Кгб против ссср. 17 мгновений измены

Другой западный чекистовед Д. Байррон в 19 74 г. написал книгу «KGB: The Secret Work of Soviet Secret Agents», куда по за данию ЦРУ был вставлен список офицеров ПГУ, но туда же были вклинены и чистые дипломаты, внешторговцы и проч. зарубеж ный люд. Из-за этого крупно перессорились наши ведомства.

У КГБ имелось несколько точек высоковероятных конфлик тов с другими участниками игры. Один круг противоречий: пар тия, которая имеет формальное право вмешиваться в дела чеки ст ов; второй: сильная, хотя и недалекая армия, ряды которой будут в процессе перест ройки смешаны так, что будет скована направленность их действий и их мощь обернется против самих же обладателей; третий: националисты, сектанты и проч., лите раторы и другие люди из искусства, церковь, диссидентствую щая интеллигенция – их сильная сторона в том, что они явля ются властителями дум и чаяний народов, с помощью пятой ли нии они будут использованы и отброшены.

Есть и еще некие группировки, где КГБ тоже не жалуют: ра диослушатели голосов – посредник Система глушения, но все понимают, что за ним с тоит КГБ; отказники – посредник ОВИР МВД, но все понимают, что за ним стоит КГБ; пресса, возжаждавшая свободы критики – им противостоят идеологи из партаппарата и цензура, но все понимают, что за ним стоит КГБ. У известных журналистов И. Андронова и Ю. Щек отихи- на, например, как-то не сложились отношения с КГБ. Кримино генный мир сталкивается с МВД и Прокуратурой, но серьез ными делами занимаются в КГБ. КГБ любит прятаться задруги- ми и старается их вовлечь в свои игры. И чем больше сталкивают советских гр аждан, тем для них лучше. Как внутри страны, так и за границей.

У Лубянки было четыре основных конкурента, но их предпо читали называть «смежниками»: ЦК, МИД, МВД, ГРУ. ЦК – формально сильно, но если использовать методы вовлечения, успокоения, то при слабо м контроле можно считать, что руки у тебя развязаны. МИД – противоречия могут быть за границей, но в каждом посольстве офицеры безопасности и резидентуры, успевающие присматривать за послами. МВД – конкурент № 1 внутри страны, но на него идет постоянный сб ор информации. ГРУ сильно ограничено во внутренних делах. Таковы на самом деле были позднесоветские «производственные отношения», ес ли пользоваться наиглупейшими коммунистическими штампа ми. Арбитраж в это дело не звали, да и вряд ли бы он помог.

В КГБ по является само опасное понятие «внутренняя раз ведка». На СССР отныне будут смотреть как на страну пребыва ния. Подсистема с такой установкой будет неминуемо чувство вать себя отторгнутой от остальной материнской системы. Бо лее того, «при Андропове значите льно расширились масштабы деятельности органов безопасности. (…) Решения по вопросам, отнесенным к компетенции КГБ, стали обязательными для ис полнения всеми учреждениями страны» (12. С. 402).

Вмешательство же повсюду было легко оправданно: сущест вует в озможность Запада через идеологическую диверсию проник нуть во внутренние дела СССР. «В связи с проблемой организа ции борьбы с идеологической диверсией хочу затронуть еше один вопрос, которому Ю.В. Андропов придавал большое зна чение. Он понимал, что под влиянием западной пропаганды, вследствие имевшихся различного рода внутренних неустроен- ностей (…) в отдельных слоях, группах общества могут возни кать негативные социальные процессы. Кое-кто считает, что та кие процессы не являются предметом деятельнос ти органов КГБ, ими должны заниматься соответствующие партийные, со ветские, профсоюзные и иные органы отраслевого государст венного управления. С формальной точки зрения это, наверное, так и должно быть. Но, говорил Юрий Владимирович, мы долж ны в этом во просе видеть и наш, чекистский аспект работы. (…) Достоверно установлено, что большой интерес проявляют к не гативным социальным процессам спецслужбы противника, уже были факты, когда к таким процессам они подстраивались на прямую, пытаясь направить их в нужное для них русло. (…) На этот аспект деятельности Юрий Владимирович обращал внима ние десятки и сотни раз. Он много говорил: мы все сидим в од ной лодке, поэтому нельзя ее раскачивать, она может опроки нуться. (…)

Беседуя с руководителями местных органов КГБ, он всегда ставил перед ними задачу: посмотрите, что в вашей республике, крае, области делается в решении проблемы конверсии оборон ных предприятий, какие новые товары потребления и конкрет но на каких заводах, фабриках начали производить, как идут де ла в строительстве жилья для народа, какие меры принимаются для повышения товаропроизводства в сельском хозяйстве. Он говорил: вы должны опираться на партийные органы, но не за бывайте, что и сами являетесь членами бюро партийных ко митетов и депут атами советов депутатов трудящихся, поэтому будьте в гуще народа, как можно больше бывайте на предпри ятиях, в колхозах, совхозах, беседуйте с руководителями и про стыми тружениками, острее ставьте необходимые для решения вопросы, побольше предъявляйте тре бований к нерадивым, бес компромиссно подходите к бесхозяйственности и расточитель ству» (39. С. 32-33, 39).

