Кладбище улик

– Стало быть, ты согласен?

– Хорошо, почтенный Фирн. Пусть он знает.

– Мудрое решение, венценосный.

– Надеюсь…

Кетгут слышал весь разговор будто бы сквозь сон. А может быть, то и был сон?

Когда он начал приходить в себя, первое, что ему стукнуло в голову: мыслить – самое трудное занятие на свете. Хотелось заснуть, но мешало монотонное гудение в ушах и желчное жжение в глотке. Тошнило, болели шея и затылок. События минувших суток промелькнули в сознании какой-то маниакальной карикатурой и показались малозначимыми…

Видно, при падении со скакуна, он достойно приложился башкой оземь.

– Хватит расслабляться. – Фирн цинично толкнул Кетгута в плечо. – Развалился, как барышня на сеновале.

– С каких это пор тебе по нутру человеческий юмор? – прошамкал он, разлепляя веки.

Арраун развел всеми четырьмя руками:

– Давно увлекся. Занятно, честное слово. Вы единственная раса, юмора которой я так до конца и не понял.

– Это заметно, – пробурчал Кетгут, дивясь собственной смелости. – По крайней мере, шутишь ты абсолютно не смешно. Я это еще в трактире подметил.

Фирн подумал секунду и улыбнулся рудиментарными губами.

– Этот сарказм мне вполне понятен.

– Радует. – Кетгут оглядел богатое внутреннее убранство армейской палатки, в которой они находились. – С кем ты только что разговаривал?

– Не важно. Сейчас слушай меня внимательно и запоминай с первого раза.

– Попробую.

Костер горел в центре прямоугольного помещения. Дым резво убегал в конусную вытяжку. Мутно-оранжевые отблески ретиво прыгали по предметам. Зловеще подсвечивались шкуры, развешанные на стенах, бликовали фужеры из лучшего цверговского хрусталя, которыми был уставлен небольшой золотой столик, крошечные отражения подрагивали в прозрачно-кровавой толще кувшина с вином.

Фирн пристально посмотрел на Кетгута щелками своих чуть раскосых глаз сквозь языки пламени.

– Зря ты корчишь из себя крутого, мастер смерти. Пришло время пугаться, а не бравировать.

Кетгут промолчал, вспоминая последние слова, услышанные им перед тем, как вылететь из седла…

«…две расы должны покинуть этот мир навсегда…»

– О боги… – прошептал он, начиная постепенно догонять ситуацию.

– Они не помогут, – негромко проговорил Млечный Фирн. – Боги не помогут нам избежать столкновения. Альянс Трех собрал огромную армию, отменно вооруженную и экипированную. Несколько самодуров в правящих кругах Велланского Союза ошибочно полагают, что готовы к масштабному кровопролитию. Ты сам имел удовольствие видеть: они даже устроили открытую провокацию возле посольства ящеров, дабы ускорить конфликт. Недалекие, самоуверенные кретины! Они даже не позволяют проникнуть в свои крошечные мозги толике сомнения! А стоило бы. Потому что никакого живописного сражения не будет. Большинство разведчиков и агентуры Союза подкуплено и перевербовано, а те крохи, которые оказались верны присяге – давно убиты на территории Альянса без шанса на возрождение. Посему Велланский Союз даже приблизительно не представляет, какая угроза нависла над ним. Угроза истребления доброй половины населения.

– Это нереально.

– Нереально? Стотысячная армия арраунов, ящеров и оборотней приближается в эти минуты к северным границам пустыни Хайран. Это более чем реально.

– Сколько-сколько? – прошептал Кетгут. – Ты, наверное, оговорился насчет численности…

– Сто тысяч отлично подготовленных солдат и офицеров под предводительством главы роя Чедай государства арраунов.

Кетгут на время даже потерял дар речи. Наконец выдавил:

– Такая армада под командованием Темной Насты?

