Кинслер отдыхает
Шрифт:
В одном месте стена сооружения была повреждена. Поработала здесь огромная глыба, обломок взорвавшегося вулкана. Пробоина была большой, субмарина пройдет.
– Проникнем внутрь?
– Спрашиваешь! – одновременно воскликнули Иолия их Вим.
Сходство их мыслей успокоило возникшую было во мне ревность: чтобы получилась пара, кто-то должен быть умнее.
Не успела подводная лодка втиснуться носом внутрь сооружения, как началось черт знает что – со всех сторон на лодку посыпались гидроакустические удары. У меня появилось впечатление, будто сижу в железной бочке, а несколько придурков вразнобой молотят по ней кувалдами.
Из сооружения мы выскочили с такой скоростью, что едва не врезались в вулкан.
– Есть желающие повторить попытку?
Дружное молчание. Тишину нарушил фаготекс, защелкавший пластинами по палубе, улепетывая с ходового мостика. То ли надеется, что внизу будет не так шумно, то ли хочет быть поближе к вулкану: раскаленная лава согреет если не тело, так душу.
– Будем осматривать только снаружи, – решил я.
Мы поплыли вокруг сооружения. Пробоин нигде больше не было. Зато в одном месте, там, где сооружение опускалось чуть ниже по склону и преграждало широкое ущелье, стена была собрана из прямоугольных щитов. Я посмотрел на карту. Напротив ущелья были нарисованы три закорючки. Я перерисовал их на экран компьютера.
Подводная лодка клюнула носом, прижимаясь ко дну ущелья, и пошла на сооружение. Щиты расступились, пропуская ее. Я не останавливал лодку, решив посидеть в железной бочке еще раз. Пока шли по ущелью, придурки с кувалдами не объявлялись, но едва мы выбрались на плато, как застучали даже громче, чем в первый наш визит. Я дал задний ход.
– Зачем же дядюшка соорудил все это? Чтобы время от времени наслаждаться грохотом? – спросив Вим.
– Ты же сам говорил, что он был со странностями.
– Вообще-то да, но не думаю, что с такими… – он повертел в воздухе рукой, будто ощупывал словцо, каким хотел обозвать странности родственника. Словцо, видимо, оказалось слишком шершавым, поэтому и не было вымолвлено. – Ну, что – на сегодня хватит? Пойдем промочим горло? – предложил Вим, убедившийся, что бутылка, которую он держал в руке, пуста. Бутылка, как и невымолвленное словцо, была спрятана подальше – за компьютер. Подозреваю, что пить Вима Снарпа научил компьютер, которому теперь мстят пустыми бутылками.
– Идите, – ответил я. – У меня тут мыслишка появилась, хочу проверить.
Когда Иолия, Вим и Родроб ушли с ходового мостика, я перенес с карты на экран компьютера все пометки и обозначения. Затем набрал слово, написанное на карте возле ущелья, и дал расшифровку этого слова – “Вход”. Через несколько секунд компьютер расшифровал остальные слова.
Я прочел – и присвистнул.
7
– Друзья, нам предстоит небольшая работенка: надо срочно заделать пробоину в сооружении, – объявил я, заходя в кают-компанию.
– Зачем? – спросил Вим.
– Чтобы памятник твоему дядюшке стоял как можно дольше.
– А если серьезно?
– Пока не могу ответить: сам не все понял. Обещаю объяснить, когда вернемся домой.
– Придется поверить, – за всех согласился Вим. – А как и чем будем заделывать?
– В грузовом трюме я нашел несколько щитов и ремонтного робота. Ему надо помочь, иначе будет возиться часов десять. Пойдем вчетвером: я, Вим, Родроб и…
– …и я! – перебила Иолия.
–..и Тук, – закончил я. –
Скафандров всего три, придется тебе остаться, присмотреть за лодкой, – добавился поцеловал надувшиеся Иолины губки, не давая высказаться.Работали споро. Вим и Родроб таскали с лодки щиты, я подавал их роботу, а тот приваривал взамен разбитых. Тук болтался без дела и мешал то мне, то Родробу. Я взял его потому, что в каждом трудовом коллективе должен быть лодырь. Если не сачкует один, значит, все работают плохо. В нашей же работе результат был довольно внушительным – за час пробоина уменьшилась наполовину.
Я подал роботу очередной щит, обернулся к лодке – и увидел нодерба. Обнажив добрую сотню зубов и растопырив все шипы, он стремительно летел на Вима и Родроба, собираясь одним махом проглотить обоих. Ну и друзья у дядюшки! Имей такого друга – и врагов не надо!
– Вим, Родроб, сзади опасность! – крикнул я и нырнул ко дну, где лежало мое подводное ружье.
Когда опять повернулся к друзьям, стрелять уже было поздно, мог задеть людей. Нодербу больше понравился Вим, а у Снарпа зубасто-шипастая уродина взаимной симпатии не вызвала, поэтому он пытался спрятаться за щит и отмахивался руками, как будто это могло спасти. У меня свело скулы, когда представил, что сейчас будет: лохмотья скафандра, лишенные мяса кости, желтоватые шлейфы крови…
Нодерб выгнал Вима из-за щита и кинулся на него. У самой жертвы он вдруг врезался во что-то невидимое, чуть не переломился напополам и взмыл круто вверх. И раздвоился. Я чуть было не всадил по заряду каждому. Выстрелил все-таки по настоящему, а в адрес фальшивого выругался: ох и допросится у меня фаготекс со своей дурацкой привычкой изображать всякую мразь!
Подстреленный нодерб плавно опустился на дно. Шипов на его теле было столько, что я еле нашел между ними гарпун. Заряд гарпуна парализующий, но слабенький, на час, не больше. Что ж, нам хватит этого времени. Я посмотрел на стадо гуэтов внутри сооружения, на нодерба. Почему бы не поручить трудную работенку врагу? Особого желания слушать грохот у меня не было, а гуэтов надо выгнать из сооружения.
– Берите нодерба, – приказал я Виму и Родробу, – затащим его внутрь сооружения.
– Посадим в клетку и будем иметь собственный подводный зоопарк?! – еще подрагивающим, но уже веселым голосом спросил Вим.
– Почти угадал, – ответил я, хватаясь за самый длинный шип.
На траспортировку нодерба и заделку второй половины пробоины ушло пятьдесяг минут. Вернувшись на подводную лодку, я предложил всем собраться на ходовом мостике.
– Сейчас будет жуткое шоу. Впечатлительные могут удалиться, – объявил я.
Предупреждение только подогрело интерес. Все расположились в креслах поудобней и потянулись к сандвичам. Меняется только мир, а людские страстишки вечны. Ожидая зрелища, я и сам потянулся за хлебом.
Нодерб уже очухался. Медленно, словно боясь причинить себе боль, пошевелил плавниками и хвостом. Убедившись, что с телом все в порядке, вздыбил шипы и рванулся на стадо гуэтов. Первый был перекушен слету. Оставив его опускаться на дно, нодерб погнался за вторым. Через несколько минут по всему плато, напоминая дымящиеся костры, валялись истекающие кровью куски гуэтов. Нодерб вернулся к первой жертве, “потухшей”, и в два приема проглотил ее.
– Дальше будет не так интересно, – сообщил я. – Можно плыть домой.