Клан – моё государство 3.
Шрифт:
– Что-то наши исчезли, как в воду канули,- перевёл разговор на другую тему Панфилов.- Потапова и Апонко имею в виду. Сутки остались до их возвращения из отпуска. Без них определяться не будем. Из одного котелка с ними жрали.
– Их ждать не стоит,- открыл секрет Гунько.- Они от нас отошли. Своё строить желают.
– Как!?- растерянно спросил Панфилов.
– Просто,- Гунько откинулся на спинку стула.
– Поясни?- потребовал Панфилов.
– Двое людей из команды Потапова уволились неделю назад из армии. Зашли к нам в гости. Я с ними переговорил, хотел подключить в работу, а они мне ответили, что без командира решать не станут. Я им говорю, что он в отпуске, но по возвращению согласуемся. Они мне сказали, что, мол, не
– Дальше что? Какие выводы?- не понял его объяснений Панфилов.
– А то! Кто прётся зимой к чёрту на рога? У них связь была под рукой, могли по радиотелефону обо всём договориться с Александром, но не стали так делать. Да и люди их не очень-то горели желанием пойти в работу. Семнадцать человек из оперативной части его прямого, Потапова, подчинения уволятся в течение января, а нам он сказал, что всех можно будет отвести в течение полугода. Рапорта эти он подписал лично перед увольнением. Теперь их пытаются вернуть, но мужики стоят на своём мёртво, ссылаясь на то, что нет условий для службы. Жилья, мол, нет, по общагам мотаться надоело: ни помыться толком, ни отдохнуть, ни бабу трахнуть. Зарплата опять же смех, а не деньги. Им стали золотые горы обещать, под что хозяйка выбила пять двухкомнатных квартир. С тем и пошли к ним торговаться, да просчитались. Там все многодетные у них как один. Говорят им: "Суньте ваши ордера в одно место. Нам положены четырёх и пятикомнатные квартиры на наши оравы. Вон высшее руководство, ещё только устроилось на должности, да и не без квартир они были, а уже успели себе по четырёхкомнатным урвать. Не надо нас держать за пацанов. Вот они получили, пусть ни и служат". Одним словом, уговорить не смогли и ушли, несолоно хлебавши. Получается, что они там не остаются, но и к нам не спешат. Отсюда и мои выводы.
– Василий,- обратился Панфилов к Евстефееву.- Что ты думаешь по такому обороту?
– Если всё именно так, как говорит Ефимович, я бы не стал противиться. Да и по-честному не хочу. Пусть идут. Дал бы им их долю из общей кассы. Раз они хотят своё, то пусть клепают,- ответил Евстефеев.
– Добреньким хочешь быть?- спросил Панфилов.
– Слушай, Сергей! Я не знаю, что у них на уме и знать про то не хочу. Мои всё тут оседают. Просто насильно мил не будешь. Я исхожу из того, что Александр поступил с нами по-джентльменски и помог нам, слава Богу, серьёзно. Чахли бы мы без его поддержки на пенсии. В отношении Потапова и его людей мы обязаны поступить так же. Потапов ведь свой. Врагом он нам не станет в любом случае. Лучше расстаться по-доброму, чем зло и нехорошо. Жаль, коль он уйдёт с обидой. А так они своё сладят, нам подсобят, мы им. Может у них другое видение, как надо строить. Может люди устали жить в приказном порядке да в тёмную. Могло быть и другое. Потапов потерял на железной дороге своих, а Апонко закадычных друзей. Возможно, попёрлись выяснять прошлое. Паша Апонко копал всё это время втихаря,- сказал Евстефеев, тяжело вздохнув.
– Он что, сумасшедший?- раскрыл рот Гунько, но Евстефеев не дал ему продолжить.
– Ты, Ефимович, только не бутылись. Я перебрал факты по их системе и получилось, что на железной дороге в 1987 году именно Александр нас подсидел. Другой такой силы в мире нет. Сам ли он там был или другие, не знаю. Все сто дать, правда, не могу, но девяносто девять точно. Расквитаться за товарищей, может быть целью поездки Потапова и Апонко на Дальний Восток. В них жажда мести сильна,- Евстефеев выматерился.- Могла быть тому и обычная причина. Они ведь любители бродяжничать.
– Они поехали не сами,- сказал Гунько.- С ними поехал Снегирёв, которому Проня на хуторе Ходорки подарил два ТТ.