– Именно. Это конец Союза, Кетгут. Более того… Это конец миру на материке на очень долгое время. Не на недели или месяцы, а на десятилетия, понимаешь?.. Потому что Наста и ее соратники из числа верховных ящеров и оборотней не остановятся. Они будут убивать, пока колодцы жизни не захлебнутся от желающих воскреснуть, а две из семи рас не канут в лету. И ужас в том, что им абсолютно все равно – какие именно это будут расы.

– Даже… если их собственные?

– Да. Им совсем… э-э… снесло башню. Кажется, так вы говорите в подобных случаях? – уточнил Фирн.

– Кажется, так… – машинально повторил Кетгут. – Но зачем ты предал свой рой, арраунов, Альянс?

– Я генерал, но не безумец. И не хочу стать частичкой хаоса, который надвигается на материк, чтобы повергнуть его во мрак голода и войны.

– Это слова воина, но не политика. А ты, насколько мне известно, политик, Млечный Фирн… Поэтому я не верю. Скажи правду, если хочешь, чтобы я помог тебе.

Арраун поднялся. Лиловая мантия, наброшенная поверх тяжелой боевой брони, зловеще всколыхнулась в такт его резкому движению.

– Это моя правда, мастер смерти! У меня есть причина, по которой я хочу предотвратить войну. Но это – лишь моя причина! Запомни! А тебе могу сказать только одно: хоть я больше и не предводитель всех арраунов, но и не предатель. Я…

Он осекся.

– Хорошо-хорошо, – быстро согласился Кетгут, смекнув, что перечить взбешенному аррауну неумно. – Что насчет плана? Он у тебя есть?

Фирн посмотрел на него сверху вниз и мгновенно остыл. Нахмурился.

– Слушай, Кетгут, я не могу долго на тебя злиться. Ты иногда странновато себя ведешь даже для человека… То клоунаду устраиваешь, то хамишь, то говоришь вполне дельные вещи. Хотя последнее – редкость.

– Это, видимо, нервное.

– Хм… Смешно. Наемник с расшатанной нервной системой. Когда-нибудь я обязательно допру до специфики вашего юмора.

– А ты думаешь, моя работа отличается очень…

– Всё. Заткись, – перебил Фирн. – Уже почти утро. Времени совсем не осталось. Слушай. Объясняю кратко и доходчиво. На рассвете мы двинемся на юго-восток, к Дюнам Забвения. Орда Альянса приближается с юга, из сердца Хайрана. Но командование во главе с Настой, генералами роя Чедай, верховными ящерами и оборотнями из потомков рода Келебра идут особнячком, на правом фланге основных сил. Единственный шанс нанести внезапный и сокрушительный удар по ним – перехватить правительственную колонну в узком перешейке между зыбучими Дюнами Забвения. На всем известной нитевидной тропе жизни. Именно в этом месте они будут наиболее уязвимы. Если мы атакуем внезапно, то вероятность победы велика. Понимаешь меня?

– Ты хочешь отхватить одним ударом голову целой армии?

– Да. А ты ее глубоко закопаешь, чтобы никто не нашел.

– Ты же настоящий мятежник, Млечный Фирн…

– Помолчи, плебс, – выцедил арраун таким морозным тоном, что Кетгуту на миг показалось, будто в палатке стало прохладнее. – Если мы сумеем обезглавить армию Альянса, то тактический перевес окажется на стороне Союза. Ибо даже столь многочисленная армада, какую собрали аррауны, ящеры и оборотни, превратится в уязвимую кучу мяса без четкого руководства и идейной поддержки. И, возможно, массового истребления удастся избежать. В худшем случае, все ограничится масштабной, но бестолковой баталией. В лучшем – чьим-то позорным бегством.

– Разреши вопрос?

– Ну…

– Известно, какая охрана будет у правительственной колонны?

– Очень серьезная, юный человек. Очень. Но это не твоя забота.

– Тут какое дело… Забота-то не моя, да вот только, если меня прирежут в первую минуту боя – пользы от стылого трупа будет не много. Да и вообще… как-то помирать неохота…

– На тебе будут Доспехи Нордна.

– Ого! Это же самая сильная индивидуальная броня на материке, настолько я знаю! Под завязку накачана дикой магией! За что подобная честь скромному стервятнику?