Клан Разящего Когтя

Началась безумная схватка. Волков оказалось не менее двух десятков. И ничуть они не простые, как сказал лесничий. Здоровые, страшные и с горящими алыми глазищами, они повыпрыгивали ото всюду, скалясь пастями, полными зубов-лезвий. По размеру волки уступали нашим оборотням, но значительно превосходили настоящих лесных санитаров. Рассмотреть узел тоже оказалось нереальным. В отличие от медведя, эти иллюзоны были слишком подвижные и юркие. А останавливать время, чтобы всмотреться в плетение получше, увы, никто из нас не умел. Остервенело нападающие волки легко уничтожались мощным ударом мага-строителя или лезвиями мечей инкуба. Когти Дарка мгновенно пронзали иллюзонов. Сам же он не получил ни единого увечья. Пока отряд держался, сплоченно кроша противника. Плачевность ситуации была в одном — иллюзоны сразу же восстанавливались, продолжая выполнять свою программу. Тогда как живые существа имели свойство уставать и терять бдительность.

Глаза начало ломить от сильного напряжения, слезы наворачивались сами собой. Как ни концентрировалась, рассмотреть так и не вышло. Бенедикт вырисовывал руны, одну за другой, пользуясь кровью Макса. Донор был бледен, как мел. По его виду можно было определить, что Макс охотнее бы в бою поучаствовал. Но его, по-видимому, никто спрашивать не стал. На каждого иллюзона готовилась отдельная руна. Изобразив несколько таких, Бенедикт уже выговаривал заклинания, направляя их на ближайших волков. Получив руну Атафан, волк-иллюзон, становился обездвиженным. Программа о нападении снималась, теперь стоило задать другую команду. Но цель детектива была обезвредить, для начала, как можно больше иллюзонов. Для меня же это была прекрасная возможность рассмотреть иллюзорных волков в статичном состоянии. Чем я и занялась, мысленно поблагодарив Бенедикта. Присев рядом с довольно массивным зверем, отметила насколько четко выполнена иллюзия — каждая ворсинка на теле зверя, как произведение искусства. Волк казался очень реалистичным. Принялась исследовать зверя, полностью погрузившись в плетение. О том, что внутри все было сложно, и говорить не стоило. Кроме светящейся сетки из многочисленных плетений обнаружила несколько несложных по очертаниям рун, соединяющих нити. Спешно зарисовала на чистом листке блокнота, снова углубившись в мир тонких материй. Бенедикт говорил, что в уязвимом месте плетения должны становиться тоньше. Полностью ощупав глазами застывшую скалящуюся морду и широкую шею, перешла к спине. Вот тут, в аккурат возле холки волка, имелись тоненькие нити плетения. Присмотрелась лучше. И, наконец, я нашла его! Узел, он не был снаружи иллюзона. Достать его было возможным только вонзив что-то острое в точку на хребте возле шеи. Улыбнувшись своей находке, я начала приподниматься, но услышала испуганное от Дарка:

— Амалия! В сторону!

Поздно. Я встала, как заворожённая, наблюдая за тем, как иллюзон совершает высокий прыжок, намереваясь накрыть меня собою сверху. Все это время я находилась в мире тонких материй, поэтому волк для меня выглядел движимым объектом, сотканным из золотых нитей. Красиво и смертельно опасно. Я опрокинула голову, уже почти встретившись со смертью лицом к лицу, но пространство рядом со мной разорвало, впуская в мир-имитацию гигантского медведя. Напавший волк получил точно по хребтине здоровой лапой, отчего волк рассыпался на частицы и исчез. Зверюга, прирученная мною руной Атафан, на этом не успокоилась, покрошив всех оставшихся иллюзонов в мелкие пиксели. Коллеги от перспективы столкновения с мишкой посторонились. Медведь-иллюзон прошелся по месту недавней битвы, гневно сверкая алыми глазами на бойцов и принюхиваясь, шевелил носом, словно пытался понять, представляют ли опасность для меня мои же попутчики. Краткое время спустя, медведь потерял к ним интерес, сочтя неопасными, повернул огромную морду в мою строну и широкими шагами пошел прямиком на меня. Я испуганно зажмурила глаза, предвкушая столкновение. Но так как ничего не произошло, глаза я раскрыла, наблюдая затем, как мишка постепенно становился невидимым, а плетения потихоньку тускнели. Иллюзон теперь не был материальным, его огромная тушка прошла сквозь мое тело, мерцая золотистыми огоньками плетений, и растворилась, не оставив после себя и следа. Даже в мире тонких материй.

— Кажется, теперь этот иллюзон будет являться только когда Амалии будет угрожать опасность, — подытожил сие зрелище со спецэффектами Бенедикт.

Сам детектив расположился возле нескольких статичных волков, на которые успел наложить руну, снявшую подчинение.

— Рассредоточиться, охранять, сообщать об опасности, — дал команду он, и волки очнулись, послушно разбредясь по своим позициям.

Путь к руне Наца казался уже более спокойным. По крайней мере, значительное время на нас никто не пытался напасть. Возможно, причиной тому была внушительная охрана в виде мишки и подчиненных волков, а может, и факт того, что мы раскусили слабые места иллюзонов. Панический страх, все это время наполнявший меня, постепенно уходил. У нас была охрана. И прежде чем оживленные иллюзии решат на нас напасть, им сначала придется сразиться ней. Припомнив свои зарисовки с проекции волка-иллюзона, раскрыла блокнот, рассматривая тонкие линии плетения. Я успела запечатлеть всего два знака, прежде чем подвергнуться нападению. Они были самыми яркими, выразительными. В отличие от основополагающих рун мира Имитации, эти руны казались более простыми на вид.

