Кинслер отдыхает

Насколько я помню, лица на Родробе и раньше не было, только нос, усы и борода, а уже где-то под бородой подразумевались глаза, рот и щеки. Впрочем, поручиться за их наличие я бы не решился.

Мой аргумент надломил непоколебимость Иолии. Любовь дня женщины – оправдание любого преступления и даже благородного поступка. Иолия посмотрела на меня, затем на Вима, ожидая, что поколеблется в своем (моем!) намерении.

– Само собой, ты поплывешь с нами, – добавил я.

– Ну, если на поиски наяды, тогда я согласна, – решилась Иолия и стрельнула в Вима глазами: какая я, а?!

Вим отразил удар поднесенной ко рту бутылкой, причем отбивался до последней капли. Что-то у него появилась дурная привычка допивать бутылки в моей комнате. Надо перебираться в другую, пока он выход не завалил.

5

Оказывается, один из домиков на берегу озера – вход и подземную гавань. Там мы увидели ошвартованные к стенке подводные лодки – девятиметровую однокорпусную водоизмещением тонн двадцать и пятидесятиметровый катамаран водоизмещением полторы тысячи тонн. Корпуса обеих лодок были покрыты веществом, похожим на резину, какое применяется, чтобы не обнаружили гидролокаторы. Интересно, от кого скрывался бывший владелец лодок?!

– Нанесли, значит, нужно, – выдвинула Иолия самое простое и самое бесспорное предположение.

Возразить никто не отважился. И лодку выбрали без спора – большую. Запасов погрузили на нее на сотню кругосветных путешествий. Половину запасов составляли ящики со спиртным и наряды Иолии.

– Ты когда-нибудь водил подводную лодку? – как бы между прочим спросил Вим, когда мы с ним поднялись на ходовой мостик, расположенный в надстройке, соединяющей корпуса.

– Нет. Но я много чего делал, имея лишь смутное представление о том, как оно делается. В каждом современном средстве передвижения обязательно имеются три составные части – компьютер и две кнопки – “Пуск” и “Стоп”, – ответил я и показал эти кнопки на панели управления. – Больше мне ничего не надо знать, для всего остального есть он, – похлопал я по экрану компьютера. – Ну, что – все на борту, можно поднимать черный флаг с Веселым Роджером?

– Опускать, – уточнил Вим Снарп. – Под водой флаг не нужен.

– Как сказать, – возразил я по привычке возражать всем и всегда и приказал: – Команде занять места согласно штатного расписания! – и сел в кресло перед пультом, так как был единственным членом команды, все остальные числились пассажирами.

Введя в компьютер дядюшкину карту, я дал команду идти в район, отмеченный наибольшим количеством условных обозначений.

– Отдать швартовы! Курс – океан! – приказал я самому себе и нажал кнопку “Пуск”.

Субмарина погрузилась в воду и медленно поплыла по узкому тоннелю в озеро. Я включил забортные прожектора. Косяк мелких рыбешек испуганно шарахнулся в разные стороны от двух лучей, направленных прямо по курсу, лишь одна пучеглазая и полосатая рыбина, похожая на раздавленный арбуз, проверила на прочность лобовой иллюминатор и только после этого уступила дорогу.

На мостик поднялись Иолия и Родроб. Следом за ними пришлепал Тук. На этот раз он был похож на ежика, причесанного на пробор. Где он успел увидеть такую мерзость?! Хоть к иллюминатору не подпускай!

Подводная лодка пересекла озеро. Перед нами появился второй тоннель, загороженный решеткой с крупными ячейками. Наяда протиснется в такую ячейку, искать ее надо в океане. Впрочем, она интересовала меня во вторую очередь. Сначала разберемся с планетой, а наяда подождет. Если ее до сих пор не сожрали, значит, и через неделю не сожрут.

Решетка поднялась вверх, пропуская субмарину, и опустилась, едва мы прошли ее. В конце тоннеля была еще одна, сработавшая так же четко. Всё – мы в океане.

