Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.8

Лидочка вернулась к комнате, открыла дверь. Уже вот-вот стемнеет, и надо будет идти снова в холодный промокший парк и следить за убийцей. Как бы ни был плох этот человек, но можно представить себе ужас убийцы, которому предстоит выйти под дождь, забраться в погреб и, рискуя попасться случайному прохожему на глаза, волочить по грязи труп женщины…

– Господи, – сказала вслух Лидочка, понимая при том, что убийцу представляет в виде Мати и жалеет Матю, который так любит красивую жизнь, свою работу, славу и ее – Лидочку…

Лидочка протянула руку к выключателю, но не успела зажечь свет.

– Нет! Не смей! – раздался мужской голос. Дверцы платяного шкафа распахнулись, и темная фигура, выскочив оттуда, бросилась на Лиду. А Лида, смертельно уставшая от этого дня, поняла, что она уже не в силах бороться за свою жизнь – она даже согласна, чтобы ее убили, только чтобы не мучиться и не ждать…

Мужчина подхватил падающую Лидочку и прижал к себе. Но он не стал убивать ее.

Лида пискнула, представляя себе, как сейчас вонзится в нее кинжал или холодные, уже знакомые пальцы сожмут ее беззащитное горло. Мужчина прижал ее к стене и зашептал знакомым шепотом.

– Один поцелуй! – молил шепот. – Только один поцелуй, и я смогу жить спокойно.

– Да погодите вы!

– Нет, я не могу больше годить! Ты должна мне сказать «да»!

– Нет, не должна. – Лида продолжала бороться с конечностями агрессора, но делала это довольно вяло, потому что уже поняла, что это не ее убийца и вообще у него иные интересы.

– Марта, – мужчина страстно дыхнул на Лидочку луком и принялся целовать ее шею, – ты должна… ты же обещала…

– Это не я, – попыталась возразить Лидочка, но ее не слышали.

Ищущие губы поклонника наконец-то достигли рта Лидочки, поклонник был невменяем от страсти.

В этот момент дверь распахнулась, загорелся свет, и краем глаза Лидочка увидела в дверях остолбеневшую от удивления Марту Крафт.

Хватка поклонника ослабла, и Лидочка, освобождаясь, поняла, что ее пытался лобзать юный аспирант Ванюша Окрошко. Тот тоже понял свою ошибку и малиново покраснел.

– Откуда он взялся? – спросила Лида. – Проходу от твоих поклонников нету!

– Как ты посмела! – Марта неожиданно обрушила гнев на Лидочку. – Он же еще совсем ребенок. Как ты смела завлечь его?

– Это я завлекла?

– Разумеется, не я. Меня не было в комнате.

– Так это он меня лобзал? – спросила Лида. – Или я его?

– Нет! – закричал молодой человек. – Это я не вас целовал, я целовал Марту Ильиничну.

– Вот видишь, – сказала Лидочка мрачно, – можешь продолжать.

– Ой, – сказала Марта, – а я думала, что ты его у меня хочешь отнять!

– Он твой, – сказала Лида, – только скажи ему, чтобы в будущем он не прятался по шкафам – у меня там платье висит и блузки. Он мне все луком провоняет.

– Это неправда! – закричал Ванюша. – Марта Ильинична, скажите, что это неправда.

– Нет, – сказала Марта, – ты этого не могла подстроить. Ты не успела бы подстроить!..

Марта была совершенно серьезна – она решала задачу с двумя неизвестными. Весь мир был чреват изменой, никому нельзя было доверять.

– Где мой маскарадный костюм? – спросила Лидочка.

– Нет, вы скажите ей, – настаивал молодой человек, – вы скажите, что я не ел лука! Здесь лука отродясь не давали.

– Я не знаю никакого маскарадного костюма, – сказала Марта. – Совершенно не представляю, что ты имеешь в виду.

– Я ничего не имею в виду, – сказала Лидочка. – Мне все это надоело. Филиппов сказал мне, что одеяние монахини у нас в комнате.

– Вы забыли, Марта Ильинична, – возрадовался вдруг молодой поклонник. – Я вам лично помогал нести этот костюм. Вам так понравился материал. Помните, вы сказали, что хотели бы быть такой монахиней.

– А идите вы к чертовой бабушке! – закричала вдруг Марта, схватила со своей кровати черную одежду и кинула Лиде. – Все меня в чем-то подозревают, все у меня что-то вымогают. А ну иди отсюда, луку, видите ли, он наелся и лезет с поцелуями… – И, видя изумление аспиранта, добавила: – К моей лучшей подруге.

За аспирантом закрылась дверь. Лидочка, не обращая внимания на притихшую Марту, натянула длинную, черную, до пола, одежду и, подойдя к зеркалу, сама себе в ней понравилась.

Марта сидела на постели и зашивала саван «Голода», скелет лежал у нее на коленях и шевелил ногами. Зрелище было патологическое. Но Марта не замечала. Она была полна своих тайных и невеселых мыслей.

– Не сердись, – сказала Марта неожиданно. – Ты, наверное, думаешь, что у меня бешенство матки?

– Я ничего не думаю.

– Просто мне так отвратительно жить на свете, – сказала Марта, – что для меня эти дни в Узком – спасение. Без них я бы задохнулась в коммуналке… Если тебе нужен этот мальчик – возьми его себе. Честное слово, мне не жалко.

– Нет, спасибо, – сказала Лидочка. Надо было стянуть через голову монашеское одеяние, но не было сил этого сделать, Она разулась, сделала два шага, упала на кровать и еле смогла спросить Марту: – Ты никуда не уйдешь?

– Нет, я буду скелет по себе подгонять.

И Лидочка с великим облегчением, словно неделю не дотрагивалась до подушки, заснула.

Проснулась Лида, как ей показалось, через две минуты, хотя поняла, что спала куда дольше. За окном было черно, в комнате уютно и мирно. Марта сидела на своей постели, аспирант на стуле, лицом к ней. Он помогал ей, держал одеяние, а Марта его зашивала.

Лидочка поглядела на часы. Было уже около шести. Она проспала больше часа.

– Меня никто не спрашивал?

– Алмазовская Альбина забегала, но я не стала тебя будить.

Как только Марта произнесла это имя, сразу вернулась грозная действительность. Альбине нужен револьвер, чтобы застрелить негодяя Алмазова. А может быть, чтобы вернуть?! «Почему я решила, что Альбина спит и видит, чтобы стрелять в своего благодетеля? Да посмей она, завтра же погибнет и ее муж, и она сама. Может быть, Алмазов дал ей револьвер, чтобы защищаться?»