– Снегирёв года уж три как уволился,- уточнил
Евстефеев.- Оружие сдал. Он приходил ко мне за подписью. Где он это время обитал можно выяснить.– Я это уже сделал. Он землю пахал в родном городке. Он из Протвы родом. Там родители у него жили, там и схоронены. Дом на него записан, но самого его нет. За домом присматривает соседка, которая сказала, что приезжали двое и через день хозяин уехал. Куда ей не сказал.
– Чего они его с собой потащили? Странно!- Панфилов был удивлён.
– Что об том голову ломать,- произнёс Гунько.- Взяли да и всё.
– Не скажи,- опротестовал Евстефеев.- Два или три разница существенная в бою. Давайте подождём или вон Тимофея спросим.
– Он спать пошёл. Не надо человека будить,- дал рекомендацию Сундук.- Третьи сутки на ногах. Мы с ним идею одну обкатывали. Не к спеху ведь.
– И то верно, отложим,- согласился Панфилов.- Значит, ты, Василий, за то, чтобы с ними поделиться, если они собираются строить своё?
– Мне с Потаповым не хочется плохо расставаться. Опять же, его ведь ребята на дороге погибли. Мы вот уже год средства имеем, могли бы родителям и вдовам выделить на пенсии и пособия, а не сделали этого. Не обидно? Обидно. Может им потому своего хочется, что всем на них срать, о них никто не думает, и мы как-то забыли. Тех, кто тут осел, заработком солидным наделили, а им ни копейки,- Евстефеев был в раздумье.
– Почему ты раньше об этом не сказал?- в голосе Панфилова звучало раздражение.
– А ты недогадливый,- коротко бросил Евстефеев.
– Не цапайтесь, мужики,- охладил их Гунько.- Промах существенный. Но и они тоже, чай, не дети. Хоть я думаю, что из гордости Потапов не пришёл с таким вопросом. Сколько его знаю, он никогда ничего не просил. Такой человек. И люди там у него собрались большей частью молчуны, лишнего слова не вытянешь. Наша вина, что упустили этот вопрос.
– Дерьмовая ситуация безусловно. Мне большой минус. Ефимович, надо на будущее составить в памятку схему, чтобы такого не повторилось. Ей-богу стыдно,- признался Панфилов в сердцах.- Мордой в гавно сунули.
– На это памятки не надо,- сказал Иштым.- В их программе есть всё, что касается финансирования. Если мне не изменяет память, я мельком просматривал, на каждого ребёнка-сироту платят по тысяче долларов, жёнам по пятьсот в месяц. Кроме этого единовременное пособие в размере двадцатипяти тысяч долларов. Там всё расписано: жильё, образование детям, опека престарелых родителей и так далее. Программа эта у них числится за номером один, всё остальное потом.
– Тогда ещё больнее,- определил Панфилов.- Финансами ведь я ведаю. Программу эту я просматривал, но мимо она как-то прошла,- он полез в шкафчик, достал бутылку коньяка, стопки. Спросил:- Кто будет?- Согласно кивнули Гунько и Сундук.- Хоть бери да профсоюз организовывай,- наливая, произнёс Панфилов.
– Об этом мне в их программах не встречалось ничего,- отметил Иштым.- Видно, без него обходятся.
– Так с такой головой, как у этого Александра, конечно, обходятся. Он же всё помнит до количества атомов в молекуле воды, а меня такому не учили,- стал оправдываться Панфилов.- Да и годы уже не те. Ну, хоть бери сам себе рожу набей.
– В подвал сходи,- опрокидывая стопку в рот, язвительно сказал Гунько.- Там евстефеевские архаровцы отрабатывают схему обороны от нападения спецгрупп извне. Им нужны нападающие. Они мигом начистят.
– Ну, тебя!- отмахнулся Панфилов.- То ты, как фонтан радостный, то грустный и кислый. В тебе сколько лиц? Это и твоя промашка, не особенно улыбайся.
– Разве я в кусты лезу?- Гунько бросил в рот дольку лимона.- Моей вины может больше, чем твоей. Надо исправить немедленно. Вот пойду и сейчас займусь. Расходимся, что ль?
– Пора,- Евстефеев встал первым.- Определимся. Вы, мужики, тоже не сидите, тоже свои рекомендации подавайте,- обратился он к Сундуку и Иштыму.- Конечно, вам технарям легче и проще.