Клан Разящего Когтя

— Арбалет громоздкий. Вульфгред под руку оборотня заказывал. Соответственно в доме отец не стал его держать… — рассуждал Макс.

— Что-то еще? Чердак? Подвал? Склад? — перечисляла я. Время уходило.

— Винный погреб проверяли? — Бенедикт материализовался рядом. Передвигался он, видимо, без личины, чтобы быстрее было. — Один из свидетелей рассказал, что последний раз он Трудера видел, когда бочонки с вином доставали для прощания с умершим. Говорит, за последним бочонком он один спустился. А дальше никто за ним не следил.

Ответом было растерянное:

— Не проверяли…

После этих слов мы опрометью двинулись в погреб, который открывался прямо из комнаты почившего Роннистера. Большой тяжеловесный люк был в полу. Чтобы его отодвинуть, пришлось задействовать всех мужчин из нашего поискового отряда. И для чего, спрашивается, Рейнорду были такие сложности? Спускаться вниз пришлось долго. Винный погреб оказался глубоким и длинным. Его заполняли различные стеллажи и, конечно же, пузатые бочонки. Сквозь дощатый пол местами прорастала белесая трава — жалкая и скукожившаяся от недостатка освещения. Стены были обиты деревянными досками. Каким бы мрачным не казался погреб покойного Роннистера, выглядел он чистым. Уборку тут регулярно делали. Единственное, что выбивалось из общей картины — зеркало. Большое, квадратное, во всю стену. В нем отражалось выплясывающее пламя от свечи. Я остановилась. Странно. Помещение освещалось обычными лампами. Я задрала голову и тут же побледнела. Сверху, на деревянных перекладинах был зафиксирован самострел. Причем, накренено оружие оказалось под углом. Наконечник стрелы смотрел вниз, а сама тетива до упора натянута. Единственное, что предотвращало немедленный обстрел из заряженного оружия — плотная веревка, фиксировавшая спускные механизмы в нескольких местах. И курок, он медленно вдавливался. Пламя свечи, то что я рассмотрела в зеркале пожирало веревку. В месте соприкосновения с огнем она сильно исхудала, грозясь вот-вот лопнуть. Мое замешательство ни от кого не укрылось. Все, как по команде посмотрели наверх, исказив в ужасе лица. Дарк и темноволосый парень, которого, как оказалось, звали Баён, быстро оценили обстановку, поняв куда направлялась стрела и бросились к объемному черному мешку, привязанному к стеллажу. Сразу заметить тело, скрытое плотной материей, было тяжело, ведь место, где его прятали, укрывала плотная тень. Пока мужчины перерезали веревки, я приоткрыла занавесу тонкого мира. Веревка, предохранявшая самострел от выстрела начала трещать, а я похолодела, осознав одну ужасную вещь — арбалет, тело, покрытое мешком и зеркало, все это было лишь иллюзией. Данный факт красноречиво демонстрировался плотной вязью из узоров, переполняющей каждый элемент ужасающих декораций. Единственное, что оказалось настоящим — отражение в зеркале. Вот там был настоящий самострел, свеча, пожирающая веревку, и оборотень, что лежал без сознания, прикрытый темным материалом. Кроме того, иллюзия с реальностью несколько различалась. Но данный факт, можно было распознать лишь в момент осознания правды. Кто смотрел в отражение, когда нужно было срочно спасать Трудера? Я опрометью бросилась к оборотню, ведь настоящая стрела была направлена именно на него. Чтобы спасти его, нужно было лишь немного сдвинуть тело. Правда, я не подумала о том, что оборотень был слишком тяжелый для меня, обычного человека и тем более хрупкой девушки. В момент, когда произошел щелчок, я уже летела к месту назначения, на ходу вопя: «Это иллюзия! Вот настоящий Трудер!» Веревка лопнула, самострел от резкого толчка накренился выше, изменив направление, поэтому стрела полетела прямиком в меня. Данный факт я осознала лишь потом, когда Дарквуд мощным рывком отбросил меня в сторону, приняв стрелу в свое плечо. От удара Дарк пошатнулся, но остался стоять на ногах.

— Вот же чертов Шакал! — прошипел он, хватаясь за окровавленное плечо.

Оправившись от удара, а приложилась я знатно, я немедленно бросилась к черноволосому. Смотреть на него было страшно, несмотря на то, что ранение смертельным не являлось. В глазах помутнело от количества пролитой оборотнем крови, причем у меня, а не у раненого.

— Ты как? — очнувшись от шока, спросила я. — Боже, какой ужас…Тебе срочно нужна помощь.

— Все в порядке, — улыбнулся Дарк, словно на его плече сидела бабочка, а не наконечник стрелы торчал, обильно испачканный алой кровью.

— Проверь, как он, — дал команду Халессе Дарк, указывая на похищенного.

— Нормально. Жить будет. — Халесса проверила пульс Трудера и осмотрела его на момент смертельных повреждений. — Небольшой ушиб на затылке. Так его отключили, похоже.

— Вынесите его наверх, — Дарк болезненно поморщился, кровь не желала останавливаться.

Баён и Макс подхватили черного волка и потащили из погреба.

