Клан – моё государство 3.
Шрифт:
– То, что в этом клубе никто никому не приказывает, мы уже поняли. Определиться нам действительно необходимо,- кивнул головой Панфилов.- Чувствую это сам. Брожение среди людей уже есть. Что скажешь, Ефимович?
– Мозговать надо,- ответил Гунько.- Так определиться, чтобы люди знали, куда мы двигаемся можно. Я к вопросу старому вернусь. Значит, каналы отключать не стоит?
– Они уже месяц как отключены,- произнёс Тим.- Александр их вырубил из связи и к вам никто не пришёл. Они сидят в заднице, так он выразился. Им даже не до выяснений. Плохо, когда воровством начинают заниматься все кому не лень. От рабочего и солдата до президента и все при этом напрочь забывают свои прямые обязанности. Дело в том, что они сняли записывающую аппаратуру с нашего канала и перебросили её
– Девчонки-лесбиянки!- подал голос молчавший до сих пор Евстефеев.
– Скорее голубые. Там бандит и там бандит. Педерасты,- сострил Гунько.
– Что это вы развеселились?- хмуро спросил Панфилов.- Не время хохотать. Значит, нам ГРУ в гости не ждать?
– Не стоит,- утвердительно ответил Тим.- Только расслабляться всё ж не надо. Прийти могут и через полгода, и через год и совсем по другому поводу. Всё зависит от лица, которое там будет править бал. Назначит Ельцин щепетильного, тот расследовать станет этот случай, а дурака назначит, тот внимания не обратит. Второе вероятнее всего и случится.
– Думаете, что там умных не осталось?- спросил Панфилов.
– Мудрецы есть кругом. И там тоже имеются, но работать им не дадут условия. Обстановка не сопутствует плодотворной работе. Вы ведь видите, что Ельцин создаёт для своей властной хари спецвойска по образу и подобию боевых групп у криминальных авторитетов. Сейчас эти спецвойска начнут посылать во все вонючие дырки для приобретения боевого опыта. То, что сверху бандиты и снизу бандиты – это Ефимович сказал точно, а народ, как всегда между между. Грибной период идёт. Рвать эти грибы вам не надо. У вас опыта нет. Плохие вы пока грибники.
– А вы рвёте?- полюбопытствовал Гунько.
– Собираем, но культурно,- ответил Тим.
– Как у такой клиентуры можно взять культурно?- Гунько пожал плечами.
– Бандит, Юрий Ефимович, у нас грамотный. Он знает, что если к нему приходит более сильный – надо отдать. Сильный теперь тот, кто обладает реальной силой. Нам отдают потому, что на данном этапе мы сильней власти. Власть его может только посадить, коль он откажется ей платить налог, а мы выводим в расход с конфискацией. Все в курсе, что даже зарубежные банки, хвалящиеся своей тайной вкладов, не спасают от нас. Мы уже так изымали. Жаловаться власти они пока не решаются, ибо она защитить не способна. Она себя защищает, на остальных ей плевать. У вас нет необходимого веса для действий. Вам этого и не надо. Средства у вас есть, даже предостаточно, грех жаловаться. Пусть грибы сами гибнут. Их червь изнутри испортит и весь грибник пропадёт. Этот червь поедает сам себя.
– История говорит, что всё поедает само себя,- сказал, ни к кому не обращаясь, Евстефеев.
– Василий Павлович,- обратился к Евстефееву Тим.- У вас приличный темп в обучении. Это похвально. Только имейте в виду, что программы составлены хитро и можно попасть в ловушки. В части государственного устройства всё действительно само себя поедает. До наших дней не дошло ни одно государственное образование. Да и в наши дни идёт постоянный процесс изменения в устройстве стран, меняются границы и так далее. В этом вы правы. Даже теперь в этих вопросах не выработаны механизмы регулирующие взаимоотношения внутри государства. Стабильных сейчас на мировой арене нет. Даже хваленая демократия США испытывает сильнейшее потрясение со времён образования. Проблемы у них не новые, корни общеизвестны: сверхобогащение высшего общества и обнищание тех, кто в низу общественной пирамиды. По этому вопросу отправляю всех вас к работам Ульянова-Ленина. Это у него прекрасно описано и отнять уже нельзя. Плохо, что нынешняя российская власть не читала работ лидера мирового пролетариата. Эти труды, видимо, им не к чему. Они собираются быстро создать капитал и потом отсидеться где-то
вне пределов России. Чтобы так поступать, не надо вообще ничего знать. Только отсидеться им не удастся нигде на этой планете. Этого они пока не понимают, но уверяю вас, что всё ими наворованное мы экспроприируем, вплоть до резинки от трусов. Детям своим они ничего оставить не смогут.– Мы продолжаем учиться. Так?- Панфилов посмотрел на Тима.
