ростом чуть выше среднего, выглядел на двадцать пять, но когда позволял себе отпустить щетину, сразу прибавлял ещё пару лет. Чёрные волосы взлохмачены, серые глаза, напоминающие цветом осеннее небо, лукаво улыбались. Лилиан давно звала его за собой в мир людей – она работала моделью, грелась в лучах славы и обожания, и считала, что из Деланея вышел бы отличный киноактёр. Братец отшучивался и говорил, что ему достаточно игры в реальной жизни.

– Опять сотню золотых монет? – хмыкнул Фалберт. – Оставь себе. Вот если бы кто-то поставил личный остров в Тихом океане…

Нет, это невозможно. Сиири встала из-за стола, вышла из комнаты и направилась к кристаллу.

– Извините, ребята, мне придётся вас разогнать, – громко объявила она. – Мне надо поработать со жрецами.

Как же хорошо быть единственной богиней, исполняющей свои обязанности – никто из лентяев не осмелится тебе перечить. Споры стихли, воцарилась блаженная тишина… жаль, ненадолго. Молочная дымка на полу всколыхнулась до колен. Братья и сёстры расходились группами по разным комнатушкам, послышались негромкие разговоры.

В кристалле отражалась комната в человеческом мире, где проводилось собрание – на молодых, спортивного вида мужчинах можно было рассмотреть униформу итальянской сборной. Сиири мысленно выругалась. Ещё не хватало помнить, как чья форма выглядит…

Сиири провела рукой по тёплой гладкой поверхности кристалла, отчего картинка внутри на миг подёрнулась молочной дымкой и переменилась. Теперь в шаре отражался кабинет главного жреца – комнатушка, вмещавшая в себя диван, книжный шкаф и рабочий стол. Всё это было составлено так близко, что оставалось удивляться тому, как там сейчас умещались не только хозяин кабинета, но и посетители, рослые парень и девушка.

Главный жрец, Алексей, невысокий, крепкий мужчина в простом серо-голубом свитере и джинсах, сидел на крошечном диване и внимательно смотрел на посетителей. София, высокая смуглая темноволосая девушка, в свои двадцать три выглядела как минимум на двадцать восемь. Она носила очки в тёмной оправе и деловые костюмы, училась в университете Отаго на отделении психиатрии и была родом из Италии. В Санктуме жил её брат, Фабио, её точная копия в мужском обличье, и в отличие от обычной сестры, был Одарённым. Он закончил академию два года назад и ещё не прошёл испытательный срок действующего героя, а о месте рекрутера даже не думал. Это сводило с ума. За необычным мальчиком отправляли не пару специально обученных ребят, а буквально случайных людей, и Сиири была готова сутками не отходить от кристалла, только бы видеть, что всё идёт как надо.