Кейджера Гора

33. Расследование.

Танцовщицы, наконец, выбежали из зала с шумом и смехом. Музыканты отложили свои инструменты. Рабыни быстро почистили пол между столами, и отступили за столы. За этими столами восседали Клавдий - Убар Аргентума и члены высокого совета. Кроме них здесь были представлены многочисленные высокопоставленные лица Аргентума и других городов. Присутствовали здесь и Майлс из Аргентума, и Лигуриус, и Дразус Рэнциус.

Мне показалось достаточно интересным, что среди гостей я увидела Эмильянуса из Ара, моего бывшего владельца, и Паблиуса который был управляющим в доме Клиоменеса в Корцирусе. При этом я пока не заметила, чтобы Хассан – Охотник на рабынь присутствовал в зале. В дальнем углу зала я рассмотрела ещё одного странного гостя. Это был мужчина среднего роста, лицо которого была скрыто капюшоном. Кто именно скрывался там, я пока не смогла разобрать. Я, раздетая и закованная в рабские цепи, была скрыта за расшитым бисером занавесом, куда меня определил Майлс из Аргентума, мой владелец. С этого места, сквозь занавес, было довольно трудно, но вполне возможно, вести наблюдение за залом. С другой стороны Гости, учитывая большое расстояние от них до занавеса, могли с большим трудом обнаружить моё здесь присутствие. И даже заметив меня, вероятно, они будут в состоянии распознать немногое, кроме того факта что там есть человек. Не думаю, что они смогли бы различить что-то большее, чем контуры фигуры раздетой или скудно одетой женщины, скорее всего рабыни.

– Теперь пришло время, приступить к решению главного вопроса этого вечера, - провозгласил Клавдий - Убар Аргентума, и приказал: -Продемонстрируйте нам мешок.

Двое солдат, вытянули золотой мешок из боковой комнаты, проволокли его по полу, швырнули перед центральным столом, за которым восседал Клавдий, члены высшего совета и другие, наиболее важные гости. За этим же столом, сидели Лигуриус, Майлс из Аргентума и Дразус Рэнциус.

– Этот пир, - продолжил Клавдий, - завершает празднование нашей победы, нашего триумфа. Несколько месяцев назад неспровоцированное нападение Корцируса, попытавшегося захватить серебро Аргентума, было отражено. Далее, чтобы гарантировать нашу безопасность, и предотвратить повторение подобной агрессии, мы начали войну, закончившуюся у ворот самого Корцируса. Там, поощряемые горожанами, мы разгромили силы Татрикс Корцируса и свергли её тиранию.

В ответ на его заявление по залу прокатились гореанские аплодисменты, мужчина били себя по левому плечу ладонью правой руки. Я заметила, что даже Лигуриус, вежливо похлопал себя по плечу.

– Союзный договор Корцируса с Косом теперь разорван, - объявил Клавдий. – В то время как узы дружбы Аргентума с сиятельным Аром, нашим союзником, лишь упрочились.

На этот раз аплодисменты были ещё громче и длительней.

– Столь грозная демонстрация Аром поддержки своих союзников, стала большой удачей не только для нас, но и для самого Ара, - добавил Клавдий, вновь прерванный аплодисментами.

– Поскольку теперь союзники доверяют ему и поддерживают его ещё больше! – попытался продолжить Убар, но его снова прервали бурными аплодисментами.

Ар, несомненно, обладал значительными сухопутными войсками, и по всеобщему признанию его пехота была самой многочисленной и прекрасно обученной на всём известном Горе. С другой стороны, наземные силы того же Коса, вероятно, не превосходили по численности войска большинства гореанских городов-государств, даже тех, что по населению сильно уступали островному Убарату, и врятли могли противостоять союзу Ара и Аргентума. Эти расчёты полностью изменялись в противоположенную сторону, если рассмотреть возможности противников на море. Кос обладал одним из самых мощных военно-морских флотов на Горе. Морская же сила Ара стремилась к нулю.

– Главным виновным в этом вопросе, преступником, подстрекателем военных действий, была Шейла, жестокая и отвратительная Татрикс Корцируса.

– Да! Да!
– закричали несколько мужчин.

– Она была захвачена в Корцирусе, но, по пути в Аргентум ей удалось бежать. Сразу же организованная и проведенная большая облава результатов не дала. За её поимку даже была объявлена солидная награда. Однако в течение многих месяцев преступнице удавалось ускользать от нас, пока Хассан – Охотник на рабынь, прибывший из далёкой Касры, не согласился принять участие в поисках. После этого её дни на свободе были сочтены. Не далее как две недели назад, в Аре, она попалась в его кандалы.

