Кетура и лорд Смерть

— Он ушел. — Я погладила его по волосам. — И забрал с собой чуму.

Тобиас еще немного полежал, поплакал, и я не могла отличить, где на его лице капли дождя, а где слезы. Затем он медленно сел. Дождь постепенно иссякал, в разрыве между облаками проглянуло солнце.

Тобиас встал, ощупал себя, словно удостоверяясь, что жив. Немного покачался на ногах и улыбнулся.

— Я буду жить! — прошептал он. — Я это чувствую. Я это знаю! Это сделала ты, Кетура! Я обязан тебе жизнью.

Я зажала ему рот ладонью.

— Не мне, Тобиас. Не мне. Жизнь тебе подарил лорд Смерть, как он делает это каждый день. Никогда этого не забывай.

— Но…

— Никогда не забывай!

Тобиас заулыбался.

— Я только знаю, что жив и хорошо себя чувствую, Кетура. Во мне не осталось заразы.

— Пойдем, — сказала я. — Надо узнать, что там с остальными.

Глава двенадцатая, в которой много неожиданных признаний. Я спасена от ужасной судьбы

Выйдя из леса, мы с Тобиасом оказались не там, где я ожидала. Мы очутились у южной околицы деревни, в месте, где тележная тропа переходила в нашу только что вымощенную дорогу.

Мы молча двинулись в деревню. Она была необычно тиха, и мое сердце на секунду замерло в страхе, что лорд Смерть солгал мне.

Однако рядом шагал Тобиас — бодрый, здоровый и румяный, и даже если бы это не служило доказательством, я была уверена, что слова лорда Смерти не следует подвергать сомнению. Моя деревня спасена.

Но вот странно: радостная мысль о спасении отозвалась в моем сердце не так глубоко, как я ожидала. Я подружилась со смертью и больше ее не боялась.

По дороге шел со своим мулом Томас Ред. Завидев нас с Тобиасом, он поклонился, как будто я была титулованной особой.

— Кетура Рив, — сказал он. — Какая счастливая встреча! Не окажешь ли мне честь въехать в деревню на моем муле? Там собрались все жители. Это действительно большая честь для меня, ибо я слышал, да и видел, как ты спасла нас от чумы.

— Не я, но один мой знакомый.

— Но он не спас бы никого, если бы не ты, — возразил Тобиас.

У меня не было сил пререкаться с ними обоими, да и поездка верхом в тот момент выглядела весьма привлекательно. Я села на мула, и мы двинулись по нашей прекрасной дороге и вскоре увидели впереди толпу односельчан. Заметив нас, они расступились и встали по обе стороны дороги. Когда мы приблизились, толпа затихла.

Маленькая девочка бросила передо мной на дорогу охапку маленьких букетиков. Люди зашептали мое имя. В толпе послышались смех, радостные возгласы, а потом все собравшиеся разом загомонили. Я в недоумении оглядывалась по сторонам, пока мы не въехали на площадь.

В ее центре стоял Джон Темсланд. Тобиас подвел меня к нему, я спешилась и сделала книксен.

Жители собрались вокруг нас кружком. Гуди Томпсон и ее муж подошли ко мне ближе других.

— Прости нас, — сказала Гуди. Ее муж стоял, крутя в руках шапку и глядя в землю. Я заулыбалась — было так приятно видеть в добром здравии и их самих, и их чудесных мальчиков.

Я окинула собравшихся взглядом, и внезапно их лица показались мне незнакомыми. Воздух в деревне сиял светом, который я не узнавала. Я поискала глазами Гретту и Беатрис. Вон они — улыбаются и подбадривающе кивают.

— Мне хочется наградить тебя, Кетура. Что я могу для тебя сделать? — тихо спросил Джон. — Требуй все что угодно. Если в моей власти дать это, я дам.

В этот момент я не желала ничего другого, кроме как снова стать той, кем была когда-то, — девочкой, надеющейся найти любовь и качать на руках собственного ребенка, девочкой, перед которой лежала целая жизнь. Я хотела только, чтобы все оставалось таким, как было до того дня, когда я пошла за оленем, до того, как узнала, какой тьмой лес может окутать мою душу.

