Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года " Кёр-оглы")

— Да хочу купить тысячу убойных баранов, хозяин.

Повеселел Гассаб-Алы.

— Сын мой, — сказал он, — вот эта отара хороша. Хочешь, отдам ее тебе, не прогадаешь.

Осмотрел Кероглу двух-трех баранов и спросил:

— Сколько же ты хочешь за своих баранов?

— Клянусь аллахом, — ответил мясник, — сейчас бараны в цене. Но вижу, ты издалека. Только для тебя возьму по два тумана [73] за каждого.

— Нет, хозяин, за такую цену взять не могу.

73

Туман —денежная единица.

Как ни бился с ним Гассаб-Алы, видит, нет, покупатель не из сговорчивых. В конце концов он спросил:

— Теперь ты скажи, за сколько возьмешь?

— Вот, что хозяин. В наших краях цена барану десять туманов. Если возьму их у тебя по два тумана, заработаю на каждом восемь туманов. Такой несправедливости не потерпит ни небо, ни земля. Уплачу я тебе за каждого пять туманов. Согласен, бери деньги, нет — пойду поищу другого.

Смотрит Гассаб-Алы, что за покупатель, не с неба ли свалился? И говорит:

— Что ж, сынок, пусть будет по-твоему. Послушай, Эйваз, сгоняй отару.

Эйваз согнал отару. А Кероглу принялся отсчитывать деньги. Раз, два, три, пять, десять, когда дошел до ста туманов, накинул еще пятнадцать со словами:

— А это на долю твоего сына. На каждые сто туманов по пятнадцати туманов, на каждые сто туманов по пятнадцати туманов…

И взяло Эйваза сомнение… Посмотрел он на Кероглу, взглянул на его усы и сказал:

— Отец!

Тяжелый шаг у гостя, посмотри, Гуртовщики такими не бывают: По пять дает, пятнадцать подарил, — Гуртовщики такими не бывают!

— Кто же он, если не гуртовщик, сынок? — сказал Гассаб-Алы. — Ты посмотри на его одежду. Видно, и впрямь в их краях баране цены нет.

А Эйваз возразил ему:

Храбрец, закрыв пути, встал на скалу. А сокол узнается по крылу. Дели-Гасан это иль Кероглу, Гуртовщики такими не бывают! Джунун сюда приехал на коне. Эйвазу быть от розы в стороне. Слова Нигяр слышны сегодня мне. Гуртовщики такими не бывают!

Понял Кероглу, что Эйваз узнал его. Понравилось ему, что тот такой смышленый, да побоялся, что разгадают они, что он замыслил, и тогда пиши — пропало Эйваз.

Поэтому Кероглу сказал Эйвазу:

— Вижу я, что ты славный паренек, и отчего же мне не дать тебе безделицу? Захочешь, пустишь ее в оборот. Почему ты смотришь на меня, как на разбойника? Не хочешь, сторгуюсь с другими.

Мясник рассердился на сына:

— Нашел время краснобайствовать! Дай нам вести свое дело.

Эйваз ни словом не возразил отцу, отошел и стал в сторонке.

Кероглу отсчитал деньги, отдал мяснику и сказал:

— Хозяин! Мои чобаны остались на той стороне перевала. Дай мне в помощь кого-нибудь, чтобы перегнать отару.

Гассаб-Алы приказал Эйвазу:

— Ступай, помоги гостю перегнать отару за перевал.

Эйваз, не сказав ни слова, принялся сгонять стадо.

Кероглу всю дорогу не разговаривал с Эйвазом. Оба молча гнали баранту по склону горы. Перегнал, смотрит Эйваз, там и в самом деле огромное стадо.

— Постой тут немного, паренек, около овец, а я позову своего чобана.

И Кероглу поспешил к чобану.

— Брат-чобан, я вернулся, давай мою одежду и оружие.

Он переоделся, взял свое оружие, подтянул на коне подпругу и сказал чобану:

— Теперь хорошенько слушай меня. Да будет тебе известно, что я не гуртовщик. Я Кероглу из Ченлибеля!