Зал в очередной раз взорвался аплодисментами.

– Он даже счёл целесообразным доставить её нам своим собственным неподражаемым способом, в фургоне, как обычную девку, связанную, голую и упакованную в рабском мешке. И на сей раз, она не сбежала!
– рассмеялся Клавдий, поддержанный раскатами смеха прокатившегося по пиршественному залу. Я заметила, что Лигуриус улыбнулся.

– Теперь самое время, - заявил Клавдий, - предъявить Шейлу - Татрикс Корцируса, теперь уже окончательно бывшую, к удовольствию её победителей!

Последовал новый грохот аплодисментов.

– Лигуриус, - обратился Клавдий к бывшему министру, поворачиваясь к нему, и тот встал, обойдя стол, встал перед Убаром, и подле мешка.

– Многие из Вас знают меня, - начал свою речь Лигуриус, - лишь как прежнего первого министра Корцируса, но, возможно, мало кто из Вас знает то, что я был также тайным лидером сопротивления Корцируса правлению Татрикс Шейлы. В течение многих месяцев внутри её правительства я пытался отговорить её от действий, враждебных великому государству Аргентума. Я попытался использовать своё влияние и повернуть политику Татрикс в направлении гармонии и мира. Увы, мои усилия были тщетны, мои доводы были проигнорированы. Лучшее, на что я мог надеяться, это подготовить путь войскам Аргентума к их победе, что мне и удалось сделать. Вы можете вспомнить непринужденность, с которой Вы взяли город, когда большие ворота были выведены из строя.

Слушая эту речь Дразус Рэнциус лишь улыбался.

– В это время, конечно, я часто был поблизости от Татрикс. В моих усилиях убедить ее в тщетности и безумии её политики я почти постоянно был рядом с ней. Я думаю, что можно сказать, что нет такого мужчины на Горе, лучше знающего её, чем я, чтобы опознать её, и идентифицировать её для Вас.

– Спасибо, благородный Лигуриус, - поблагодарил Клавдий.
– Теперь, пусть тот кто своими руками схватил Шейлу, благородный Хассан из Касры, лично представит её перед нами, а то она уже заждалась возможности доставить нам удовольствие.

Но вслед за прокатившимися по залу смешками, повисла напряжённая тишина. Мужчины удивлённо осматривались.

– Где Хассан? – поинтересовался Клавдий.

– Его здесь нет, - ответил ему кто-то.

Лигуриус опустил голову, пряча улыбку от окружающих.

– Ну что ж, возможно, ему нездоровится, - пожал плечами Клавдий. – Давайте откроем мешок!

Лигуриус с довольным видом скользил взглядом по залу. Он даже не потрудился взглянуть в сторону открытого мешка, из которого уже вытаскивали его беспомощное, связанное, раздетое содержимое. Ёе поставили на колени перед Клавдием и советом, даже не потрудившись развязать или вытащить кляп.

Лигуриус осмотревшись, наконец, потрудился мазнуть взглядом по коленопреклонённой фигуре у своих ног.

– Да, - кивнул он.
– Я хорошо её знаю. Никаких сомнений, в том кто это.

Он резко ткнул пальцем в женщину на полу, при этом едва ли потрудившись посмотреть на неё повнимательнее. Всё его внимание было приковано к аудитории.

– Да, - повторил Лигуриус, - это - она! Это – Татрикс, позор Корцируса!

Тем временем Шейла выдавливала из себя отчаянное, но едва слышное приглушенное мычание, и дико мотала головой. Гореане прекрасно знают как надо затыкать рты своим пленникам и рабыням, подумала я.

– И даже не пытайся отрицать это, Шейла, - предупредил он, опять не задержав на ней взгляда.
– Ты полностью и окончательно идентифицирована.

Женщина, заливаясь слезами, и всё так же, отчаянно мыча, мотая головой и бросая на него умоляющие взгляды, и пытаясь привлечь к себе его внимание.

Наконец, возможно из простого любопытства, Лигуриус посмотрел на неё внимательнее. Мне показалось, что ещё какое-то время, он не узнавал её. Думаю, виной тому было наше почти полное сходство. Но возможно, также, и то, что он счел невозможным полагать, что из мешка могут вытащить кого-то другого кроме меня. Но вдруг он побледнел.