Тут живности было побольше и растительность погуще. Иолия и Вим прильнули к иллюминатору. Охи, ахи и ухтыхи слышались почти без перерыва. Даже Родроб позабыл о роли покинутого любовника и изобразил на физиономии подобие улыбки, по крайней мере, борода на уровне рта стала шире и выпуклей. А Тук, бедненький, аж почернел от натуги, не успевая имитировать впервые увиденных рыб и морских животных. Хорошо, что нам не попался никто, больший по размерам, чем ходовой мостик.

Чтобы очистить служебное помещение, я объявил:

– Пассажирам пора обедать. В кают-компании тоже есть иллюминатор.

Приманка не сработала.

– И не помешало бы выпить по рюмочке за отплытие.

В рядах зрителей наметилась трещина – Вим Снарп.

– Что-то у меня во рту пересохло, – сообщил я и шумно сглотнул слюну.

Вим сглотнул следом, похлопал по карманам, убеждаясь, что нет в них полной емкости, и решительно двинулся на штурм кают-компании. Я отстукал фаготексу команду идти за Вимом. За Туком потопал Родроб, потому что они братья по разуму и один без другого жить не могут. А может, братья по количеству ума и вдвоем составляют те самые два полушария, которые принято считать идеальной формой мозга. За ними пошел и я. Иолию не позвал: откажется из желания поломаться, а так – сама прибежит, ведь рыбам ее наряды до… до хвоста.

Открывая дверь в кают-компанию, я услышал за спиной торопливое постукивание каблучков. Из висевшей на стене икебаиы и вытянул растение, больше других похожее на цветок, и приготовился вручить его, пока Иолия не открыла ротик, иначе количество обвинений в невнимательности превысит допустимо возможную величину.

6

Извержение подводного вулкана я видел впервые. Находился он на юго-восточной оконечности плато, которое было целью моих исследований. Красная лава, казалось, вытекала из клубов пара и пузырьков, рвущихся к поверхности океана. Лава быстро остывала, фиолетово-коричневыми подтеками замирала на склонах, напоминая любимое мною в детстве шоколадно-фруктовое мороженое. Иногда подтек обламывался и, утягивая за собой шлейф пузырьков, катился во впадину, окружающую плато. Вот, оказывается, кто наслал цунами на мою голову и тело.

На мостике собрались все пассажиры. Наблюдали молча: зрелище, действительно, было впечатляющим.

– Посмотрим со всех сторон?

Никто не возражал.

Я дал команду компьютеру обвести лодку вокруг вулкана. Каково же было мое удивление, когда субмарина, проплыв немного над плато, вдруг замерла, словно наткнулась на преграду. Я включил гидролокатор.

А ведь точно – преграда. Да еще какая! Она была собрана из прозрачных шестигранных щитов, и представляла из себя ангар или теплицу с высокими стенами и выпуклой крышей. Кажется, я где-то видел подобное сооружение.

– Дядина работа. В кабинете стоял макет этой хибары, – подтвердил Вим. – Я его куда-то засунул, не помню куда.

– Пить надо меньше, – посоветовала Иолия.

В ответ Вим наполнил рюмки, ее и свою.

– За память! – предложил он.

Иолия выпила быстрее Снарпа. Если так будет и дальше продолжаться, из нее получится достойная пара Виму Снарпу.

– Давай обплывем вокруг, – насладившись напитком предложила Иолия.

Я дал команду компьютеру.

Сооружение было грандиозным, ограждало все плато, несколько сот квадратных миль. Внутри плавали всевозможнейшие рыбы, благо пищи – растительности – на плато, как на альпийском лугу. На одной из лужаек нежилось стадо гуэтов. Рты у всех были закрыты. Жаль, а то я хотел рассказать о последствиях моей встречи с цунами и с помощью живого экспоната пообразней описать эпизод, в котором чувствовал себя холодной закуской.