— Как поняла, что это все иллюзия? — подал голос Бенедикт, оторвавшись от созерцания творения Шакала. — От моего взора скрыта истина. Колдун поставил рунную защиту.

— Я научилась видеть плетения иллюзии. Причем, без проникновения в мир тонких материй, — призналась я, — они выглядят как полотна, соединенные общим рисунком, и направленные в одну точку. Поняла, что отражение в зеркале — истина, так как в нем не было этих нитей. Еще тогда, когда Шакал отправил нам послание, в плетении иллюзорного письма я увидела руны. — Проговорив это, вспомнила недавно сказанное Бенедиктом. — Шакал-колдун?

— Он самый, — кивнул детектив, не собираясь читать мне лекции в этот раз, — видно по размаху его творчества. Маги не могут тратить столько энергии сразу, так как для создания иллюзий они пользуются внутренними, собственными источниками. Колдуны берут энергию извне, применяя руны и жертвоприношения, свежую кровь. Минус их в сравнении с магами — они люди, не способные сию секунду использовать энергию. Чтобы сотворить такое. — Бенедикт указал на иллюзию Шакала. Она застыла на том моменте, когда стрела вот-вот должна была сорваться. — Нужна предварительная подготовка, расчеты, заготовлены руны. Все его фокусы были заранее спланированы.

— Плетения иллюзий пронизаны каким-то черным веществом… — вспомнила я.

— Темная магия, — пояснил Бенедикт, нахмурившись, — так ты видишь ее структуру. При вливании темной магии, иллюзия приобретает материальные свойства. Поэтому, когда Дарк и Баён разрезали веревки, они не заметили странностей. Более того, у талантливых мастеров, как Шакал, иллюзорная картинка может приобретать несколько стадий. Например, огонь пожирал веревку, истончая ее. Тут заложено сразу несколько последовательных взаимозаменяемых изображений, создающих анимацию. Тоже самое с перерезаемой веревкой — она иссекала, поддаваясь ножу, но не до конца. Ведь она нереальная.

— Кошмар, — констатировала я, — и с таким чудовищем нам сражаться? Что он еще придумает?

Я посмотрела на Дарка, лицо его осунулось, став бледным, как молоко. Кожа покрылась испариной, а ноги оборотня уже почти не держали. Со словами: «Все хорошо. Не переживайте» Дарквуд свалился, потеряв сознание. Орхиус, все это время восхищенно глазеющий на творчество Шакала, принялся рассматривать рану, увязнув рукой в ней по кисть.

— Наконечник стрелы был отравлен, — заявил Орхиус, вытирая призрачную руку, словно она была испачкана.

— Как отравлен? — мурашки холодной колючей стайкой пробежались по моему телу. — Он жив? Орхиус!! Дарк?!

ГЛАВА 8

Дарка и Трудера расположили по гостевым комнатам дома Роннистеров. Прощание с погибшим Рейнордом пришлось снова отложить до выяснения состояния потерпевших. Трудер, как и предполагалось, отделался лишь испугом и ушибом. Череп оборотня оказался крепок, поэтому он лишь потерял сознание, а когда очнулся смог инфицировать свою личность, узнать окружающих. Но вот кто конкретно позарился на его жизнь, выяснить нам так и не удалось. Трудер не успел заметить лицо убийцы, ибо злодеяние свое он совершал подлым образом, из-за спины. В попытке завладеть самострелом оборотень не признался — Трудер хотел лишь полюбопытствовать, рассмотреть старинную вещь поближе.

— Кто бы сомневался, — ехидно заметил Орхиус, — стал бы он признаваться в краже, как же.

— Сейчас не это важно, — Бенедикт был хмур, впрочем, в таком состоянии его можно было застать чаще всего, — другая мысль не дает мне покоя.

— Выживет ли Дарквуд? — предположила я. Ведь именно это меня сейчас и интересовало, а не Шакал или неудавшийся вор — Трудер.

— Этот оборотень меня интересует в последнюю очередь, — ответил на это детектив, — хотя стрела из самострела для тебя предназначалась, а не для Дарквуда.

— Ловушка была для меня? — расширила глаза в удивлении.

— Для того, кто смог рассмотреть иллюзию. Именно его Шакал и считает самым опасным противником, которого стоит устранить. Траектория полета стрелы была рассчитана на того, кто полезет спасать похищенного. Ты смогла понять, где настоящий Трудер, поэтому подписала себе смертный приговор. Шакал же предупреждал о сюрпризе. Однако, получил его не тот адресат.

— Он ведь не умрет? — как бы ни были важны слова Бенедикта, из головы не выходил Дарк.

В данный момент над раной оборотня колдовала Халесса, оставшись с ним в комнате наедине. Посторонним входить запретили под страхом кинжалов демоницы, которые она наглядно продемонстрировала для тех, кто решит побеспокоить их своим присутствием. Я топталась возле входа в выделенную для лечебных процедур комнату, не находя себе место. Битый час не было никаких вестей о здоровье черноволосого, и этот факт откровенно сводил меня с ума.

— Вряд ли, — так Бенедикт меня успокаивал, — таких просто так не убьешь. Кроме того, за ним Халесса приглядывает, а она в ядах разбирается. Соответственно, и в противоядиях должна смыслить.