КК. Книга 8

– Все верно, у наших врагов есть сильный маг. Один из сильнейших в мире, - волнуясь, проговорила Василина.
– И нам об этом известно ещё с момента похищения моей сестры Марины. Это фанатики. Они не успокоятся, пока не убьют нас всех ради своей цели. Или пока мы… не найдем их.

Присутствующие с удивлением посмотрели на мягкую и нежную Василину, впервые произнесшую слова о чьей-либо ликвидации. Она покраснела, но взгляд не отвела.

– Нам некуда деваться, - чуть тише, но твердо пояснила она.
– Ведь, получается, покушения были организованы на всех нас, за исключением Владыки Нории. Мы обязаны защитить наши семьи и наши страны.

– Думаю, если бы у них была возможность, они бы и в Пески добрались, - пророкотал Нории.

– Но напрямую к нам не попасть даже сильному магу, если не на кого ориентироваться, а карты координат, по которым можно перейти без ориентации на человека, еще не составлены.

– И если их цель - возвращение бога, то ее они не добились, - продолжила Василина.
– Значит, покушения будут продолжаться. Я предлагаю выслушать полковника Тандаджи, коллеги. Он доложит о расследовании взрыва в Иоаннесбурге. А потом, с вашего позволения, я приглашу Александра Даниловича Свидерского, ректора Иоаннесбуржского МагУниверситета. Он расскажет удивительную историю, которая связана с происходящим.

Тидусс ожидаемо не сказал ничего нового - закладка была на основе орвекса, взрывное устройство с таймером прикрепили под крышкой канализационного люка на дороге. Изучаются видео с камер наблюдения - устройство, судя по кадрам с уцелевших камер, закладывали ночью, но лиц заговорщиков ожидаемо не видно.

А вот речь Александра Свидерского, после звонка Тандаджи появившегося в павильоне, вежливо поклонившегося присутствующим и без лишних отступлений рассказавшего о том, что поведал ему о готовящемся нашествии и огромной армии в Нижнем мире Макс Тротт, вызвала неприятное удивление и оживление. Его расспрашивали, уточняли детали, пока он не повторил свой рассказ по частям несколько раз и с сожалением не пояснил, что может поделиться только той информацией, что дали ему. И что при всем уважении к присутствующим он не имеет права раскрывать источник информации, но клянется в его компетентности и благонадежности.

– Не слишком ли это… невероятно?
– поинтересовался Хань Ши.
– Я не хочу ставить под сомнение ваши слова, Александр Данилович, и вижу, что вы искренни, но принцип проверки данных ещё никто не отменял.

– У меня нет причин не доверять тому, кто передал мне информацию, - с бесконечным терпением повторил Александр.
– Он же не склонен к фантазиям. Полагаю, косвенным доказательством может являться то, что из провалов к нам уже выходили огромные инсектоиды.

– Думаю, я могу подтвердить слова лорда Свидерского, - хмуро вмешался Демьян Бермонт. Все перевели взгляд на него.
– Вторжение случится, коллеги. Бермонт уже готовится к войне. Знающий, шаман Тайкахе, сказал ждать нашествия огромных тварей с гор.

– Спасибо, брат, - печально склонил голову Хань Ши.
– Я слышал о мудром Тайкахе. Два источника информации - это уже повод действовать. Вопрос в том, выстоим ли мы?
– с тонкой улыбкой вопросил император.
– С тех пор, как более тридцати лет назад последний камень преткновения на континенте - Форштадт - был закреплен за Инляндией, военных конфликтов не случалось. Наши армии достаточно сильны, чтобы при нужде обеспечить порядок внутри государства, но с тех пор как начались королевские советы и прекратились войны, армия далеко не так мощна, как хотелось бы. Пусть наши возможные враги находятся на варварском уровне развития, но если у них тысячи бронированных инсектоидов и сотни тысяч солдат, то сможем ли мы выставить больше? Выстоит ли наше вооружение против подобных монстров? Да и хватит ли этого вооружения? Василина, сколько у тебя на всю страну боевых листолетов, сотня?

Королева поколебалась.

