Klangfarbenmelodie
Шрифт:
Неа сидел на диване, безучастно пялясь в стену и чувствуя себя как в каком-то трансе, еще с минуту. На кухне уже царил гомон и слышались голоса, но он все не мог заставить себя подняться, потому что там наверняка очень уж понимающе переглядывались как будто объединенные общей тайной лучший друг и любимый брат, а еще — сидя за столом, совершенно по-детски болтала ногами девушка-принцесса с нежной грудью и сияющими глазами.
В общем, когда Уолкер осмелился появиться на кухне, обед был в самом разгаре. Роад в голос восторгалась стряпней румяного от удовольствия и смущения Аллена, жующего какую-то сладкую
— И-и-и… что на обед сегодня? — неловко улыбнувшись, поинтересовался мужчина, приземляясь рядом с Роад (потому что больше места не было, а не потому что она в восторге облизывала и без того влажные губы и благоухала чем-то приятным) и выжидающе глядя на недовольно замычавшего с набитым ртом брата.
— Картофельное пюре и курица в рукаве, — блеснула глазами в ответ девушка, оборвав негодование младшего, все-таки поднявшегося, чтобы наложить Неа его порцию. — Просто объеденье! Алленчик редко готовит что-то неяпонское, но ту-у-т… — она мечтательно прикрыла глаза. — Наверное, это из-за тирамису для Тики!
— Кто зна-а-а-ет, — тут же явно растаяв от ее комплимента, лениво протянул Аллен, ставя перед Неа тарелку и передавая ему столовые приборы. — Может, в следующий раз я сделаю пасту…
Вообще, брат в последнее время стал намного мягче, напоминая в редких ласковых движениях чем-то Ману, а иногда всё же больше Хинако: то улыбнётся как-то почти неуловимо, самыми уголками губ, то глаза прищурит настолько нежно, что казалось, словно у Неа сердце удар пропускает от такого прекрасного зрелища, то вообще позволит себе внезапно прийти где-нибудь уже ночью, когда мужчина собирался ложиться спать, и обнять так крепко, будто боялся, что больше обняться им не получится.
И это было настолько же трепетно, насколько и страшно.
Мужчина ловил себя на том, что любуется братом, любуется его теплом, которое, оказывается, могло быть рядом с Неа все эти десять лет, если бы он не заставлял Аллена страдать своими запретами.
— О, если сделаешь пасту, то я буду вообще счастлив, — мечтательно протянул Тики, и Роад хохотнула, прикрыв ладошкой рот.
— Обойдёшься, — буркнул Неа, на самом деле, не очень жалуя европейскую жирную кухню. — Ты хоть знаешь, сколько разной дряни в всех этих макаронах и так далее? — праведно возмутился он.
— Будто бы в рисе много полезного, — отмахнулся Тики, фыркнув.
Аллен рассмеялся, заставив всех за столом замереть.
Юноша смеялся очень редко, особенно вот так искренне, и Неа ценил каждый такой момент на вес золота, потому что брат всё равно продолжал быть довольно отстранённым, пусть иногда и показывал свою странную заботу.
— Тогда специально для тебя приготовлю натто и ещё чего-нибудь вкусненького, идёт? — ласково поинтересовался он, чмокнув уже совершенно ошалевшего мужчину в макушку, и направился в гостиную.
— Э-э-э, ты куда? — очнулся Неа, как-то обиженно смотря вслед брату.
— Нужно заскочить кое-куда перед работой, так что всем пока, — просто ответил Аллен, и Роад восторженно хлопнула в ладоши.
— Передай привет
от меня Фоу!— Пигалица, откуда ты… Ай, ладно, передам, — уже в коридоре послышался тяжёлый вздох.
— И Баку заодно тогда уж, — ухмыльнулся Тики ему вдогонку, — вдруг мне дела с ним иметь придется.
Аллен зашипел на него в ответ и уже спустя полминуты сердито хлопнул дверью. Неа перевел недоуменный взгляд сначала на друга, а потом на Роад — и нахмурился.
Эти двое явно знали больше, чем он, и если с принцессой мужчина только свел знакомство (еще раз), то осведомленность Микка о младшем уже начинала порядком его раздражать.
Ну потому что Аллен был его братом, а не братом Тики! И жил Аллен не с Тики, а с ним, но знал Неа все равно почему-то меньше! Это заставляло чувствовать себя невнимательным и эгоистичным, притом, что братишка не выказывал никаких претензий и недовольств, словно напротив — всячески пытался оградить Уолкера от своих проблем.
— А… кто это? — настороженно поинтересовался мужчина. — Бак и Фоу?..
— Фоу — это сестра Бака, а Бак — это, как видно, Бак Чан, — лениво пожал плечами Тики, — местный начальник полиции… Малыш с ними дружбу водит, как я понял, — здесь мужчина озадаченно почесал в затылке и скривил губы: — Он вообще много с кем из верхов дружбу водит, оказывается…
— Ага… — заторможенно отозвался Неа, почти не обратив внимания на то, что его легонько толкнули под столом коленкой. Наверное, Роад все же их с Тики слышала и решила поиздеваться… — А ты-то об этом откуда знаешь?
Да, эта эмоция довольно сильно походила на возмущение, однако… Тики было как будто плевать даже. Хотя скорее всего, он просто не заметил (и слава богу — не хватало им еще ссориться из-за Аллена, честное слово).
— Да я у него в пятницу в кафе был, — хмыкнул мужчина в ответ. — Концерт же. Пришел пораньше — думал чего-нибудь перекусить, смотрю — а Малыш там сидит за столиком, собственной персоной, уже при параде весь, и с каким-то парнем щебечет. Ну-у… Я к ним подошел. Вот так мы с этим Баком и познакомились.
Неа неприязненно скривился, но попытался как можно скорее стереть это выражение со своего лица. Он почему-то так и не смог заставить себя сходить в кафе ещё раз. Не смог себя заставить смотреть на Аллена, одухотворённо парящего на сцене, ужасно похожего в этой порывистости на Хинако, а иногда даже и на отца, потому что юноша казался таким счастливым на сцене, таким свободным и… живым, что мужчине хотелось убить себя на месте.
За то, что запрещал заниматься этим так долго.
За то, что именно из-за него брат стал таким холодным и мрачным. Стал желать умереть, чтобы освободить Неа.
Это было слишком тяжело осознавать.
И, наверное, поэтому Уолкер так до сих пор и не посетил то самое кафе, где порхает на сцене Алиса, альтер-эго его младшего брата, несказанно свободная и тёплая, совершенно отличающаяся от Аллена. Ужасно на него похожая.
— Полиция, значит, — отстранено пробормотал Неа, глубоко вздохнув. — О преступности, что ли, отчитывается? — поинтересовался он, нахмурившись, на самом деле, не очень понимая, зачем брату в знакомых коп. Насколько мужчине вообще было известно, бантё и школьные янки с полицией никогда никаких дел не имели, так зачем юноша?..