Кинслер пикирует

Я потолкался между денежными тузами, слетевшимися на фестиваль со всех уголков Вселенной. Каждый из этих людей стоил не меньше ста миллионов, по крайней мере, я узнал несколько денежных «баронов» и троих «герцогов». Они, разбившись на группы, пили, ели и разговаривали. Скорее всего, о деньгах. Голову даю на отсечение, что за ночь здесь будет заключено сделок на такую сумму, какая не перебывает у меня за всю жизнь. Ничего, пусть нагуливают жирок: не мне, так моим коллегам крупнее добыча достанется.

Из многочисленных удовольствий, предложенных гостям, я выбрал самое простое и самое надежное – выпивку. В баре ко мне подсел мужчина моих лет, богатый наследник, поставивший себе цель умереть нищим, но так и не справляющийся пока даже с приращением капитала. Звали его Вим Снарп. Ему понравилось мое умение пить и презрение к деньгам.

– Френк, – еле ворочая языком, говорил он, – ты мне нравишься! Давай выпьем за знакомство!

Мы выпили в десятый раз за знакомство. Снарп с восхищением посмотрел, как я залпом проглотил очередную порцию ахлуа, попробовал проделать то же самое, но поперхнулся.

– Бр-р-р, гадость!.. Ничего, я научусь пить не хуже тебя! Ты прилетишь ко мне в гости, на мою собственную планету, и мы будем... – он полез во внутренний карман пиджака, позабыв досказать, что же мы будем. Из кармана он достал жетон с кодом от защитного экрана его планеты. – Вот, на, – сунул он мне жетон. – Жду тебя в любое время.

– Заскочу как-нибудь на днях, – пообещал я полусерьезно и спрятал жетон. Черт его знает, как повернется жизнь, а укромное местечко никогда не помешает.

Около полуночи меня отыскал Лок Менрайт. Он прямо истекал любезными улыбками, дарил их направо и налево и так легко гнул спину в поклонах, будто раньше его обязанностью было вылизывать гостям подошвы. Мои подошвы в число избранных не входили, поэтому Менрайт разговаривал со мной, одев на лицо будничную улыбку, причем восьмизубую. Значит, дела мои совсем плохи.

– Шеф ждет вас.

Аудиенция состоялась в большом кабинете, расположенном в левой башне. Кабинет был обставлен скромно, богатство хозяина выдавали лишь висевшие на стенах картины, каждая из которых была включена в Фонд Шедевров. Шеф, бодрый старичок с маленькой головкой, большими ушами и огромной лысиной, утопал в глубоком кресле. Он сплел пальцы рук перед грудью, оперся на них острым подбородком, и создавалось впечатление, что голова лежит на плахе. Позади кресла стояли две держиморды. На мое приветствие шеф медленно закрыл и медленно открыл глаза. Бесстрастный взгляд их прощупал меня от темечка до ногтей на ногах и, я думаю, оценил с точностью до одного экю. Такое я не умею, зато хорошо оцениваю степень порядочности, что и проделал. Оба были не в восторге от объекта изучения, оба попытались скрыть это, и оба не сумели.

– Садись, – тоненьким, изношенным голоском разрешил шеф.

Я погрузился в кресло, стоявшее напротив него.

– Что будешь пить?

– Во время деловых разговоров не употребляю, – скромно заявил я.

– Качество достойное подражания, – изрек шеф и укоризненно посмотрел на Менрайта.

Управляющий борделем сделал глотательное движение, точно хотел затолкать назад, в желудок, прилившую к лицу бледность.

Шеф улыбнулся уголками губ, повернул глаза в мою сторону и ласково, как добрый дедушка спрашивает любимого, но балованного внука, поинтересовался:

– Сынок, ты не удовлетворишь мое любопытство: почему ты предпочитаешь корабль деньгам, на которые можно купить лучший?

– Допустим, я влюбился в яхту.

– Любовь, любовь... – старик хихикнул. – Эх, молодежь, у вас одно на уме... Я бы тебе, сынок, посоветовал...