Как сказал он это, чобан остался без кровинки в лице. Хотел он было встать, да Кероглу опустил руку ему на плечо, тот так и сел на место.

— Не поднимай шум-гам! Я нашел то, что искал. Возвращаюсь с добычей. Никакой баранты мне не надо. Ровно половину отары дарю тебе, другую вернешь Гассаб-Алы и передашь ему, что Кероглу увез Эйваза.

Сказав это, он вскочил на коня, и чобан только и видел, как Гырат исчез с глаз.

Эйваз стоял, ожидая гуртовщика. Смотрит, мчится какой-то всадник, несется словно молния. В одно мгновение всадник очутился рядом с ним. Поднял Эйваз глаза и увидел, что всадник этот — давешний гуртовщик.

Кероглу предложил ему:

На Ченлибель, где блеск снегов, Пойдем Гассабоглу. Давай одолевать врагов Вдвоем, Гассабоглу. Не в первый раз с врагом дерусь, Ты — лучше многих, ты не трус. Дай руку, освятим союз Огнем, Гассабоглу. Под буркой смерть я спрятать рад. На мне — гуртовщика наряд. Садись, тебя помчит Гырат В мой дом, Гассабоглу. Я не лисой зовусь, а львом, — Храбрец, рожденный храбрецом. Араба, турка — мы вдвоем Сметем, Гассабоглу. Я, Кероглу, уже седой. Я шел вперед — из боя в бой. Дай руку, скалы мы с тобой Пробьем, Гассабоглу!

Эйваз понял все, но Кероглу не дал ему опомниться. Он хлестнул Гырата так, что из ноздрей его вырвалось пламя. Закусил удила, окрылился конь, обратился в вихрь, когда же повернулся он в сторону Ченлибеля, Кероглу налетел словно сокол, схватил Эйваза и усадил на коня.

— Послушай, игид, заклинаю тебя твоей верой, — проговорил Эйваз, — скажи, кто ты?

— Вчера я был Кероглу, утром стал гуртовщиком, а ныне снова Кероглу. Я везу тебя в Ченлибель, в сыновья себе и в начальники удальцам.

Кероглу хотел было пуститься в дорогу, да смотрит, Гассаб-Алы бежит с горы, крича что-то. Кероглу натянул поводья и остановил Гырата. Подбежал Гассаб-Алы, увидел — гуртовщик уже стал иехлеваиом. И стал угрожать старик:

Эй, чужеземец, гуртовщик, Тебе Эйваза не отдам! Без сына кровью обольюсь, Тебе Эйваза не отдам! Звезда игидов — мой Эйваз, Так отпусти его сейчас, Молю тебя, прошу сто раз, — Тебе Эйваза не отдам! Пока душа твоя цела — Уйди, кровавый сгусток зла. Я раскалился добела, Тебе Эйваза не отдам! Коль соберется весь народ, Не оберешься здесь невзгод. Скажи, кто сына отдает? Тебе Эйваза не отдам! Гассаб-Алы поднимет меч, Чтоб голову тебе отсечь. Врагу костьми придется лечь, — Тебе Эйваза не отдам!

Кероглу начал просить:

Душа Гассаб, мясник Гассаб! Позволь — Эйваза увезу! Мне в просьбе ты не откажи, Позволь — Эйваза увезу! Эйваза, плача, ждет Нигяр. В ее груди пылает жар. Не приведу — тяжел удар. Позволь — Эйваза увезу! Твой сын Эйваз хорош собой. Нет, не вступай со мною в бой, — Он станет удальцов главой! Позволь — Эйваза увезу! Меня боятся все паши. Пощады просят: не круши. Пойдут в Туркмению мужи, — Позволь — Эйваза увезу! Я, Кероглу, помчусь в пути, В грозу я превращусь в пути. Неужто силой увезти? Позволь — Эйваза увезу!