Китайский детонатор

– Триста долларов в сутки, мистер, – объявил портье.

Протянув ему паспорт и карточку, Хромов сказал, что остановится пока на пару дней.

Его ошибкой было то, что он снял шляпу. Взглянув на его бритый череп, портье нахмурился, присмотрелся к паспорту повнимательнее и сказал:

– Вы русский.

– Я мог бы оспорить это утверждение, но не буду, – ответил Хромов.

Портье насупился еще сильнее.

– Вам придется внести дополнительный залог, мистер. Пять тысяч гонконгских долларов, что составляет 400 долларов США. Эти деньги будут вам возвращены перед отъездом.

– Зачем залог?

– Вы русский. Таковы правила.

Вот, подумал Хромов, очень точно сказано. Для русских повсюду особые правила. Для так называемого цивилизованного мира мы неприкасаемые. Тем хуже для вас, господа.

– Можете снять деньги, – сказал он, а когда процедура регистрации завершилась, мысленно проломил портье череп и поинтересовался: – Я могу где-нибудь перекусить?

– О да, – ответил портье, – в главном баре готовят сэндвичи до полуночи. Подниметесь лифтом на верхний этаж, а там идите на звуки музыки.

Для начала Хромов решил осмотреть свои апартаменты. Приблизившись к лифтам, он обнаружил, что на стене висят экраны с изображением того, что в данный момент происходит в кабинах. Это было сделано не только в целях безопасности, но и для увеселения томящегося в ожидании народа. А может быть, подумал Хромов, по многочисленным просьбам любителей экстремального секса.

Поднявшись в номер, он полюбовался немного видом на бухту Виктории, проверил, как работает плазменный телевизор, убедился в наличии мини-бара и отправился ужинать. Лифт вознес его на самый верх, где он ступил на пушистую ковровую дорожку, проложенную во всю длину узкого коридора. Звуки азиатской мелодии подсказали ему, куда свернуть.

«Пенинсула» – шикарный отель, и бар на крыше полностью соответствовал общему имиджу, если не брать в расчет посетителей. Они словно явились сюда из второразрядной гостиницы, где проходил какой-нибудь симпозиум или конференция. В баре не смолкал гул голосов, прерываемый лишь звяканьем и смехом. Пахло алкоголем и женскими духами.

Рослая девица, двигавшаяся под плавную музыку слишком быстро и слишком активно, задалась целью обратить внимание всех присутствующих мужчин. Позади нее увивался какой-то старикашка в яркой рубахе, не сводивший глаз с ее ягодиц.

У стойки собралось несколько мужчин и седая дама, комментировавшая поведение девушки. Вдоль стен расположилось еще несколько человек, но один столик был свободен, и Хромов уселся за него. Тотчас появилась официантка, которая убрала пустые бокалы и обратилась к нему:

– Меня зовут Шу Ли. Чем я могу вам помочь?

Хромов попросил что-нибудь пожевать и двойную порцию скотча.

– И все?

Недоверие читалось в изгибе ее губ, во взгляде широко расставленных глаз и в том, что две верхние пуговицы ее блузки были расстегнуты. Хромов присмотрелся внимательнее. Он мог ошибаться, но официантка Шу Ли улыбалась ему чуточку призывнее, чем это принято даже в Гонконге.

– Пока да, – ответил он.

Она вернулась с бутербродами, выпивкой и круглым леденцом на палочке. Сомнений не осталось. Почти.

– Благодарю, – сказал Хромов, оставив леденец без внимания.

Шу Ли наклонилась над столом, убирая пепельницу, а заодно давая возможность полюбоваться расщелиной между своими грудями. Не одному только Хромову. Всем, кто сидел напротив.

– Что-нибудь еще? – осведомилась она, не торопясь распрямиться.

Хромов отпил виски.

– Мой номер девятьсот одиннадцать.

Она кивнула:

– Я освобождаюсь через полчаса.

Когда она удалилась, а Хромов впился зубами в бутерброд с рыбой, мужчина, сидевший за его спиной, повернулся к нему и произнес:

– Ну ты и счастливчик! Весь вечер все парни пытались подцепить эту цыпочку, и все без толку.

Хромов пожал плечами:

– Просто хороший одеколон, наверное.

– Как называется?

– Секрет фирмы, приятель.

Опустошив бокал, Хромов прикончил бутерброды и вернулся в свой номер. Ровно через полчаса в дверь тихонько постучали.

Хромов впустил Шу Ли в номер и закрыл за ней дверь.

– Проходи, – сказал он.

Она остановилась в центре комнаты и повернулась к нему лицом. Белый шелк резко контрастировал с ее эбонитовыми волосами и оливковой кожей.

– Привет, – сказала она, снимая блузку.

Хромов привлек ее к себе и повернул так, чтобы лучше видеть левое плечо. Затем сделал два шага назад, выключил свет и приблизился опять.

В темноте можно было увидеть, как флуоресцирует на плече Шу Ли татуировка в виде крохотной петли.

– Привет, – сказал Хромов и продолжил осмотр.

– Ты не слишком торопишься? – спросила Шу Ли.

– Если уж выбрала легенду, то следуй ей до конца.

Вздохнув, она подчинилась.

* * *

Шу Ли, оказавшаяся никакой не Шу Ли, а татаркой по имени Белла, хихикнула, примерив ковбойскую шляпу Хромова перед зеркалом. Зрелище и впрямь было забавным, учитывая, что, кроме «стетсона», на ней ничего не было. Она уже успела назвать пароль, рассеяв последние сомнения Хромова, и теперь, лежа на спине, он лениво наблюдал за ней, не опасаясь подвоха. Внешность и сложение у нее были кукольные, а голосок – почти детский. Оставалось только догадываться, каким образом ей удалось попасть в СМРТ. Соответствующая внешность и знание китайского языка, предположил Хромов.

– А в жизни ты лучше, чем на фотографии, – заявила Белла, прекрасно говорившая по-русски и запросто «тыкавшая» мужчине, который годился ей в отцы.

– И долго тебе пришлось пробыть официанткой? – спросил Хромов, пропустив сомнительный комплимент мимо ушей.

– Ровно четыре часа. Ужас, а не работа!

– Что бы ты делала, если бы я не пришел в бар?

– Ты не мог не прийти, – сказала Белла, метнув шляпу, как будто это был диск для игры во фрисби. – Я внимательно изучила твои привычки. Основательно обедать в одиночестве ты не любишь, а ложиться спать на голодный желудок любишь еще меньше. Куда бы ты делся?

Хромов, поймавший шляпу, целомудренно прикрыл ею то, что отличает мужчин от женщин. Забравшаяся на кровать Белла села на подогнутые ноги и уперлась ладонями в атласные колени.

– Ты такая юная, – сказал Хромов, любуясь ею.

– Мне двадцать два.

– Тогда ты самый молодой агент АТЦ.

Белла помотала прямыми черными волосами:

– Ошибаешься. Однажды мне ассистировала совсем еще девчонка, только из школы. Время такое.

Хромов понимал, что она имеет в виду. Время было тревожное. А бывало ли оно другим для России?