– В советах не нуждаюсь, – оборвал я.

Шеф долго хлопая ресницами, удивленный пренебрежением к его советам. Взгляд его, потеплевший было, опять покрылся корочкой бесстрастности, и я понял, что оттолкнул протянутую мне соломинку. По крайней мере, для шефа я уже перестал существовать. Пока только для шефа.

Он вынул правую руку из-под подбородка. Стоявший справа телохранитель вложил в нее документы.

– Договор дороже денег, – сообщил шеф таким тоном, будто именно он и только сейчас додумался до этого, и протянул документы Менрайту.

Управляющий взял их двумя руками, передан мне. Я вручил в обмен на них старый пусковой жетон корабля.

Шеф сделал едва заметный жест рукой – проваливайте! – и опять подсунул правую часть плахи под подбородок. Эх, топор бы мне!..

Лок Менрайт догнал меня в коридоре и возмущенно закаркал, перейдя вдруг на «ты»:

– Как ты мог, разговаривать с шефом таким тоном?! Это самый богатый человек на планете! Одно лишь казино "Черная дыра” приносит ему полмиллиарда в год!

Ах, он, оказывается, хозяин «Черной дыры»?! Это судьба! Если бы у меня была совесть, она бы не мучила после того, что я сделаю. Потому что это будет ответ на будущий поступок шефа.

Менрайт, догадавшись, что слова его колышат только воздух, убавил громкость и возмущенность, спросил деловито:

– Пробудешь здесь до утра?

– Вряд ли. Поболтаюсь еще часика два-три и полечу в отель. Надо отдохнуть перед стартом.

– Счастливого пути! – с многозначительной улыбкой пожелал Лок Менрайт и затерялся в толпе гостей.

Вылетел я в половине третьего. Переключившись на автопилот, ждал ответа, каким способом попробуют меня убрать. 0 том, что это случится, я догадался, когда получил в свое распоряжение флайер шефа: об исчезновении этой машины никто не узнает и никто не заявит в полицию. Каким способом он исчезнет: взрывное устройство или собьет другой флайер? В любом случае это случится не около виллы. Скорее всего, между двумя грядами невысоких гор. Ближняя гряда была чуть выше дальней, и я решил этим воспользоваться. Вот и ответ: флайер без сигнальных огней догнал меня, пристроился в хвост и убавил скорость. Нас разделяют минуты две полетного времени. Мне их хватит.

Я достал из холодильника пакет. В нем был наспинный летательный аппарат для любителей прогулок на свежем воздухе. Я надел аппарат и, когда флайер пролетел над ближней грядой и резко снизился, выбросился из кабины.

Угадал прямо на верхушку дерева. Ветки изрядно похлестали меня по лицу и рукам, досталось и телу. Зато преследователь, черной тенью промелькнувший надо мной, ничего не заметил. Я видел, как он быстро догнал мой флайер и произвел выстрел из электропушки. Заряд был мощнейший, флайер буквально вспыхнул электрической лампочкой и сразу же потух, словно перегорела нить накала. Через несколько секунд где-то внизу заскрежетало, точно тупым ножом вспарывали консервную банку. Наемный убийца выстрелил еще раз, видимо по обломкам, и исчез в направлении виллы.

Время: три ноль-две. Мой (теперь уже мой) корабль две минуты назад стартовал с космодрома. То-то шеф будет озадачен исчезновением яхты. Ну, это его трудности. А мы займемся преодолением своих – полетим на свидание с кораблем. Погодка, конечно, не прогулочная и одет я легко, но делать нечего. Особенно доставалось от холодного ветра. Он добирался до каждой косточки и словно тряс их, проверяя, надежно ли закреплены. Вроде бы надежно.

Через час и три четверти я засек сигналы передатчика, вживленного в тело Тука. Еще двадцать минут полета, и карманный пеленгатор вывел меня на двуногого (в честь Родроба, наверное) фаготекса. Тук проводил меня к кораблю, замаскированного под скалу. В свете только что взошедшего солнца я проверил маскировку и счел Родроба достойным называться моим учеником.