— Руна Анно и Тхэ, — прокомментировал Бенедикт мои зарисовки, — должна быть еще одна, связующая. А у Тхэ нужно немного увести петлю правее.

Я так и поступила, изобразив ее заново полностью:

— Что они означают?

— Анно приводит иллюзию в движение, Тхэ распределяет магию по плетениям, — объяснил детектив, ожидая от меня очередной вопрос, и он последовал.

— Плетение волка очень сложное, но держится оно всего на трех рунах?

— Волк в данном случае — составная часть Имитации. Он связан со всеми четырьмя ее основополагающими рунами. Поэтому набор символов внутри здешних иллюзонов несколько упрощен. Проще говоря, если он выйдет за пределы Имитации, то тут же рассеется.

— И медведь, которого я приручила? Он тоже исчезнет?

— Конечно, — кивнул Бенедикт, — все здесь обреченно на исчезновение, если мы уничтожим иллюзию Шакала. Но это к лучшему. Что хорошего в том, что в случае возникновения любой опасности, каждый раз будет появляться гигантский медведь?

Ничего хорошего — резюмировала я мысленно. Стоит только поразмыслить, что произойдет с человеком, если тот ненароком меня обидит каким-нибудь скверным словцом. Вылезет гигантская иллюзия и расправится с ним. Нет уж! Мои размышления о прирученном иллюзоне прервал Орхиус, неожиданно материализовавшийся рядом с Бенедиктом. Призрак вампира исчезал периодически, разведывая обстановку. Сейчас у него был несколько взволнованный вид.

— Говори, — сухо произнес детектив, предрекая очередные неприятности на наши головы.

— Здесь есть еще какая-то магия, — подтвердил опасения Орхиус, — я ее ощущаю слабо, но чую это не к добру. Раньше ее не было. Чем ближе мы к Наца, тем ее становится больше. Если следовать направлению, заданному стрелкой компаса, то скоро ты и сам ее почувствуешь.

— Плохо, — обронил Бенедикт угрюмо, — мы только, более-менее, взяли ситуацию под контроль. Что еще нам мог уготовить Шакал?

— Это не иллюзоны, — сообщил Орхиус, — они вообще теперь особняком держатся. Я ни одного не заметил, пока изучал ближайшие территории.

— Я бы порадовался. Вот только полагаю, что это не с прота… — резюмировал Бенедикт. В любом случае, выбора у нас нет. Без захвата четырех рун мы не избавимся от иллюзии и не поймаем Шакала.

— Волки, нас охраняющие, тоже очень настороженно себя ведут. Озираются постоянно. Принюхиваются. — Добавил Вульфгред, нахмурив лоб. — Иллюзоны в точности копируют поведение лесных хищников. В момент опасности волки действуют так же. Единственное, убежать они не могут.

— Не останавливаемся, двигаемся вперед, — сообщил сомневающимся Бенедикт, — магия несмертельна.

— Почувствовал? — поинтересовался Орхиус.

— Да, — кивнул Бенедикт, — пока я не понял ее суть. Однако, мы скоро сами все узнаем.

Движение мы продолжили. Через некоторое время команда успокоилась, ничего не происходило. Вокруг было тихо. Лишь снег белыми хлопьями повалил с неба, кружимый в бесконечном танце подвывающим ветром. Слипшиеся снежинки падали вниз, просачиваясь сквозь иллюзию и оседая на настоящих деревьях. Данный факт мне показался удивительным, ведь для нас мир-Имитация был материален. Снегопад становился все обильнее, небо затянулось пасмурным полотном. Несмотря на это, снег вызывал лишь улыбку, разбавляя белоснежным сиянием удручающую мрачность. Повеяло холодом. Я обхватила себя руками, чувствуя, как мурашки разбегаются по телу. В тонкий мир я вошла очень легко, теперь мне стоило только подумать об этом. Сквозь небольшой покров снега, успевший образоваться всего за несколько минут, голубыми ручейками текла неведомая мне ранее субстанция. Присела на корточки и аккуратно коснулась магии ладонью. Ничего не произошло, рука прошла сквозь нее, оставив на коже ощущения покалывания. Я опрокинула голову, приметив, что пространство над верхушками деревьев наполнялось голубыми переливами.

— Что видишь? — я очнулась от вопроса Бенедикта.

Вернулась к реальности и увидела коллег, терпеливо ожидающих меня. Видимо, заметив отстающую, команда вернулась. Никто не отважился побеспокоить медиума за работой. Я привстала, тряхнула головой, полностью освобождая зрение от второй картинки. Лица команды стали четкими.

— Чужеродную магию, — ответила я, — она оплетает землю и закрывает небо. Голубые отсветы, похожие на течение воды.

— Это не темная магия, — заключил Бенедикт, — и я был прав — она несмертельная.

— Не зря же она тут появилась, — сообщил Макс обеспокоенно, — и явно она работает против нас.

— Согласен, — пробубнил Бенедикт зло, — Шакал-темный колдун. Он не может использовать светлую магию. Ему кто-то помогает.

— Новость так себе, — включилась в разговор Халесса, — кому из магов нужно помогать убийце?

— Я склонен к той версии, что колдун работает не один, — задумчиво произнес детектив, — а весь этот захват территорий Северного леса лишь часть глобального плана.

— Сеятели смерти, — вдруг вспомнила я знак, начерченный Шакалом на полной луне, — он имеет к этому отношение?