– Да, Сергей Петрович. Учиться и строиться. Я буду у вас под рукой. Возникнут вопросы, вызывайте меня без стеснения. Сейчас вынужден вас покинуть,- Тим встал и направился к выходу.- Не прощаюсь. Очень много работы. Советую не спешить в выборе направления движения. Время есть. Обдумайте, взвесьте. Но производство не пускайте на самотёк, введите, как я ранее вам сказал, жесточайший учёт. Двоих у вас я уже подцепил на краже. Давать своим красть непозволительно. Это тоже грибной червь,- он вышел.
– Ха-ха,- произнёс Гунько после его ухода.
– Хохмач ты, Ефимович,- сказал Панфилов, вращая пальцами зажигалку.- Неизлечимый. Чему ты радуешься? Тому, что наш проект дал дуба? Или вольности?
– Моё звуковое восклицание ничего не обозначает, – ответил Гунько.- Василий, а ты, почему отмолчался?
– Мне говорить вредно,- сказал Евстефеев. Вид у него был серьёзный.- Молчал потому, что знал, они сделают всё сами, без нас. Чувство меня не обмануло.
– В пророки метишь?- стал подкалывать его Гунько.
– Погоди, Ефимович, со своими подъёб…,- рассердился Панфилов.- Мне этот прошедший разговор совсем не понравился. Остался какой-то осадок нехороший. У кого ещё есть такое ощущение?
– Всё верно, Петрович,- Евстефеев пересел на место, где сидел Тим, чтобы быть ближе.- У меня есть такое ощущение. И могу вам пояснить почему. Дело в том, что люди Александра долбанули в Европе двоих наших подельников по продаже оружия со складов ЗГВ, а ещё одного вытащили на свет во Флориде США, которого убили, не таясь на глазах приставленной охраны из подразделения службы безопасности. Сейчас трое убежали из Германии, где хотели было осесть, в Россию. Все в Москве отсиживаются на дачах. Один мне звонил и, знаете, что сказал? Он сказал, что мы все гавнюки. Вот откуда у вас неприятный осадок от беседы.
– Почему ты при Тиме не сказал об этом?- уставился на него Панфилов.- Ведь эти тыловики нас сдадут.
– А зачем мне ему об этом говорить?- Евстефеев пожал плечами.- Что это даёт? Как проходила сделка, вы знаете. Александр взял малый процент, основное осело у нас, но об этом знаем мы и он. Подписей на контрактах мы не ставили. Я звонившему сказал, что пусть меня в одно место поцелует и повесил трубку.
– Ну, спасибо тебе, Василий! Ты настоящий друг,- надулся Гунько.- Ведь я с ними договаривался, слово чести дал, а теперь получается, что я их заложил?
– Юра, мы с ними как договаривались? Помнишь? Даём им надёжного покупателя, то есть Александра. А люди представлявшие Александра представили им условия. Сделка-то была чистой. Всего предполагалось умыкнуть пять процентов. Из которых три осело у нас, а остальные два должны были пойти тыловым вооруженцам и военным финансистам на "премии". Сумма это немалая, всем хватило бы на всё и всех удовлетворяла. Так?
– Положим,- согласился Гунько.
– А эти суки, что сделали? Им люди Александра передали согласно официальной части контракта наличность, которую те обязаны были внести в кассу. Вторая часть пошла перечислением через банк. Так вот эти мудозвоны переписали контракты под сумму безналичную, а наличные деньги поделили между собой. Украли, одним словом. Александр нас и их предупредил, чтобы к рукам ничего не прилипало. Был такой разговор?
– Был,- подтвердил Гунько.
– А они хапнули. Александр об этом узнал, и теперь его команда вытрясет из ворюг всё до последнего цента. Вот тех, кто убёг, втихаря уже обчистили до нитки. Сидящих тут в министерстве, тоже тряхнули порядком. Одного полковника из хозуправления люди Александра до сих пор разыскивают, он из дома вышел и исчез. Я думаю, что найдут обязательно. Трое уволившихся из армии и осевших в Германии вернулись домой, чтобы тут спрятаться. Так ты мне, Юра, скажи, кто гавнюк?