— Сэр, если вы и вправду хотите что-то для меня сделать, — сказала я, — то вот мое желание: больше не говорите об этом. Давайте забудем о прошлых тревогах и подготовимся к ярмарке и встрече короля.

Джон долго и пристально смотрел на меня, затем промолвил:

— Быть посему. Король прибудет завтра, а сегодня вечером, когда все будет готово к открытию ярмарки, мы устроим танцы. — Он окинул взором толпу. — Ступайте! Готовьтесь.

Толпа начала расходиться. Мужчины кивали мне, женщины приседали в легком книксене. Гретта и Беатрис пробились ко мне, и мы все вместе принялись наблюдать, как народ ставит ярмарочные палатки. Некоторые из мужчин возводили подмостки для короля и его свиты и для лорда и леди Темсланд — чтобы высокородные особы могли следить за состязаниями, играми и представлениями, запланированными для развлечения почтеннейшей публики. Замок, возвышавшийся над селением, украшали шелковые знамена ярко-синего и оранжевого цветов, свисавшие со второго этажа. Уличные музыканты настраивали инструменты, отовсюду слышались пение, смех и разговоры. Женщины оставили свои прялки и ткацкие станки и понесли на площадь завернутые в чистую материю хлебы, и булочки, и торты, и печенье. Они несли шитье и рукоделие, и свежесбитое масло, и мыло, и головки сыра. Молодые мужчины заводили в загоны своих лучших бычков, и овец, и свиней, а старики ставили на животных клейма и обсуждали скотину с серьезным прищуром глаз. И все в деревне кивали мне и улыбались.

Но вскоре народ позабыл обо мне в предъярмарочной суете. Народ-то забыл, но не Гретта с Беатрис.

— Мы не знаем, какой истории верить, — вздохнула Гретта.

— Когда-нибудь я расскажу вам настоящую и совсем не так, как будут рассказывать другие, — пообещала я.

— Когда захочешь, — сказала Гретта.

— Если захочешь, — добавила Беатрис.

У меня не хватило отваги рассказать им об обязательстве, которым связал меня лорд Смерть. К тому же во мне еще жила надежда. Разве не ждали меня дома лимоны?..

— Я должна идти домой и сделать лимонный пирог. Но прежде чем я уйду, нам всем троим надо управиться кое с какими делами. Пойдемте. — И я повела их к дому Портного.

— Но я уже вручила ему платье от твоего имени, Кетура, — запротестовала Гретта, поняв, куда мы направляемся.

— Вот именно, — сказала я, не останавливаясь.

Когда мы подошли к дому Портного, его детишки кинулись навстречу, но окружили они одну только Гретту.

Вышел Портной и пригласил нас в дом. Дети последовали за нами. Я в изумлении уставилась на висящее в ожидании леди Темсланд чудесное платье. Портной проследил за моим взглядом.

— Отличная работа, Кетура, — похвалил он. — Ты полна скрытых талантов.

— Сэр, я должна кое в чем признаться, — сказала я. — Поэтому мы и пришли к вам. Платье сшила не я, а Гретта. Объяснять, почему мы обманули вас, слишком долго и сложно. Поэтому просто примите мои извинения. Эту отличную работу на самом деле проделала Гретта.

— Кетура! — воскликнула та. — Это неправда!

— Вот как? — сказал Портной и улыбнулся. — Ну конечно я обо всем догадался, Гретта. Неужели ты думала, что я не узнаю твои ровные стежки?

Гретта покраснела и пролепетала:

— Это сделала Кету…

Портной продолжал:

— Никто другой не мог выполнить эту работу. Во всем платье я нашел только три не очень ровных стежка.

Румянец на лице Гретты сменился бледностью.

— Три?! — Ее глаза сузились. — Три? Сначала пять кривых стежков, а теперь три! Пойдемте, дети, — обиженно сказала она. — Давайте играть.

И она увела их во двор.

— Хорошая женщина, но гордая, — пожаловался Портной открытой двери. — Велела мне не носить оранжевое. — Он улыбнулся.