Кинг

«Хотите бокал вина, пока мы ждем, когда откроются двери?»

Я качаю головой, прежде чем Орландо успевает закончить свой вопрос. «Думаю, я просто пойду и ополосну запястья холодной водой, а может, и вырву».

Он смеется, и я не скучаю по тому, как он поднимает руку, словно собирается похлопать меня по плечу, а потом снова ее опускает. «Я обязательно крикну тебе, когда придет время».

И мне интересно, помнил ли он, что сказал Кинг о сломанных руках.

* * *

Мои руки так сильно вспотели, что я удивляюсь, как с них не капает вода, когда Орландо открывает дверь, пропуская очередь людей внутрь.

Меня до сих пор поражает, что кто-то настолько заботится о моем искусстве, чтобы прийти на живой показ, не говоря уже о том, чтобы прийти пораньше и занять очередь. Но большая часть этой заслуги принадлежит Мэнди и Орландо, поскольку они работают в мире, усердно создавая ажиотаж.

Я стою на своем обычном месте в центре комнаты, рядом с одной из неполных стен, так что люди могут либо подойти ко мне поговорить, либо побродить по комнате.

А когда нервы на пределе, и мне некуда деть руки, я проклинаю себя за то, что выбрала брюки без карманов. Я выбрала эти ярко-красные брюки с высокой талией и широкими штанинами для драмы, но я не учла, какую паническую атаку я бы испытала, надев их. Но, по крайней мере, мой белый кружевной топ не должен показывать ни капли пота от стресса, которым я, я уверена, покроюсь в мгновение ока.

Предложение Орландо выпить вина все больше кажется мне хорошей идеей… но если я начну пить сейчас, то в итоге опьянею.

По мере того, как люди устремляются в зал, в нем начинают раздаваться голоса. И, наконец, когда я ищу в толпе Кинга, я признаю, что именно из-за него я так нервничаю.

Я, конечно, всегда немного нервничаю, но это…

Это… другое.

Потому что я действительно хочу, чтобы ему все нравилось.

Потому что я хочу произвести на него впечатление.

Потому что он сказал мне, что миру нужно мое искусство.

Люди все еще входят в дверь, когда Орландо проверяет свой телефон, затем подходит к одной из шестифутовых картин и наклеивает круглую наклейку на бирку рядом с рамой, обозначающую цену. Он подмигивает мне, затем возвращается к приветствию вновь пришедших.

Мэнди убедила меня сделать набор в очень большом масштабе, а Орландо убедил меня установить за них пятизначную цену.

Я сглатываю.

Не могу поверить, что я ее продаю.

Когда я решила нарисовать целую коллекцию львиных голов, я сделал это, потому что это было весело. Потому что это давало мне немного свободы решать, будут ли у них открыты или закрыты глаза, открыты или закрыты рты. Гривы развеваются на ветру или лежат ровно.

Но теперь, когда я смотрю на них, все, о чем я могу думать, это Кинг.

«Ух ты!» — восклицает голос рядом со мной.

И мне требуется секунда, чтобы понять, что это голос, который я узнаю. «Джинджер?»

Она машет мне одной рукой, а другой делает глоток красного вина.

«Что ты здесь делаешь?» Наверное, грубо спрашивать об этом таким образом, но… какого черта она здесь делает!?

Джинджер улыбается: «Я люблю хорошие художественные выставки».

Тихий свист привлекает наше внимание, когда ее муж подходит и встает рядом с ней. «Черт, леди-босс умеет рисовать!»

Кажется, у меня отвисла челюсть. «Джейми?»

Он слегка кланяется. «Я толком не разглядел прошлую картину, пока ты ее не сожгла. Если бы я знал, насколько они прекрасны, ну, я бы спас ее от огня».

Джинджер хлопает себя по груди. «Где Чичи?»

«Чичи здесь?!» — спрашиваю я, чувствуя, как у меня перехватывает горло.

«Она заметила стол с мясными деликатесами и сказала мне отвалить», — пожимает плечами Джейми.

Они продолжают говорить, но я слишком занята, пытаясь дышать, чтобы слушать.

Что это?

Рассказал ли Кинг персоналу театра о моем шоу?

Зачем ему это делать?

Зачем им приходить?

Он сказал им, что они должны это сделать?

«Ооо, это просто идеально!» — раздается еще один знакомый голос с другой стороны частичной стены.

Я медленно отхожу от Джинджер и Джейми, которые перешли к обсуждению охотничьих привычек львов, и обхожу стену с другой стороны.

«Пэйтон?»

Она так широко улыбается, когда видит меня, что нет никаких сомнений, что это правда. «Саванна!» Она пытается вырвать свою руку из того места, где она была переплетена с рукой ее мужа, но он не отпускает ее. Она закатывает глаза на Неро, но жестом свободной руки указывает на гигантскую полностью золотую картину льва перед ними. «Это продается, да? Мы же можем купить её?»

Моя голова кивает, но мозги глючат.

«Ладно, хорошо! Неро, — подталкивает она мужа, — приведи Орландо. Думаю, мы поговорим с ним об этом».

«Ты знаешь Орландо?» Мой голос становится выше с каждым задаваемым вопросом.

Честно говоря, что, черт возьми, происходит?

Пейтон ухмыляется. «Нет, но я слышала о нем».

Мой взгляд устремляется на Неро, но его внимание сосредоточено на чем-то другом, его рука поднята, чтобы привлечь внимание.

Означает ли это, что Кинг рассказал Неро об Орландо?

Я прочищаю горло, чтобы попытаться говорить нормально. «Кинг заставил вас прийти?»

Я ненавижу этот вопрос, даже когда задаю его, но мне приходится.

Пэйтон выглядит искренне шокированной. «Что? Нет. Но после истории Орландо я заставила Неро узнать о шоу». Она оглядывает пространство. «И я так рада, что мы это сделали. Ты потрясающая».

Я прижимаю пальцы к щекам и смиряюсь с тем, что мое лицо будет красным всю ночь. «Спасибо».

«Пожалуйста», — Пэйтон усмехается, наблюдая за моей реакцией. «И, честно говоря, эта картина идеально подходит для ремонта гостиной, который мы делаем».

Она поворачивается к Неро, который только что закончил говорить Орландо, чтобы тот наклеил "продано". «Давайте посмотрим на те, что поменьше, пока их все не разобрали. Я бы хотела одну из разноцветных для своего офиса».