– Да оставьте, коллеги, - мягко продолжил Хань Ши, - все мы знаем примерную численность вооружений друг друга. И в наших войсках используются те же модели, что и двадцать-тридцать лет назад. Сотня боевых листолетов - и это в самой большой стране мира, в Рудлоге. У нас, у остальных, и того нет.

– Не нужно говорить за всех, светлейший император, - проговорил Демьян суховато.

– Бермонт милитаризирован, - усмехнулся Хань Ши, - поэтому у вас, да, дела получше. Но все равно нам нужно усиливаться. Расширять производство военной техники, открывать склады с оружием. Спасибо за предупреждение, Александр Данилович. Главное теперь успеть.

– И еще одна новость, - сказала Василина в конце совета, когда все уже было обсуждено и приняты необходимые решения.
– Сообщаю вам, коллеги, что сегодня вечером мы объявим о предстоящем скором браке моей сестры Марины и инляндского герцога Лукаса Дармоншира. Да, время не самое удачное, но Луциус Инландер жаждал этого брака, и из уважения к его последним желаниям мы решили, что брак состоится через две недели, сразу после окончания срока глубокого траура.

И пусть часть присутствующих способна была понять, что ее величество лукавит, все отнеслись к новости с подобающим пониманием и высказали одобрение и надлежащие поздравления.

Четверг, 26 января - вторник, 31 января, Матвей Ситников

Матвей Ситников к решениям своим подходил очень ответственно. Решил, что нужно рассказать ректору о снах Алины, - значит, обязан это сделать. Именно поэтому, доставив мать с сестренкой и родителей Светы через городской телепорт в Тафию (стихийные возмущения над Песками хоть и уменьшались постепенно, пока еще не давали магу его уровня построить Зеркало), он сразу с неловкостью извинился перед Светой и Четери и сказал, что в ближайшее время должен вернуться обратно.

Конечно, ему хотелось осмотреть и Город-на-реке, и огромный, пахнущий травой, речным ветром и цветами дворец Четери, но это все можно было сделать потом. Он, будучи единственным мужчиной в семье, проверил, как разместили маму с сестренкой, - родные в тихой прострации бродили по роскошным покоям, рассматривали купальню и лазурные мозаичные бассейны, остался на обед, затем обнял Светлану, пожал руку Четери и отправился обратно в Иоаннесбург.

Когда Матвей сел в автобус от городского телепорт-вокзала до университета, было около пяти вечера. Экзамен у Алины должен был уже закончиться, но она не брала трубку. Зато взял Поляна.

– Ты не видел Алину?
– поинтересовался Матвей, глядя в окно автобуса на серо-белые, сверкающие предпраздничными огнями зимние сумерки, в которые быстро опускался Иоаннесбург.
– Не отвечает на вызовы.

– Так у них на экзамене ерунда какая-то случилась, весь универ шумит, даром, что большая часть народу на каникулах уже, - возбужденно откликнулся Димка.
– Слухи кипят. Мне уже человек пять позвонили. Мол, камены решили подшутить и первый курс отправили прямо на экзамене в сон. Вроде как все уже проснулись, их развезли по домам и в общагу под наблюдение виталиста. Может, Алина досыпает?

– Камены?
– с сомнением пробасил Матвей.

– Угу, - Поляна явно что-то жевал. На фоне послышался женский голос.
– Ну, мам, - простонал он в сторону, - это же Матвей. Не подавлюсь!
– он снова вернулся к разговору.
– Кстати, профессор Тротт был на экзамене. Может, мы просто ему надоели, Матюх? Жаль, если так.

– Он бы сказал, что больше не будет заниматься, - уверенно ответил Ситников.
– Он бы точно сказал. Тут что-то другое, Димыч.

Матвей ещё поболтал с другом - обсудили взрывы в Рудлоге и в мире и попрощались, договорившись пересечься вечером. Ситников доехал до университета, но прежде чем подняться к Александру Даниловичу, подошел к каменам. Те, увидев его, шутковать не стали, но лица сделали чрезмерно непринужденными - Ипполит даже насвистывать что-то пытался, правда, выходило так, будто ветер в узкой трубе воет. Университет был уже пуст, и эхо выводило жутковатые повторы этого «свиста».