Комитетчики старались с высоты своего положения задавать тон всей работе. Так, например, представитель КГБ в Афгани стане В.Н. Спольников «…отста ивал идею координации дейст вий представительств советских силовых министерств в Афга нистане. Причина? Вот только один пример: генерал из Мини стерства обороны, предположим, называет в рапортах в Москву количество вооруженных формирований афганских моджах едов что-то около пятисот, МВД – восемьсот, МИД – одну тысячу, * КГБ – тысячу пятьсот. Кто из них прав? Убежден, что КГБ. Почему? Министерство обороны было просто зациклено на снижении цифр, поскольку из Москвы немедленно спросят: «А на кой хрен мы держим этот ограниченный контингент, если количество вооруженных формирований с каждым годом не уменьшается, а увеличивается?» Следовательно, нужно подать на начальственный стол угодную для него цифру. То же самое с МИД и МВД. Виктор Спольников предлагал на тот м омент, чтобы все ведомства и службы согласовывали (не для доклада в Москву, а для общего дела) конкретные факты и отсылали в Москву информацию от имени всех ведомств, а не от каждого в отдельности. Приняли вроде бы это предложение Спольникова. (…) И шли официально подписывать совместную сводку, а в обход отправляя другие, оправдывающие себя данные» (9.8. С. 87-88). Всякий недостаток в Советской сверхцентрализован ной системе использовался ей во вред. И это настолько явно, что – дело неслыханное! – признае тся даже в литературе учеб но-официальной: «Практика деятельности вновь созданных Управлений (3-го, 4-го, 6-го) показала, что во многих случаях они вместо сосредоточения своих основных усилий на контр разведывательной защите порученных объектов от шпионско й и иной подрывной деятельности иностранных спецслужб и орга низаций занимались выявлением недостатков в их служебной деятельности, что подменяло функции других ведомств, снижа ло эффективность решения контрразведывательных задач» (9.9. С. 246).

Много позж е, когда пошла волна разоблачений, это явление также было несколько раз представлено самой широкой обще ственности: «Концентрация властных полномочий, позволяю щая КГБ контролировать все без исключения сферы жизни страны – политику, экономику, силовые стру ктуры, личную жизнь, плюс – монополия на информацию, на основе которой принимаются государственные решения, – вот что определяет положение и могущество КГБ в обществе. И это же обеспечило ему успех в непростом деле захвата власти в стране.

Итак, монополия КГБ на информацию. Как она создава лась? Так же, как и всякая другая – отсутствием или практиче ским отсутствием альтернатив. В Соединенных Штатах Амери ки, например, информация поставляется правительству: ЦРУ. ФБР, РУМО (военная разведка), Бюро разведки Г осдепарта мента, Агентством национальной безопасности, исследователь ской службой конгресса, общественными организациями и т.л и т.п. Поставляется по независимым друг от друга каналам (что дает возможность эту информацию сравнить) и в условиях жест кой кон куренции одного разведывательного ведомства с дру гим.

Эта конкуренция, кстати сказать, является одним из самых надежных гарантов защиты демократии и личности от секрет ных служб, которые везде и во всех странах, конечно же, нару шает закон. Ибо никакая ко миссия конгресса, никакой парла мент, убеждена, не способен проконтролировать разведыватель ную организацию лучше, нежели другая разведывательная организация, борющаяся за приоритеты финансирования из го сударственного бюджета.

Так вот, в нашем Отечестве в ся основная информация, в том числе и та, что добывается Главным разведывательным управле нием Министерства обороны СССР (во всяком случае, в наибо лее важной своей части), стекается в КГБ СССР. Что происхо дит с информацией дальше? А дальше она отфильтров ывается. Та, что приходит по каналам разведки из-за рубежа, – в Инфор мационном управлении Первого Главного Управления, та, что рассказывает о ситуации в стране, – в Аналитическом управле нии, куда поступают все наиболее серьезные документы и све дения, на правляемые чекистами с мест. Следующий фильтр – руководители главных направлений – разведки и контрразвед ки. От них информация ложится на стол Председателя КГБ СССР, который, как объясняли мне мои собеседники, «может дать ее наверх, то есть Президенту, на пример, а может и не дать». Как было, если вы помните, с информацией по поводу грядущей кровавой бойни в Сумгаите или Фергане.