Клан Пепельного Шторма: Изгой

Когда троица подъехала к одному из постоялых дворов в предместьях Хегена, на них косились. Конюх безропотно принял лошадей, а расторопный хозяин выдал ключи от комнаты. Но взгляды каждого встречного невольно обращались к бинтам.

Рэм не сомневался, что братец растрезвонит о событиях в клане на весь город, и скоро повязка на шее будет так же узнаваема, как и шрам от ожога. Пока слуги таскали горячую воду в комнату, Игу озвучил его мысли:

— Надо раздобыть тебе одежду получше и с высоким воротником, как у Юги Мирэ. И повязка, и шрам слишком приметны.

— Не сомневайся, Баки сделает все, чтобы меня узнавали даже так, — заверил его Рэм.

Игу подошел к зеркалу и пригладил непослушные кудри. А затем спросил:

— Ты знал, что он тоже поедет поступать в Королевскую Академию?

— Разумеется, нет. Я был уверен, что дядя отправить своего любимого сыночка в Академию Эймирема, где экзамены проще. Даже удивительно, что он решил рискнуть шкурой ради того, чтобы поймать меня.

— Не ради этого, — поправил его Игу. — Ради легендарной Печати Пепла, которой, по слухам, владел твой отец.

Рэм иронично посмотрел на своего друга:

— Вот именно — по слухам.

Тот уверенно продолжил:

— Пока твой дядя считает так, у нас крупные неприятности. Я сомневаюсь, что Баки Хенсо собирается героически погибнуть на вступительных испытаниях. Скорее он готовит какую-то подлянку для тебя. Первый этап будет общим. На нем может произойти все что угодно.

— Значит, будем держать ухо востро и постараемся не дать ему и шанса помешать нам, — пожал плечами изгнанник.

Служанки осторожно обмыли раны девчонки и уложили ее на постель. Игу выторговал у хозяина простую одежду размером поменьше, для девочки. Рубашка и брюки все равно оказались ей великоваты, да и покрой был мужским. Но теперь она хотя бы не щеголяла голыми коленками. Рэм разглядывал ее тонкие запястья, аккуратные ногти и правильные черты лица, а затем сказал:

— Девчонка не из простых. Не знаю, почему на ней нет клановой татуировки.

Игу остановился рядом с ним и спросил:

— Может, ее тоже изгнали?

Рэм скептически покачал головой:

— И она смогла свести шрам от ожога? Сомнительно. В любом случае сейчас нам придется оставить ее здесь. Пора получить метки, пока нам на голову не свалилось что-нибудь еще.

Юноши покинули постоялый двор и снова поскакали к Академии. У развилки Рэм осадил коня.

— Ну что на этот раз? — спросил Игу.

— Хочу кое-что проверить, — сообщил он.

Юноши спешились и прошли по лесу к той полянке, на которой нашли девушку. Рэму очень хотелось посмотреть, что же стало с выжженным пятном, на котором они нашли девочку. Каково же было их удивление, когда на поляне будущие адепты увидели ровный травяной покров. На ней не осталось ни следа от черного горячего овала. На несколько мгновений они потеряли дар речи. Первым нашелся Игу:

— Да, все это неспроста. Как бы нам не влезть в новые неприятности. Может, стоило оставить ее здесь?

— Что сделано, то сделано, — дернул плечом Рэм. — Давай поторопимся в Академию, пока мы не набрели на новые странности.

Но по дороге их никто не побеспокоил. Скоро впереди замерцали золотые башни и ворота Королевской Академии. Над тяжелыми створками сиял герб Королевской семьи — алая хризантема с шестнадцатью лепестками. Стена из гладкого желтоватого камня простиралась в обе стороны от ворот, пока хватало взгляда. Академия была отдельным городом, где располагались не только учебные корпуса и огромные территории для тренировок, но и жилье для учителей и адептов. Рэм надеялся, что за этими стенами он будет в безопасности хотя бы на то время, пока не восстановит свою магию.

Но для этого теперь мало поступить. Нужно сделать так, чтобы не поступил Баки Хенсо. В том, что двоюродный братец устроит ему веселую жизнь за стенами Академии, он не сомневался. И был намерен отплатить сполна за все зло, которое причинила ему старшая ветвь рода.

Входить в Академию разрешалось только адептам и учителям. Для поступающих ворота откроются только раз в год — в день экзамена. Поэтому получать метки им предстояло в шатре с королевским гербом, раскинутым чуть в стороне от дороги. Игу и Рэм оставили своих лошадей у коновязи и двинулись к шатру. Прямо перед ними полог откинулся и двое пожилых мужчин направились в сторону замка, не удостоив вновь прибывших взглядом. До Рэма донеслись их голоса:

— Какая нелегкая принесла сюда Мирэ? Из него учитель, как танцовщица из моей кухарки…

— Говорят, у него дело к ректору. Заодно и вступительные испытания посмотрит…

Рэм проводил их взглядом, а затем решительно откинул полог и вошел. Игу последовал за ним.

В шатре царили прохлада и полумрак. Тусклая лампа с магическим кристаллом освещали только часть массивного стола и лицо дородного чиновника. Рэм положил свои бумаги на полированную поверхность и подумал: “Зачем они притащили эту махину сюда? Не могли найти стол попроще?” Мужчина мрачно зыркнул на вновь прибывших, провел шелковым платком по лысине и, шевеля губами, начал просматривать документы. Наконец, все бумаги отправились в стопку.

— Руки, — потребовал лысый.

Юноши с готовностью протянули ему запястья. Чиновник коснулся их пальцем. Рэм удовлетворенно рассматривал зеленые линии метки поступающего, которые тускло светились на его руке. Теперь дядя не сможет предъявить ему никаких претензий до окончания вступительных испытаний.

— Послезавтра на рассвете явитесь к воротам, — буркнул чиновник. — Свободны.

Игу торопливо пробормотал благодарность и вытащил Рэма из шатра. От юноши не укрылся взгляд, который лысый бросил на его шею. Похоже, братец не терял времени зря и, пока они возились со слепой девчонкой, щедро рассыпал вокруг себя последние новости с Юга. Стоило ему об этом подумать, как Рэм заметил, что возле их коней маячит фигура Баки Хенсо. Игу прошептал:

— Не ссорься с ним сейчас. Помнишь, что сказал Мирэ? Дуэли тут не приветствуются.

Рэм, не говоря ни слова, прошел мимо двоюродного брата и вскочил на коня.

— Верни Печать Пепла, — негромко сказал ему вслед Баки.

— Мне нечего отдать тебе, — бросил он через плечо. — Я ничего не брал и не выносил из Эймирема. Ни из города, ни из замка.

Пока их кони степенно рысили по дороге, Рэм еще долго чувствовал на себе тяжелый взгляд брата.

— Почему ты прямо не скажешь ему, что ничего не брал? — спросил Игу.

Рэм беспечно улыбнулся:

— Разве я это и не сказал ему?

Друг подозрительно посмотрел на него, но расспрашивать не стал. Рэм надеялся, что так будет и дальше. Врать Игу не хотелось. А говорить правду было рискованно.

Когда они вернулись в комнату, девочка все еще была без сознания. Правда, дышала она теперь ровно, как будто просто спала. Одежда скрывала синяки. И только сочетание аристократичной внешности и девственно-чистой кожи на шее приводили Рэма в недоумение. Юноша постоял около ее постели, в то время как Игу раскладывал на столе письменные принадлежности, чтобы написать отцу.