Кисельные берега
Шрифт:
Притягиваемая ею, словно магнитом, она бессознательно двинулась следом, лавируя между гостями и колоннами, обходя углы столов и вездесущих борзых, покинув своего собеседника на полуслове – недоумевающего и возмущённого её поведением…
– Кира! – как во сне. – Кира! Поздорову ли тебе?
Она повела головой:
– А, Медведь… Это она.
– Кто?
– Она это! – с отчаянием прошептала Кира. – Что же мне делать?
Ведьма беспокойно скользнула взглядом по толпе слева от неё… справа… Присела в реверансе, улыбнулась… Что-то сказала… Потупилась, как подобает, под изливаемыми
«Неспокойно синее море, - отметила Кира, облизнув пересохшие губы. – Небось, тоже меня чует. Вернее, отдаренную мне старость свою…»
Ещё один реверанс, и барон с женой чинно развернулись для отходного манёвра…
Влекомая ворованными у неё сущностями, будто стремясь воссоединиться с ними, Кира инстинктивно подалась вперёд и… наткнулась ищущим взглядом на взгляд чёрных глаз.
Лицо баронессы исказил непритворный ужас. Она вскрикнула и вскинула ладони к лицу, прикрывая глаза… А после медленно осела на пол в пышные юбки цвета крови.
– Баронессе дурно! – взревел Синяя Борода, рухнув рядом с женой и поддерживая её за плечи. – Разойдитесь, остолопы! Дайте же воздуха!
Любопытствующие попятились. Сначала те, кто пожиже духом – от гневного окрика известного бешеным нравом барона, потом и остальные… Эти уже – озадаченные и напуганные чем-то помимо ярости обеспокоенного мужа – отхлынули, словно прибой от скалы, от одиноких фигур посреди залы: мужчины, сверкающего по сторонам гневным взором, и той, что ещё несколько мгновений назад была его прелестной спутницей, красотой и статью затмевающей всех присутствующих дам.
Женщина глухо застонала, не отнимая рук от лица и согнулась пополам, будто от боли. А после медленно выпрямилась – ссутулившаяся и как-будто полинявшая… Тяжёлые чёрные локоны вдруг стали паклей невнятного цвета, а тонкие белые пальчики – красными, распухшими и корявыми.
Потрясённый переменами барон сжал её запястья и с усилием отвёл незнакомые безобразные лапы от некогда восхищавшего его лица…
– Что это? – хрипло вымолвил он, отшатнувшись. – Кто это? – заорал он, вскакивая на ноги. – Где моя жена?!
– Колдовство… - прошелестело по толпе гостей и слуг.
Кое-кто из дам, считающих себя весьма впечатлительными особами, посчитал необходимым лишиться чувств. Долго разлёживаться на лавках они, правда, не стали: во-первых, на фоне разворачивающихся событий мало кто обратил внимание на их убогий экзерсис, а, во-вторых, можно же было пропустить самое интересное! Тем более, что интересное только начиналось…
– Смотрите! Смотрите на неё! – орал кто-то рядом с Кирой, осатанело тыча в её сторону пальцем.
– Это же кормилица принцессы! Это её СТАРАЯ кормилица!!
Кира растерянно захлопала глазами и завертела головой в глупой надежде, что данный пассаж бдительного доброхота относится к кому-то рядом.
«Нет, - дошла до неё тревожная мысль, - кормилица принцессы – это, пожалуй, всё ж таки я… Ну и что? Какого чёрта?»
Синяя Борода уставился на неё тяжёлым, ненавидящим взглядом и медленно потянул меч из ножен.
– Ведьма! – проклокотало у него в горле. – Так это ты ведьма? Ты забрала у баронессы красоту и присвоила себе?
«Святой
Ежи Попелушко!» - Кира уставилась на свои руки, покрутила их перед глазами, всё ещё не веря в происходящее…Горло стиснул спазм. Она даже чуть было не разрыдалась от нахлынувших эмоций, но намечающееся линчевание только что возращённого ей тела заставило отложить бурные проявления радости на попозже.
Кира лихорадочно завертела головой в поисках помощи, но никто останавливать бешеного барона, по всей видимости, не собирался. Иных выражений, кроме живой заинтересованности происходящим и заинтригованности разыгрываемым перед гостями представлением, она в калейдоскопе окружающих её лиц не увидела. «Да уж, - довольно щурились паны и сверкали жадными до зрелищ и скандалов глазками пани, - свадьба обещает стать запоминающейся!»
Синяя Борода, почуяв страх жертвы, двинулся к ней.
Кира попятилась.
Она отступала спиной вперёд и толпа с готовностью раздавалась, давая ей дорогу, провожая любопытными взглядами.
«Сколько я ещё буду так идти? Пока не вывалюсь в окно? Или… он всё-таки не даст мне такой возможности? Ой, мамочки…»
Двигаясь задним ходом, она внезапно впечаталась в кого-то и взвизгнула от неожиданности. Этот кто-то дёрнул её за предплечье, рывком задвинув себе за спину. За очень, кстати, знакомую спину…
Кира побледнела и задохнулась: между ней и её смертью стоял Медведь – прямой, спокойный и безоружный.
– Убери меч, Жиль де Бо, - сказал он примирительно. – Ты напугал девушку…
– А я её не пугаю, - процедил барон сквозь оскаленные зубы, - я собираюсь пустить кровь твоей ведьме! Тебе тоже, если не уберёшься с дороги!
– Он с ней заодно! Это её пособник! Кто-нибудь знает его? – забурлила толпа.
– Открой глаза, барон! – повысил голос Медведь, стараясь перекричать людской гомон. – Разве ты не узнаёшь ту, что называлась твоей женой, сейчас, в её истинном обличье? Ну! Взгляни на неё!
Барон заколебался, но всё же остановился и бросил неуверенный взгляд через плечо.
– Разве это не служанка твоя? А эта девица, - Медведь выдернул на мгновение из-за спины Киру, - не та, кою похитил ты с сельского праздника для своих нечестивых развлечений? Так кто у кого украл молодость и красоту? Кто ведьма?
Минутная работа мысли, соменение, узнавание – всё это было немедленно задавлено ужаснувшимся самолюбием: как?! тебя окрутила и женила на себе старая уродина-служанка?! Да над тобой теперь будут потешаться до конца дней твоих!
– Ты лжёшь, ублюдок! – заорал он и взмахнул мечом.
Сталь с грохотом и звоном врезалась в толстое серебро подноса, перехваченного у служки и в мгновение ока вскинутого Медведем над головой. Поднос прогнулся, но выдержал. Выдержал и Медведь – от страшного усилия у него на шее вздулись вены. Зарычав от напряжения, он отжал парированный удар и резким движением опрокинул меч вместе с его хозяином на накрытый стол. Загремела посуда, посыпались, подпрыгивая, яблоки, печёный поросёнок, проделав головокружительный кульбит, шлёпнулся на пол и стремительно заскользил по гладким каменным плитам, заложил вираж и остановился, наконец, у чьих-то ног в парчовых туфлях с алмазными пряжками.